Страница 112 из 116
Символизм был прямолинейным, но такими были драконы. Джулиус даже оценил первобытную грубость этого. Он занял место у последнего пустого угла с ощущением удивительной серьезности, опустил ладони на холодный мрамор и повернул голову к членам Совета.
— Наконец-то, — прорычала Бетезда, мрачно глядя на него. — Теперь мы тут и выполнили требования контракта, который меня заставил подписать Брогомир, так что снимайте печать с моего дракона.
— Не спеши, — сказал Джулиус. — Сначала я хочу озвучить ходатайство.
— Это может подождать, — рявкнула Бетезда.
— Не может, — он хмуро глядел на нее. — Если будешь на меня давить, я уйду в свою комнату, и тебе придётся ждать еще день, чтобы получить шанс убрать печать.
Его мать удивленно моргнула, а потом надулась.
— Когда ты стал таким беспощадным?
— У меня была очень тяжелая неделя, — напомнил он. — И хороший учитель.
— Лучше поздно, чем никогда, полагаю, — она махнула рукой. — Ладно. Говори уже, чтобы я могла полетать. Мои крылья болят, ты даже не знаешь, как.
Джулиус сам провел больше месяца под печатью, так что знал, как болели ее крылья. Слова об этом не изменили бы ничего, и он перешел к важному делу:
— Совет собран, — сказал он, не глядя на Челси, которая стояла на балконе рядом с Конрадом, точила меч. — Я бы хотел предложить изменение в структуре клана. Много веков некоторые драконы в нашей земле имели куда меньше прав, чем другие. Потому я первым делом предлагаю Совету Хартстрайкер, чтобы драконов кладки Ф признали как полноценных членов семьи с теми же правами, привилегиями и защитой, что есть у всех, включая снятие печати, наложенной на них при рождении, и право покидать гору, когда они захотят, а еще способность отказывать приказам, которые идут не от этого Совета, без наказания.
— Как много слов, — прорычала Бетезда. — Ты мог бы просто сказать: «Я хочу освободить кладку Ф».
— Я должен был все уточнить, — ответил Джулиус. — Законы плохи, если они слишком широко трактуются. И я не закончил. Я хочу все те же права, защиты и свободы для Челси, и чтобы это было исполнено немедленно.
Когда он закончил, в комнате было так тихо, что он слышал, как пыль залетала на балкон из пустыни.
— Что? — сказала Бетезда.
— Я хочу освободить Челси, — перевел для нее Джулиус. — Сейчас.
Что-то рухнуло в комнате, Джулиус поднял голову и увидел, что Челси выронила меч, который точила. Ее Клык Хартстрайкера еще гремел на полу, как металлическая тарелка, но Челси это не слышала. Она стояла и смотрела на Джулиуса, разрывалась между кошмарным страхом и дикой надеждой, не зная, что будет.
— Ты с ума сошел? — прорычала Бетезда, ударила кулаком по столу, возвращая внимание к себе. — Я это запрещаю! Челси важна для нашей безопасности. Если ее освободить, мы все будем обречены.
— Как? — спросил Иен. — Я думаю, что жизнь без тревоги о том, когда Тень Бетезды ударит меня в спину, звучит как противоположность обреченной. И Ф всегда были бесполезной тратой ресурсов. Что держит целую кладку драконов как слуг? — он повернулся к Джулиусу. — Я голосую за. За все это.
— Тогда ты еще больший недальновидный дурак, чем я думала! — взревела их мать. — Ни один клан драконов не существует без страха. Это не просто глупость мягкого сердца Джулиуса. Он пытается превратить нас в людей. Мы будем посмешищем!
— Нет, мы будем эффективным правительством, — твердо сказал Джулиус. — Думаю, выборы показали, как плохо работает страх в тактике объединения. Но я не обязан тебя убеждать, да? Я тоже голосую за, так что двое против одной, — он ухмыльнулся Бетезде. — Ты в меньшинстве, матушка.
На миг милое лицо Бетезды стало алым ужасного оттенка. Но она быстро стала прежней, ухмыльнулась Джулиусу, как кошка — добыче.
— Это не сработает, — певуче сказала она. — Я не могу помешать вам освободить Ф, но мой контроль над Челси — личный долг, так что это вне досягаемости Совета. Вы не заставите меня отдать ее.
Джулиус вспотел. Он не учел это. К счастью, он уже не был один.
— О, но мы можем, — медленно сказал Иен. — Твоя хватка над Челси ужасна, да, но твоя сделка с ней, забравшая ее душу, была сделана во время твоего долгого правления. Тогда ты правила Хартстрайкерами как диктатор, не различала личные решения и решения клана. Уже поздно возвращаться и все сортировать, прошли века, так что нам нужно просто выбрать одно. Если ты не хочешь заявить, что все оскорбления и войны кланов, которые ты устроила, пока правила кланом, были личными долгами, и тебе с ними разбираться, тебе придется признать, что служит Челси клану, а не тебе, — он взглянул на Джулиуса. — Согласен?
— Да, — глаза Джулиуса были огромными. — Это было чудесно.
Иен пожал плечами от похвалы, взял чистый лист бумаги из стопки, которую кто-то аккуратно положил в центр стола.
— Так я делаю, — сказал он. — Я вел дела за век до твоего рождения, помнишь? Следить за разницей работы и личного — старый трюк. Я разочарован, что матушка такого не ожидала.
Бетезда мрачно взглянула на него, но Иен глядел на бумагу, стал придумывать предложение. Он писал несколько минут, а потом передал бумагу Джулиусу, который прочел текст. Иен записал формальную версию тог, что он говорил: что, раз Бетезда не могла различать, какие решения принимала как глава клана, а какие — как она сама, все прошлые решения считались сделанными ею как действующей главой клана. Из-за этого ее заявления о власти над Челси — магической и законной — были аннулированы. Ниже он провел три линии, чтобы они там поставили подписи, его уже была на месте. Джулиус подписался и передал бумагу Бетезде. Казалось, она задохнётся.
— Я не подпишусь.
— Тогда не получишь облик дракона, — сухо сказал Джулиус. — Мы не можем двигаться дальше, предложение еще на столе. Ты можешь написать «нет», но если не подпишешься, мы не перейдем к голосованию о снятии печати с тебя.
Грудь Бетезды вздымалась, она дернулась вперед, забрала у него ручку.
— Ладно, — прорычала она, поставила подпись над линией. — Вот голос. Надеюсь, вы им подавитесь. Но это ничего не изменит. Вы не можете изменить то, что в моей голове. Пока я знаю, что Челси скорее умрет, чем признается, она всегда будет рядом…
Едва Бетезда написала свое имя, магия дракона лопнула, как стекло. Похожее произошло, когда они подписали контракт Боба, чтобы создать Совет, но эта магия была острее и старее. Но, пока шок прогнал все сомнения Джулиуса о магической силе решений Совета, он ударил по Челси сильнее. Он так сосредоточился на их матери, что не видел, как это произошло, но это было не важно. Джулиус ощутил, как кровожадность Челси зазвенела в воздухе, словно нож вытащили, и она бросилась к Бетезде.
— Челси! — закричал он, потянувшись к Клыку. — Стой!
Но она не слушала. Как только долг, который не давал ей убить ее мать, пропал, она пронеслась над столом, врезалась в Бетезду, как пушечное ядро. Теперь они вдвоем катались по полу. Но, хоть не было ясно, что происходило в куче конечностей и когтей, Челси имела преимущество над запечатанной матерью. Через пять секунд после начала драки шея Бетезды оказалась под сапогом Челси. Челси уже надавила до крови, когда Джулиус смог сжать свой Клык, остановив их железной стеной магии.
— Челси, стой, — он тяжело дышал. — Ты сказала, что не хотела ее убивать!
— Я сказала, что не хотела, чтобы ты убивал ее, — прорычала Челси сквозь зубы, глядя на их мать с ненавистью, накопленной за века. — Я могу сорвать шкуру с карги за то, что она сделала с нами.