Страница 99 из 122
Машина на большой скорости вылетела на равнину. Прямая дорога словно уходила в небо.
«Теперь спуск к старому переезду… Шесть минут до дома. Боже, как болит голова! Опять придется глотать аспирин! Что это?»
Кто-то, отчаянно жестикулируя, выпрыгнул на дорогу почти перед самой машиной. Мейлон инстинктивно снял ногу с педали газа. Скорость упала, но все же машина метеором проскочила мимо пешехода. Краем глаза он заметил длинные волосы и юное лицо.
«Девушка… Что она здесь делает? Наверно, что-то случилось на спуске!»
Он резко затормозил. Машину юзом повело к обочине, где она и застыла. Мейлон глянул вперед и похолодел.
Последний поезд прошел здесь более десяти лет назад. И когда прекратилось железнодорожное движение, пути и световую сигнализацию сняли, разобрали и один шлагбаум. Второй остался… Но Мейлон ни разу не видел его опущенным. Сегодня же он преграждал путь! Облокотившись на железную штангу, посреди дороги стоял парнишка. Мейлон плохо видел его лицо, но казалось, тот улыбается.
«Без этих ребят я бы заметил шлагбаум в последний момент! Но как эта ржавая железяка могла опуститься?!»
— Здравствуйте, господин Мейлон! — вежливо произнес парнишка, подходя к дверце.
Промышленник тут же узнал того самого подростка, который две недели назад приходил к нему. Теперь понятно, почему столь неожиданно вернулся к жизни старый железнодорожный переезд.
«Спокойно, — приказал он себе. — Это всего-навсего дети, не сознающие, как опасны затеянные ими игры! Не волнуйся, Мейлон! Помни, что, не окажись твой сын тряпкой, он вполне мог быть с ними! Медленно опусти стекло… Главное спокойствие!»
— Что все это значит? — громко осведомился он.
— Мы не нашли другого способа побеседовать с вами, господин директор.
— Побеседовать? А вам не кажется, что куда вежливей прийти на завод, а не играть в бандитов с большой дороги!
— Мы с Леа трижды пытались увидеться с вами, и трижды ваши охранники грубо выпроваживали нас…
— Не стоит преувеличивать! Разве я не встречался с вами?
— Встречались. Я вручил вам петицию. Вы должны были дать ответ через трое суток!
— Ах да, петиция! Припоминаю. Послушайте, малыш, неужели вы думаете, что у меня нет других забот? Проблему нельзя решить ни за три дня, ни за две недели! Прежде чем выбросить миллионы ради вашей прихоти, мне надо заручиться поддержкой административного совета!
— Мы давно требуем, чтобы вы осознали меру своей ответственности за жизнь людей! Мы слишком долго ждали!
— Я не вынуждал вас произносить именно эти слова, не так ли? Действительно, на карту поставлены судьбы многих людей, и я вполне сознаю свою ответственность. Переоборудование заводских установок в соответствии с вашими требованиями удвоит стоимость продукции… Неминуемо снизится объем выпуска. А вы подумали, сколько рабочих останется без средств к существованию, стоит только согласиться на ваши блестящие предложения? Могу вам сообщить: одиннадцать тысяч в первые месяцы и половина населения города в последующие! И это еще не все! Завод, который вы вините во всех бедах, можно сказать, кормит страну. Да-да, мой мальчик! И ваша ироническая улыбка свидетельствует о том, сколь мало вы осведомлены об истинном положении дел. Можно ли прокормить постоянно растущее население без химических удобрений, которые мы производим? Вы еще дети, и многие аспекты проблемы ускользают от вашего внимания! Без наших заводов воздух, может, и станет чище, но желудки окажутся пустыми… Я — человек занятой, и у меня нет времени выслушивать мечтателей вроде вас. Хватит! Поднимите шлагбаум!
— Это не ответ, господин Мейлон! По логике вещей переоборудование установок надо делать за счет собственных доходов, а не путем удвоения стоимости продукции. Почему ваши промахи должен оплачивать потребитель?! Это относится ко всем заводам, и владельцам каждого придется подчиниться справедливым требованиям! Так что здесь нечего бояться конкуренции. Что касается необходимости самого производства, то ваши аргументы весьма шатки. Хотя с помощью химии мы получаем больше продуктов питания, чем даже требуется, эта пища так же отравлена, как и атмосфера! Такое изобилие недоброкачественной пищи еще быстрее прикончит нас! Нам вполне хватило бы и половины ее, а значит, отпала бы необходимость в вашей продукции…
— Милый мальчик! Вы суете нос в чужие дела. Ретрограды, боявшиеся прогресса, словно чумы, существовали во все времена. Обычно это живущие не в ногу с эпохой старики… В наши дни все свершается быстрее, гораздо быстрее! И те, кто не поспевает за остальными и хочет остановить время, бесятся от злобы. Но вы! Вы — молодые люди, которым завтра предстоит взять в руки управление миром! Как вы поведете себя в сложившихся условиях? У меня нет сомнений: двинетесь вперед еще быстрее и уйдете дальше. Такова жизнь. Поразмыслите над моими словами!
Голос Мейлона стал сухим и резким:
— За подобные штучки, — он кивнул на шлагбаум, — я мог бы отправить вас на скамью подсудимых. Но я этого не сделаю. Надеюсь вас переубедить. Да и не хочется портить ваше будущее из-за пустяков. Пропустите меня!
Альдо поднял голову и только тут заметил, что Леа стоит рядом. Она тяжело дышала — все-таки успела добежать до машины и слышала почти весь разговор.
— Помоги мне, Леа!
Мейлон с усмешкой смотрел, как ребята с трудом поднимают старый шлагбаум.
2. МЯТЕЖНИКИ С ЧЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ
Первые симптомы недомогания Мейлон ощутил, когда входил в башню. Хватая воздух открытым ртом, усилием воли стараясь не потерять сознание, он вскочил в лифт. Кондиционированный воздух облегчения не принес, и он добрался до кабинета, чувствуя стеснение в груди и головокружение. Покачиваясь, он подошел к встроенной в стену панели, дрожащей рукой перевел рычаг в положение «Горный воздух», нажал на кнопку и, совершенно обессилев, рухнул в кресло.
Чистый свежий воздух мгновенно наполнил помещение. Мейлон жадно вдыхал его. Синева сошла с губ, лицо разгладилось, дыхание стало ровнее. Еще немного — и Мейлон поспешно привел себя в порядок, не желая, чтобы кто-нибудь из подчиненных застал его в момент слабости. Он остановил подачу горного воздуха и бросил взгляд на часы.