Авантюрист на поводке

ГЛАВА 7. Ловкач

В ателье на северо-востоке города, «чуть ближе к центру», Макс всё-таки заехала. Оно тоже уже закрылось – в субботу много кто закрывается пораньше, если уж вышел на работу. Но это ателье помещалось в крошечном особнячке, похожем на пряничный домик, и владелец жил аккурат на втором этаже, над мастерской. На просьбу откликнулся с пониманием, журнал показал. И даже больше того: сказал, что бабуля Орабель на своей тарахтящей повозке действительно приезжала сюда. С неким молодым человеком, который, впрочем, был в шлеме и очках, а нижнюю часть лица закрывали высокий ворот кожаной куртки и плотный вязаный шарф. Почему фотограф был так уверен, что это именно молодой человек? Ну, он видел широкие плечи, длинные ноги, отсутствие явных округлостей, насколько их вообще можно различить под брюками и курткой, и крупный нос.

Однако Макс сделала для себя пометку в блокноте – не исключать Констанс. Округлости у нее были не самыми крупными, их легко спрятать под свободной одеждой, а вот нос не спрячешь. Хотя сама по себе эта часть лица, разумеется, ни о чем не говорила, да и близнецы упирали на то, что у них нет мотива.

Но сделать пометку недолго и несложно. Проще, чем потом листать записи и жалеть о том, что не написана какая-то маленькая строчечка!

Также мастер дал показания о самой бабушке Орабель – о том, что она прибыла на мотокарете, помощник помог ей с креслом и котом, мадам сфотографировалась, заплатила, не забыв о доставке. Помощник, как и в предыдущем случае, был описан скупо: мотокостюм, кожаный шлем, очки, шарф. Куда они потом отправились? В сторону центра. Нет, не к окраине, точно, а именно в сторону центра – вверх по Мусорной улице. Из окна было видно. Если бы поехали в другую сторону – фотограф их бы не увидал.

Макс тут же развернула карту. Но что она могла там найти? К сожалению, не было на свете такой магии, которая была бы способна указать детективу путь мотокареты!

И детектив уже в который раз горько пожалела, что её агентство – это, по сути, только она одна! Следил бы за этим ателье напарник – глядишь, и изловил бы ловкую старушку.

Однако, суть авантюры всё ещё ускользала от Макс. Веселилась ли бабуля Орабель, или с кем-то в паре действовала с какой-то хитрой целью, или же её волю подчинил какой-то маг? Это пока оставалось невыясненным.

Из ателье Макс позвонила в две других фотомастерских, предупредив о том, что, если у них вдруг появится пожилая дама на инвалидном кресле и с котом – пусть свяжутся с детективным агентством. Это были последние два ателье в городе, но сколько частных фотографов занималось съёмкой на дому, Максис и понятия не имела. Когда она вышла из ателье, то была уже на грани отчаяния.

Но скатиться в него не получилось: Макс вдруг вспомнила о ловкаче. Комиссар накануне просил забрать его «завтра утром», то есть сегодня! А не выполнить просьбу комиссара – всё равно, что любимую маму огорчить отказом от её очередного кулинарного экспромта. Вот прямо-таки смертельно обидится. Насмерть – и на целую неделю. То есть это мама. А комиссар может и на месяц!

Комиссариат муниципального округа Жели-Блу был устроен по старинному образцу, так что здесь был и полицейский участок с превентивными камерами, и следственные кабинеты, и приемная комиссара. Макс попросила таксиста, который её привёз, подождать – всё-таки вечер субботы не лучшее время просить выпустить человека под залог. И скорее всего, ей откажут до понедельника, потому что вечер – это совсем не то, что утро. Что ж, тут всё зависело от удачи, а удача нечасто баловала Макс. Так что ну, пусть хотя бы такси подождёт!

Но в участке оказалось достаточно оживлённо для субботнего вечера. Подгулявшая компания никак не желала размещаться в «каталажке» – люди шумели, шутили, упирались, хохотали и, кажется, не воспринимали всерьёз перспективу провести ночь в участке. Несколько камер, забранных решёткой и напоминающих клетки, были уже заполнены. В угловой сидел одинокий парень довольно скромного вида, в приличной одежде и хороших ботинках. Весь облик молодого человека говорил о том, что он попал в беду, что ему здесь не по себе и что, скорее всего, его задержали по ошибке. Макс обратила на него внимание именно из-за контраста с другими обитателями «превентива». «Хороший мальчик, – подумала она. – Если тут за кого и внести бы залог, так за него!» Это была не самая обычная для Максис мысль, обычно она не была склонна думать о людях чересчур хорошо. Но этот молодой человек никак не наводил на иные размышления!

– Мадам желает заявить о чем-то? Тогда ей в другую дверь, от входа направо, – сказал довольно упитанный дежурный, молодцевато приосанившись при виде Макс.

– Я хотела узнать о выпуске под залог одного человека, – сказала она. – Наверно, лучше было бы обратиться с этой просьбой в понедельник, но чем раньше, тем лучше, не так ли?

– Позвольте, – сказал дежурный и окликнул другого, который высунулся из окошечка ресепшен и принял самый заинтересованный вид. – Сержант, у нас кто-то же был, кого должны были забрать под залог этим утром, да?

И повернулся к Макс.

– Если это называется «раньше», то оно довольно сомнительное «раньше», – прокомментировал он. – Так-то мы вас ждали ещё утром. За вашим дружком уже даже приходил какой-то родственничек, требовал выпустить молодчика – но мы не отдали, раз уж нас комиссар Бланшетт попросил.

– Бывший комиссар, – угрюмо поправила Макс. – А кто приходил?

– Грубиян какой-то, говорю же, не разобрать даже, какого пола и возраста. Всё терся у камеры, ручки к братцу тянул…

– Не пустили?

– Внутрь на две минуты, чтобы не буянил, – хохотнул дежурный. – А то начал тут выяснять, кто прав, кто виноват. Ну да ладно, вот ваш красавчик, держите.

И вывел из угловой камеры «хорошего мальчика». У него было красивое и благородное лицо с правильными чертами, не по моде длинные светлые волосы – ни дать, ни взять сказочный воин, рыцарь из преданий, а может быть, даже добрый волшебник! Только одет попроще, в рыжие брюки и кожаную куртку с меховым воротником. Не по сезону: всё-таки февраль – это уже почти весна, и в такой куртке жарковато. Но, надо признать, парню такая одежда была к лицу.

– Вы не ошиблись? – уточнила Макс. – Мне следует забрать именно этого?

Меньше всего он был похож на ловкача. У тех, даже при крайне положительной внешности, проскальзывает в глазах и уголках губ какая-то затаённая хитрость и фальшь. Этот же казался чистым, как только что помытые с мылом руки. Правда, на шее таки тускло поблескивала чёрная стальная лента: артефакт удержания силы. Значит, парень был магом, и неслабым, иначе лента бы не потемнела.

– Жерар Мильфей, – прочитал дежурный, – задержан за мелкое мошенничество, связанное с созданием благотворительного фонда и попрошайничество… Иными словами, организовал фальшивый счет и ходил по улицам с барабаном и большой банкой – собирал деньги на домики для бездомных котят. За него внесено сто жюке залога, ему запрещён выезд из страны до особого распоряжения комиссариата округа Жели-Блу или, если дело будет передано в суд – то городского судьи. Так-то, мадам. Распишитесь вот здесь и внесите остальную сумму залога.

– Остальную? Полоть ваши артишоки, сержант, что за шутки?

– Да, ещё десять жюке, – сказал дежурный. – Никаких шуточек!

– Да вы что, сержант, – Макс даже как-то растерялась: ничего себе, десятка сверху! Да за ловкача и так заплачены баснословные деньги! – Мне сказали, что вся сумма будет внесена, и…

Но тут подозреваемый, он же освобождённый под залог, он же «хороший мальчик», внезапно подал голос: