Целуй меня немедленно!

37

Как выглядят семейные ужины с невесткой у простых смертных? Очень прозаично — сначала она под чутким руководством любящей свекрови готовит еду на всю семью, потом дай-подай-принеси, потом все моет и убирает, и в процессе этого еще и отвечает на вопросы разной степени тактичности.

Честное слово, лучше бы я стояла у плиты, чем участвовала в королевских мероприятиях!

— Постарайся никого не покалечить, — тихо попросил Аксель, ведя меня за руку в обеденную залу.

— Не переживай, — бодро ответила я. — Я им все равно не понравлюсь.

— Меня это мало заботит, — улыбнулся принц. — Я больше беспокоюсь о здоровье папеньки. Он мне нужен как можно дольше на троне.

— Серьезно? — удивилась я. — А я всегда считала, что принцы жаждут надеть корону.

— Распространенное заблуждение. К короне прилагается груз ответственности и головной боли. А пока ты принц, то, конечно, присутствие на совещаниях по годовому бюджету обязательно, но твой совещательный голос ничего не сможет испортить.

— Или исправить, — заметила я.

— Исправить иногда и не совещательный голос не может, — вздохнул Аксель.

Мы подошли к очередным красивым и очередным богатым и совершенно одинаковым, на мой взгляд и вкус, дверям. Хант заговорщицки подмигнул:

— Ну что, пойдем знакомиться с будущими свекрами!

— Гипотетическими! — добавила я.

— Аха, — с какой-то подозрительно странно интонацией согласился принц, и мы вошли в зал.

Наверное, это было красиво. Большой зал, стены которого задрапированы дорогими тканями, магические светильники, выгодно оттеняющие помещение, длинный стол, уставленный бесконечным количеством подносов, тарелок и тарелочек, графинов и бутылок… и король с королевой смотрящие на меня так, как инквизитор на ведьму.

Меня тут точно на вертел на наденут в качестве очередной перемены блюд?

— Добрый вечер!

— Недобрый вечер, сынок, — трагично вздохнула королева, покачивая в руке бокал с вином.

О, смотрю, у меня есть минимум одна поклонница. Король промолчал, но посмотрел на меня таким взглядом, что очень захотелось пожелать ему вечно жмущей короны. Но я старалась быть хорошей девочкой, а потому сдержалась.

Аксель усадил меня по всем правилам этикета и сам сел рядом, по правую руку от отца. Напротив была королева. Судя по тому, что я видела, бокал ей обновили уже не в первый раз за вечер.

— Значит, Гвендолин Мортон? — медленно проговорил король, нарезая свой стейк.

Делал он это, смотря на меня и при этом поистине виртуозно владея ножом.

— Все верно, — невозмутимо ответила я.

Если он думал впечатлить меня — ха-ха три раза.

— Акселион, не будешь ты так любезен поведать нам историю вашей… очевидно пылкой любви?

— Никакой любви! — возмутилась я. — Только голый, холодный расчет!

Отпивавший в это время из бокала принц подавился и закашлялся.

— Вот как? — королева перестала болтать стеклотарой и уставилась на меня изумленно. — Вы очень смелая девушка, чтобы признать это вслух.

— А я считаю, мне стыдиться ну совершенно нечего, — ответила я, рассматривая стоящие передо мной тарелки и выбирая, чего бы пожевать.

Король с королевой переглянулись.

— И что же вы предложили? — осторожно поинтересовался Его Величество.

— Кто? Я? — я изумленно приподняла брови. — Кому? Ему? — кивнула на невозмутимо ужинавшего Акселя.

Король кивнул. А я что? Я не могу врать перед лицом монаршей особы! А потому ответила предельно честно:

— Ничего!

Чем привела венценосных родителей в полное смятение.

— А вот он мне предложил. Руку, сердце, печень, почки и миленькую деревушку недалеко от столицы. Да, дорогой?

У «дорогого» вино пошло носом второй раз за вечер.