Страница 17 из 31
Квартиру мы покидали в полном молчании.
– Облом, – глубокомысленно заметил Васька, плюхаясь на пассажирское сиденье.
– Точно, – огорченно согласился Виктор, открывая передо мной дверцу.
Я молчала. Только что оборвалась единственная ниточка, которая могла привести меня к Диме. Неужели я его больше никогда не увижу? Сердце сжалось, и я постаралась взять себя в руки. А что, если Разумовский солгал? Вот мы сейчас уедем, а он, радостно подхихикивая над наивными следопытами в лице нашего трио, сядет в свою девятку и помчится в какой-нибудь подвал, в котором томится Пух. Хотя, вряд ли. Это действительно нелогично – похищать человека, из-за которого твоя сестра якобы бросилась под машину. И что бы ты потом с этим человеком делал? Нотации читал, что бросать девушек плохо, и так поступать нельзя? Глупость какая… Но я так обрадовалась, когда мы вышли на Разумовского, что совершенно не подумала о логичности нашего предположения, зато теперь прекрасно вижу, что наша версия притянута за уши.
И что же теперь делать?
– Ань, – подал голос Виктор, – может, в кафе?
Я подозрительно взглянула на него: человек только что потерял ниточку, ведущую к его похищенному брату, и совершенно спокойно предлагает мне заехать в кафе?! Видимо, мой взгляд был настолько красноречив, что Титов тут же принялся оправдываться:
– Нет, я огорчен, конечно, только ты сама подумай, какой будет прок от того, что мы будем плакать или расстраиваться? Диме от этого станет легче? Нет. А так ты поешь, придешь в себя и выдашь еще какую-нибудь версию, у тебя это хорошо получается…
Я заподозрила в его словах подвох – мы только что зашли в тупик, а он говорит, что у меня хорошо получается?!
– Не хочу, – процедила я, – отвезите меня домой.
– Хорошо, – покорно согласился Виктор.
БМВ плавно катился по дороге, я смотрела в окно. В голове было абсолютно пусто, ни одной мало-мальски значимой идеи, зато горечи хоть отбавляй. Эх, Пух, плохая у тебя подруга… Книги о приключениях гениального инженера гораздо совать, а вот помочь… Книги…
В голове у меня щелкнуло, и я заорала:
– Стоп!!
Виктор от неожиданности нажал на педаль тормоза, и БМВ остановился как вкопанный. Васька, не пристегнувшийся чисто из упрямства, больно ударился головой; водитель джипа позади нас, истошно сигналя, вывернул руль налево и чудом избежал столкновения с нами, но я не обращала на это внимания.
– Ты зачем остановился? – накинулась я на Виктора.
– Так ты же сказала, – пролепетал Титов.
– Я сказала «Стоп!», а не «Стой!». Поехали скорее, пока нас не оштрафовали.
Виктор послушно завел мотор, и мы тронулись.
– И что это было? – спросил Васька, ощупывая свою голову. – Чего ты орала?
– Книга! – воскликнула я. – Помнишь, у Димы мы нашли роман Жюля Верна, а внутри оказалась фотография?
– Ну помню, – мрачно откликнулся сосед. – И что с того?
Я смутилась – действительно, чего это я так разоралась?
– Я подумала, что это может быть важно. Зачем Дима хранил фотографию своего отца?
– Что за фотография? – не выдержал Виктор.
Я быстро ввела его в курс дела.
– И ты думаешь, снимок может помочь нам в поисках? – недоверчиво глядя на меня в зеркало заднего вида, спросил Виктор.
– Других зацепок у нас все равно нет, – пожала я плечами, – мы только что лопухнулись с предыдущей версией. Что мы теряем? Вась, – обратилась я к соседу, – а где фотография? Ты говорил, что установишь личность второго парня.
– Она у Жорки, – кивнул Васька, – сейчас позвоню.
Сосед вытащил свой мобильный и набрал номер, затем поднес аппарат к уху и принялся ждать.
Скоро неведомый Жора ответил. Мы с Виктором прислушивались к разговору.
– Слышь, друг, – продолжал радостно скалиться Васька, – помнишь, я тебе фото давал? Ты ничего не узнал?
Трубка словно взорвалась – Жора верещал так громко и отчаянно, что даже мне, сидящей на заднем сиденье, было слышно, впрочем, я ни слова не разобрала – говорил Георгий слишком быстро.
– Да, да, хорошо… Завтра вечером заедем… Спасибо, брат.
Васька отключился.
– Ну что, все слышали? – спросил он у нас.
– Если честно, я ничего не разобрала, – созналась я, – что там у него?
– Личность второго выпускника он установил, – передал сосед, – вот только вчера к Жорке приехала теща, и теперь у них дома война – они друг друга терпеть не могут. Договорились встретиться с ним завтра в парке, в восемь.
– Вот и отлично! – радостно хлопнула я в ладоши. – Кто знает, может, к чему и выйдем?..
Виктор высадил нас у моего дома. Попрощавшись с мужчинами, я направилась в свою квартиру: у меня впереди целый свободный вечер, следовало провести его с пользой. Например, сесть в обнимку с любимой чашкой Пуха и порыдать, мысленно пошутила я. Хотя, уборка квартиры тоже сойдет. В последние дни я совершенно забыла про хозяйственные дела, следовало это исправить.
Целый вечер я приводила в порядок свой дом: мыла, скребла, терла. К вечеру квартира блестела. Мысленно поздравив себя, я позвонила бабуле. Разговор с ней не занял много времени, мои старики торопились на ужи к общему другу детства, поэтому я быстро закруглилась, и остаток вечера провела за учебниками. Сегодня я пропустила занятия, но учебу никто не отменял.
Утро следующего дня было хмурым и пасмурным, моросил мелкий дождик, дул промозглый ветер. Захватив с собой зонт, я побежала в университет.
Утро пролетело быстро. Заметив меня, Верка просто вцепилась в меня своими длинными красными ноготками и принялась допрашивать: о чем это я говорила с Витей Титовым два дня назад, почему не была вчера, и какие у нас с ним отношения? Слава богу, меня спас звонок. Преподаватель по фонетике английского языка был довольно суровым, что позволило мне на целых полтора часа отдохнуть от веркиного голоса.
После третьей пары к нам зашел Виктор. Приветливо улыбаясь нашим девочкам, он двинулся ко мне.
– Тебя подвезти?
– Нет, мне тут десять минут ходьбы, – улыбнулась я.
Титов немного помолчал и вдруг спросил:
– А можно я к тебе в гости зайду?
– Прямо сейчас? – растерялась я.
– Ну да, – пожал он плечами, – у нас встреча с этим несчастным Жориком, и ни на чем другом все равно сосредоточиться не смогу. А вдвоем веселее как-то.
– Хорошо, – кивнула я, – идем.
– Слушай, – уже сидя у меня на кухне, вдруг сказал Виктор, – чем обращаться к кому-то левому за информацией, было бы проще спросить у моего отца, кто на снимке. Уж он-то определенно это знает.
– Ну уж нет,– открестилась я, – давай пока не будем трогать твоего отца.
Виктор немного удивленно взглянул на меня, но что-то подсказывало мне, что лучше к Антону Степановичу пока не обращаться.
До восьми мы с Виктором играли в шахматы. Карт у нас не было, поскольку мои дедуля с бабулей их не признают, и из всех развлечений в нашем распоряжении была только эта замечательная старинная игра. Виктор оказался хорошим шахматистом. Дважды поставил мне шах и, пока я пыталась обезопасить слона, съел мою королеву.
Васька позвонил в половине восьмого. Мы с Виктором похватали свои вещи и побежали на выход, где сосед озабоченно пинал колесо своей девятки.
– Привет, – улыбнулся он, завидев меня, – мама спрашивает, почему ты сегодня не ночевала у нас.
Я покраснела.
– Наверное, потому, что окружающие мужчины перестали считать меня сумасшедшей.
Виктор хмыкнул, как бы в этом сомневаясь. Я бросила на него подозрительный взгляд, но комментировать свое хмыканье он не стал, и потихоньку я успокоилась.
Несчастный, как выразился Виктор, Жорик, жил в двадцати минутах от нас. Неподалеку от его дома находился небольшой парк, перед воротами которого Васька и остановился.