Страница 86 из 87
ЭПИЛОГ
– Мадемуазель Максис, – церемонно сказал Ролан. – Вам письмо.
Макс недобро засопела.
– Я же просила! Я думаю, между прочим! Почему нельзя не беспокоить меня хотя бы час?
– Просто мсье Мильфей сказал, что оно очень срочное! Сами понимаете, какое сегодня число.
Вообще-то Макс напрочь забыла, какое, пришлось посмотреть на настенный календарь.
– Полоть твои артишоки, Ролан! Выходит, мы с Жераром уже целую неделю ищем беглеца и не можем вернуть его страждущей жене?!
– Он опытный аферист и привык убегать от любых жён, – пожал плечами слуга, – от страждущих, жаждущих его крови и просто от разгневанных и разочарованных. Но я не о том хотел сказать! Сегодня же четырнадцатое февраля. И вот… письмо!
Ах да. Ведь прошёл уже целый год, как они вместе. Ну и что с того, что сегодня четырнадцатое? Можно заказать домой что-нибудь экзотическое из ресторана или пойти куда-то вдвоём. Хотя наверняка везде уже всё занято, кроме разве каких-нибудь ужасных забегаловок, куда и заглядывать не хочется. Она расстроилась, вздохнула, для порядка дописала пару фраз в блокноте и, наконец, взяла письмо у Ролана.
Это было приглашение в новое кафе на набережной Лакрис. Разумеется, от Жерара. За прошедший год Макс уже несколько раз получала различные сюрпризы, всегда разные. Но, видимо, у Жерара закончились идеи, и он решил повторить опыт прошлого дня Святого Валентина. Между прочим, там было написано «надень то самое платье». Макс перечитала и сказала:
– Ну нееет, не дождёшься!
И нарочно оделась потеплее. Никаких юбок и туфель на каблуке! Красивые свободные брюки, удобные ботинки, элегантная блуза и тёплый жакет. А заодно и шарф – ведь этот февраль был, в отличие от прошлого, таким холодным, что ничуть не походил на весну!
Макс вышла из дома и подняла шарф до самого носа. Бени подвёл авто к самому крыльцу, и всё же ветер успел забраться под брюки и жакет. Брр, какая же гадкая погода! Небо хмурилось, и никаких тебе закатов. Впрочем, ведь и загадок, и заданий пока не предлагалось, можно было надеяться обойтись без них.
Но вот в кафе на набережной, где в честь открытия играла живая музыка и было красиво, оживлённо и весело, Макс никто не встретил. Она с удивлением озиралась по сторонам, пока администратор не отвёл её к забронированному Жераром столику. Макс попросила вино и два пирожных, которые мстительно слопала в одиночку, пока ждала ловкача.
Тот пришёл странно взъерошенный, словно февральский ветер долго трепал его и не выпускал из холодных объятий. При виде Макс он некоторое время с недоумением пялился на неё, и лишь глотнув немного вина, с трудом выдавил:
– Мадам Орабель Соврю, оказывается, приказала долго жить ещё до Рождества.
– Жаль, – искренне сказала Макс, которая так и не нашла времени, чтобы заехать и подарить ей рыжего фарфорового котика.
Теперь он, наверно, так и будет стоять в гостиной на полке, напоминать о славной старушке! Нет, правда, её было очень жалко, хорошая женщина. Странно только, что известие о смерти Орабель могло задержать Мильфея.
– А что случилось? – спросила Макс.
– Старость, я полагаю, и немало волнений.
– Ну да, с такой семейкой одни волнения и есть, – кивнула Макс. – Но отчего ты такой встрёпанный?
Она с теплом вспоминала Орабель, да и вообще всё то загадочное и запутанное дело. Старость… Не такой уж преклонный возраст был у мадам Соврю: семьдесят четыре года, люди и дольше живут… Однако Жерар, кажется, сейчас выглядел скорее огорошенным, а не горюющим по старушке.
– Мы ведь её почти не знали, – добавила Макс неуверенно.
– Да тут такая история, – сказал Жерар, – ты же помнишь, что я закрыл все свои аферы? Так вот, одну из них, самую несерьёзную, я как-то позабыл и оставил без внимания. Причем все это время на её счету копились небольшие денежки… Но это ни при чём. Я в любой момент могу перевести их…
– Какая афера? Ты же обещал! – вскричала Макс, и на них стали поглядывать посетители и официанты.
– Это про домики для бездомных котят, – сказал Жерар. – Самое смешное, что я не задумывал это как что-то серьёзное. Там даже не было особой схемы. Поэтому я охотно переведу деньги тем, кто нуждается. Ну, или даже действительно построю приют для животных. Я правда об этом фонде забыл. Но дело в том, что сегодня меня буквально за пуговицу поймал никто иной, как сам Давид Блюм…
– Зачем?
– Затем, что в прошлом году кое-кто раздал целый ворох взяток ради того, чтобы сохранить месторождение в тайне, – сказал Жерар, понизив голос.
Макс едва не завопила. Пришлось срочно съесть что-нибудь, первое попавшееся, с только что принесённой официантом тарелки. Кажется, это был какой-то салатный лист, но сойдет и он.
– Ах вот оно что, – прошипела Макс, – вот почему дело так быстро и ловко замяли! Я-то думала. Ещё удивлялась, почему это нигде в прессе не трезвонят о месторождении… Ну да, думала, государственные службы прибрали всё к рукам. А оно вон оно что! Ах они, ложные шампиньоны!
– Я тоже в некотором роде ложный шампиньон, потому что стряс с Жильбера Соврю изрядный куш, – сознался Жерар. – Я думаю, ещё немного – и мы сможем купить дирижабль, чтобы отправиться в круиз.
– Да ни за что! Лучше паровоз купи, – отрезала Макс. – Ну так что там с нотариусом и твоей пуговицей?
– Пуговица цела, – сказал, а вернее, почти прошептал Жерар. – Но милейшая Орабель, видимо, решила поступить лучше, чем её сын… И опасаясь, что дело опять замнут, завещала моему фонду бездомных котят…
Тут Мильфей огляделся по сторонам и прошептал Макс на ухо:
– Месторождение.
Макс выплюнула недожёванный салатный лист и поискала глазами на столе что-нибудь более пригодное для кляпа. Не нашла – цветная капуста, жареный картофель и индейка не слишком годились. Прикусила костяшки сжатого кулака и немного подышала носом, чтобы прийти в себя.
– Попроси для меня воды со льдом, – сказала она. – Или меня сейчас удар хватит.
– От воды тоже может стать нехорошо, – предупредил Жерар, но официанта подозвал. – Так вот. Помнишь, я рассказывал про свою мать и про то, какое проклятие она мне оставила?
– Про величайшее сокровище в жизни? Ну да, помню, – Макс наконец-то совладала с собой и села поудобнее. – Знаешь, ты всё-таки прожжённый аферист и авантюрист, и заслуживаешь трёпки ещё за прошлый год. За то, что не рассказал мне про подкуп и про то, что Жильбер такое отмочил. Но это… Ты ведь понимаешь, что никакой фонд… Ладно – фонд! Ты понимаешь, что мне такое не по душе? Я не смогу принять, что ты прикарманишь то, что должно принадлежит всем? Подумай о других таких же слабых магах, как я… Подумай о тех, кому действительно нужны минералы, чтобы кого-то спасти. В общем, тебе придется выбрать.
– Не придется, – сказал Жерар беспечно.
– Почему? Ты уже всё решил?
Макс вспомнила, что год назад приняла решение: быть счастливой. В конце концов, на что она рассчитывала? Год прошёл просто великолепно, и если надо расстаться… Пусть так и будет. Она не станет скандалить, мстить, замыкаться, сделает гордый вид, уйдёт, цокая каблучками и не оборачиваясь…
Да полоть же все артишоки мира, у неё даже встать не получалось, так ослабели ноги. И каблуков нет – только ботинки на надёжной подошве… И отчего-то встал в горле ком, такой, что не проглотить. А слёз вот нет. Да и хорошо – не стоит плакать, ведь им было так хорошо вместе…
– Я уже всё решил. Чёрт с ним, с величайшим сокровищем. Обнародую факт получения фондом незаконной недвижимости. Частные фонды не могут владеть такой собственностью, так что останется только добиться отчуждения в пользу Франкии. Вот видишь, какой я стал сознательный гражданин?! А тот миллион…