Прочнее цепей

Глава 33

Слезы Агнешки высохнут, и боль ее утихнет, а осознание собственной вины не даст ей винить Марека в жестокости. Она переживет и позор, и унижение, и этот путь домой в разорванных колготках с подозрительными пятнами под любопытные взгляды прохожих. Она переживет. Она хоть и злится, но знает, что сама виновата. А что будет с ним? Что будет с ней, с Яриной? Яринка смотрела вслед уходящей сестре и ловила себя на мысли, что… жалости к ней не испытывает даже сейчас – глядя на нее сломленную, сгорбленную, с опущенной от стыда головой. Пустота внутри и безнадега.

Проводив взглядом Агнешку, Ярина вернулась в дом и попросила у деда Митяя таз теплой воды и чистую тряпку. Старик, испугавшись за нее, начал возмущаться, но девушка лишь слабо улыбнулась и отправилась в сарай. Кто же, если не она, позаботится о чудовище? Кто же, если не она, омоет его тело и спрячет следы позора? Кто же оденет его, приведет в человеческий вид?

Дед Митяй прибежал следом, но, увидев, что Марек спит и опасности пока не представляет, успокоился и под просящий Яринкин взгляд ушел, оставил их наедине и вернулся чуть позже лишь для того, чтоб принести просимое – воду и лоскут чистой ткани. Вот тогда Ярина, омыв, одев, накрыла парня теплым пледом, закрыла лицо руками и расплакалась.

Конец Марека уже близок – она чувствовала это. Агнешка больше не придет к нему, да и сама Ярина побоится еще раз подпускать к Мареку обиженную ведьму, и он сойдет с ума, а она ничем не сможет ему помочь. Она для него невидимка… И приворот этот Агнешка ни за что не снимет – удобней всем, и ей, и их родителям, чтоб все «само» решилось.

Однако, когда она вернулась под вечер домой, Агнешка ее удивила. Ночевать Ярина ушла в их с сестрой бывшую комнату, но поздним вечером, когда родители уже спали, в дверь вдруг робко постучали. Девушка никого не ждала, и уж тем более, после случившегося днем не ждала Агнешку. Но та еще раз постучала и открыла дверь:

- К тебе можно?

Ярина пожала плечами и кивнула, приглашая.

- Прости, - Агнешка робко прошла и села на свою кровать, - я лишнего тебе сегодня наговорила. Но мне было очень больно… Больно и обидно. Ярин, я, правда, Марека больше не вытерплю. Прости, я больше не пойду к нему. Но зла ему я не желаю, не бойся. Даже когда он мучил меня, я старалась сдерживаться и не желать ему плохого… Ярин, знаю, ты мне не веришь, но я, правда, очень хочу все исправить. Но не знаю, как. Ты хочешь, чтобы я умерла? Скажи – и я умру. Я сделаю этот отворот, я убью себя, если тебе будет легче потерять меня, а не Марека… Ты только скажи, Ярина.

- Так вот зачем ты пришла, - устало проговорила Яринка. – Совесть спать не дает? Теперь страдалицу, великомученицу из себя будешь строить?

- Зачем ты так?

- А разве не ты боялась вчера, что я расскажу всем твою тайну? Разве не побоялась, что на месте Марека окажешься ты, и смерти будут желать уже не ему, а тебе?

- Да, я боялась. И сейчас боюсь. Я очень боюсь этого! Я хочу жить, да, Ярина! Но если тебе от моей смерти будет легче…

- Перестань. Ты прекрасно знаешь, что я тебе смерти не желаю и никогда не желала, - перебила Яринка.

- Но не когда речь идет о Мареке…

Яринка вздохнула. Обида на Агнешку, конечно, никуда не делась, но все же оба они – и Марек, и сестра, – были частью ее жизни. Той частью, без которой не получится дышать.

- Я не знаю, что мне делать, Агнеш. Ты моя сестра, и ты мне очень дорога, даже несмотря на то, что ты натворила. Но и Мареку погибнуть я дать не могу. Не могу, Агнеша, не могу! И если ты честна сейчас со мной, то я прошу тебя только об одном – сделай что-нибудь.

Будто почуяв надежду, будто блеснул на миг огонек во мраке, Ярина подскочила и пересела на Агнешкину кровать, поближе к сестре, – позабыв все обиды, обхватила Агнешку за плечи и, глядя ей в глаза, затараторила с мольбой:

- Ну ты же ведьма, ты сумела сделать этот приворот, не зная ни ритуалов, ни нужных слов… Но ты смогла – значит, это знание живет внутри тебя. Агнеша, если ты не врешь и действительно хочешь все исправить, то прошу тебя, придумай что-нибудь! Должен быть какой-то выход! Прислушайся к себе! Твоя сила особенная… Я говорила с Агафьей, я облазила весь Интернет – твоя сила другая, она не подчиняется никаким описанным правилам! Только ты можешь ею управлять! Только ты можешь спасти и себя, и Марека!

- Яриночка, дело не в том, что моя сила особенная, а в том, что я использовала ее неправильно. Я не защитила себя на случай отворота, там нужны какие-то жертвы… Я нарушила кучу правил – потому что не знала о них, потому что… Я клянусь тебе, я не специально! Я не вру тебе, когда говорю, что не хотела этого и не помню, как сделала! Прошу, поверь мне!

- Да верю я, верю… Но это сути дела не меняет. Должен быть еще какой-то выход… Хорошо, - закивала Ярина, – вот ты говоришь, за отворот нужна жертва. Может, можно провести еще какой-то обряд и дать другую жертву? Не тебя и не Марека!

- Но как? Я этого не знаю! Да и кого ты предлагаешь сделать жертвой?

- Откуда же мне знать? Я читала, что животных в жертву приносят… Агнешечка, я умоляю тебя, подумай, что можно сделать! Марек погибнет, – понимаешь? Он уже на грани. Он истощен, измучен, – я не знаю, сколько он еще продержится! Нужно что-то делать, ждать больше нельзя! Прошу тебя, придумай что-нибудь!

Агнешка пообещала, как минимум, подумать. Пока же она думала, Ярина каждый день ходила к Мареку – уходила с утра пораньше и возвращалась домой только на ночевку. Дед Митяй уже смирился и, несмотря на крики и брань, постоянно раздающиеся из сарая, «свиданьям» этим не мешал – лишь подручным своим велел быть повнимательней, и если Ярина вдруг запросит помощи… В общем, несдобровать тогда парню.

А вот Мареку с каждым днем становилось все хуже. Лишенный женщины, он опять сходил с ума, злился на Яринку, отказывался есть и просил лишь об одном – чтоб привели к нему Агнешку. То орал, требуя немедленно привести ее, то падал на колени, моля в слезах… Но что могла поделать Ярина? Агнешка напрочь отказалась идти к нему, а чтоб Ярина об этом даже не заикалась, пригрозила, что в отчаянии может случайно пожелать Мареку смерти – она же этого не хочет? И Яринка просить перестала. Хоть и обещала Мареку.

В тот день она опять пришла его проведать. Принесла еду, новую порцию отвара от Агафьи и чистую одежду. Марек встретил ее в уже привычном виде – ерзающим по своей деревянной лежанке, ищущим покоя измученному телу. Он ждал Агнешку, а не ту, что открыла дверь сарая, и огонек надежды, радости, на миг блеснув в его глазах, тут же погас, сменившись злостью.

- Зачем ты пришла? Зачем ты ходишь ко мне каждый день? Позови Агнешку! Ты же обещала!

Сердце кровью обливалось от его воплей, но обманывать пустыми обещаниями Ярина больше не могла. Она сняла пальто и прошла к лежанке Марека – села рядышком и вцепилась в подол платья бледными пальчиками. Мимолетный взгляд ее скользнул по раскорячившемуся, выгнутому в пояснице телу с колом стоящей плотью под натянутой тканью – потертой, потемневшей от бесконечного трения вспотевших ладоней. Следы опилок на причинном месте твердили, что ладонь не спасала.

- Что, не нравится мой вид, да? – усмехнулся горько Марек. – Я тоже не в восторге. Твоя сестра могла бы…

- Агнешка не придет, - выдохнула Яринка и почему-то себя почувствовала виноватой в поведении сестры.

Такой подлянки Марек не ожидал.

- Что значит не придет?! – всполошился он и от волнения даже привстал. – Она нужна мне!

- Знаю…

- Так позови ее!

Яринка отвернулась, не в силах вытерпеть его требующий, ждущий, полный страха и безумного отчаяния взгляд, и Марек, видимо, осознав, что все серьезно, что девушка, сидящая с ним рядом, больше не приведет сюда источник его жизни, притих и даже ерзать перестал. Он даже потянулся и робко, с опаской, коснулся Яринкиной руки, заставляя девушку взглянуть на него, увидеть всю ту бездну страха, мрака и отчаяния, что сейчас плескались в его глазах безбрежным океаном. Притих. Молящий стихший голос дрогнул: