Драконы космического флота

Я могу и на глаз зарядить противоядием, но сейчас ситуация нестандартная: приняла неизвестное вещество, поэтому обойдёмся без примерных доз. Заряжаю его противоядием, потом чертыхаюсь, потому что для укола мне нужно стянуть с себя комбинезон.

— Отвернитесь, пожалуйста, — прошу слабым голосом.

Адмирал сильнее хмурится, но когда я демонстративно тяну молнию замка вниз, отворачивается.

— Простите, доктор, не сразу понял, — виновато произносит дракон.

Я лишь хмыкаю и стягиваю верхнюю часть комбинезона.

Плотно прижимаю «дуло» к плечу и «выстреливаю» в себя препаратом.

Это противоядие почти мгновенного действия. Меньше минуты пройдёт, и симптоматика отравления исчезнет. Затем препарат «захватит», сделает неактивным и естественным путём выведет неизвестное вещество или вещества из организма. Почкам и мочеточнику ничего не угрожает.

Как хорошо, что я позаботилась и набрала препаратов на все случаи жизни. Боюсь представить, не окажись у меня этого средства.

Тошнота, головная боль, вялость, усталость исчезают.

Обратно надеваю комбинезон и уже с улыбкой говорю:

— Всё, можно смотреть. Я спасена.

Адмирал медленно поворачивается и спрашивает:

— Вам легче?

— Да, — говорю и киваю с облегчением. — Жизнь снова прекрасна. Препарат быстро справится с задачей, и я буду в строю.

— Прошу вас принять от меня извинения за действия капитана и всего экипажа. Поверьте, доктор, подобного больше не повторится. Каждого члена команды ждёт суровое наказание, — последние слова он произносит ледяным тоном.

Вот засада.

Понимающе киваю, поднимаюсь и в защиту парней произношу:

— Не будьте к ним слишком суровы, адмирал. Моя вина тоже присутствует. Устав каждого доктора гласит: «Прежде чем что-то новое и неизвестное пробовать, на десять раз это новое проверь и исследуй».

Правда, данная истина в кругу медиков относится к новым методам лечения и препаратам, но в моём случае тоже подходит.

— Я проявила непростительную беспечность и глупость и даже не поинтересовалась составом напитка, которым меня угостили. И не спросила, почему мне предлагают ВАШ чай. Ведь видела удивление и сомнения вашей команды.

Развожу руками и добавляю тише:

— Так что… моя вина тоже есть. Если и наказывать, то всех, в том числе и меня. Или проявите снисхождение.

Адмирал не меняется в лице, только вот глаза становятся мрачнее. Хочу всё-таки повлиять и изменить ситуацию, а ещё спасти свою репутацию в глазах всего экипажа. Не хватало, чтобы из-за моей тупости влетело всем членам команды. Вот они «обрадуются» наказанию.

— Давайте представим, будто я прошла боевое крещение, — произношу тихо и дарю дракону самую обаятельную улыбку из своего негустого арсенала.

Руби говорила однажды, что когда я именно «вот так» улыбаюсь, мужчины «тают». Что ж, никогда не проверяла, вот и посмотрим, сработает или нет.

— Не в моём положении, о чём-либо вас просить, но всё-таки осмелюсь... Пожалуйста, адмирал, не нужно из-за меня наказывать команду.

Мне тут ещё работать. Не хочется, чтобы моя работа в космосе превратилась в ад.

— Вы не совсем понимаете ситуацию, доктор, — спустя долгую минуту говорит дракон. — Дело не только в вас. Предлагать личный напиток дракона кому-то другому, да ещё без ведома хозяина – оскорбление.

Вздыхаю и понимаю, что тут мне в защиту драконов нечего сказать. Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-то из коллег предложил кому-то воспользоваться моей, например, зубной щёткой. Хотя пример так себе, но я предполагаю, что адмирал воспринимает ситуацию именно в таком контексте.

И мы стоим, просто смотрим друг на друга и молчим.

Кажется, только сейчас я замечаю, как близко адмирал стоит. И странно на меня смотрит.

Зачарованно смотрю в его глаза цвета серебра и понимаю, что очень легко пропасть, утонуть в этих глазах. Как в океане, полном как прекрасных созданий, так и хищников.

Дальнейшее я воспринимаю как побочку от противоядия или остаточный эффект после чая, одним словом, я уговариваю себя винить в своих действия химию, а не саму себя.

Протягиваю руку к адмиралу и кончиками пальцев касаюсь линии его сильного и упрямого подбородка. Кожа мужчины гладкая, приятная на ощупь.

— Достаточно, — резко и с металлическим рыком говорит адмирал. Его глаза из светло-серебряных становятся штормовыми, опасными, на лице проявляются мерцающие чёрные чешуйки. Я отдёргиваю руку. Прижимаю ладонь к груди, будто обожглась. Пальцы действительно покалывает.

Господи, да что со мной?!

— П… простите… — выдыхаю, находясь в полном ауте от себя самой. — Надеюсь, я не оскорбила вас? Я не знаю, что на меня нашло.

— Надеюсь, вы не станете таким же способом добиваться необходимого вам от других членов экипажа.

Слова адмирала пропитаны ядом, нашпигованы шипами и точно попадают в цель. Неприятно, даже гадко слышать подобное предположение!

Я прямо задыхаюсь от возмущения.

— Отдыхайте, доктор Мэй. Вам действительно следует поспать. Чай вас энергетически истощил.

Поворачивается и уходит.

А я стою и давлюсь собственным ядом. Хочется сказать дракону много «приятного», но не делаю этого. Слова сейчас ничто. Это будет пустозвон. Тем более, я обманом нахожусь на корабле драконов. И кроме неподобающего поведения ещё ничего не доказала и для всех присутствующих здесь драконов я не представляю ровным счётом ничего. Ах, нет. Представляю кое-что. Женщина на корабле – к беде.

Заслужить уважение, признание и стать своей в команде можно только делами.

Поэтому, доктор Мэй, засунь свои недовольства в свою округлую пятую точку и делай то, что умеешь лучше всего на свете. Лечи, спасай и следи за здоровьем теперь уже твоих подопечных.

Вытягиваюсь в струнку и чётко по-солдатски отвечаю:

— Как прикажете, адмирал Рейк!

Адмирал вздрагивает и резко оборачивается.

Вздыхает и произносит почему-то обречённо:

— Я подумаю о смягчении наказания.

И уходит.

А я снова без сил падаю на кровать и роняю голову на сложенные ладони.

Я, идиотка.