Страница 18 из 31
Усевшись около телефонной стойки, Зак набрал номер.
Овальный экран потемнел.
– Джоко слушает. А, это ты Зак, здравствуй, старина. Я должен расстегнуть рубашку, чтобы взглянуть на экран своего терминала. Я, к сожалению, в отличие от тебя, не имею здесь скан-камеры, и ты не можешь полюбоваться на…
– Ты хочешь поговорить со мной?
– Да, мой друг, – ответил киборг. – Во-первых, у меня есть предупреждение для тебя. Фелкон О'Брайн направляется в Бинтаун, чтобы совершить небольшое паломничество по всем святым местам, которые ты посетил в течение тех роковых январских дней. Старайся избегать его, как только можешь.
– У меня точно такое же намерение.
– Агентство Федеральной Полиции, так любимый тобою твой бывший наниматель, предлагает премию любому агенту, который затолкает тебя в мешок и доставит назад в Клинику Приращений, – продолжил Джоко.
– И много?
– Пятьдесят тысяч долларов.
– Как дешево. – Зак пожал плечами. – Есть что-нибудь еще?
– Нет, никакого прорыва в деле о медленном вирусе, пока нет. Очень жаль, но мне нечего сказать на этот счет. Никто из нашей организации так ничего и не знает о лекарстве. Мы получили подтверждение о том, что Тимпани К. несомненно находится в Арабских Альпах, – сказал Джоко. – Так как, старина, появилось ли у тебя хоть какое-нибудь представление о том, когда ты мог заразиться?
– Нет, пока я просто…
– Тебе лучше всего следует встретиться с Карлом Козмо, чтобы мы хоть чуть-чуть приостановили бегущее время. Да, разумеется, я договорюсь о встрече сегодняшней ночью.
– Кто это, черт возьми…
– Акула объяснит тебе. А теперь, до свиданья.
Экран вновь обрел свой бледно-зеленый цвет.
– Карл Козмо живет в Верхней зоне, – сказала девушка.
– А чем он занимается?
– Не беспокойся, он один из нас. Он занимается тем, что раздобывает информацию, – пояснила она. – Кроме того, Карл еще и очень хороший специалист по фотографическому восстановлению памяти.
– Скорее всего идея, чтобы этот малый пошуровал кочергой в моей памяти, принадлежит Джоко.
– Карл подсоединит тебя к нескольким весьма впечатляющим аппаратам, – сказала она. – Ты с их помощью сможешь прогнать перед собой на экране все содержимое своей памяти и сможешь быстро сделать нужные выводы из тех событий.
Зак вышел из ниши.
– А как же мы пройдем через охрану на границе Верхней зоны?
– Очень просто. Она слегка рассмеялась. – Мы представимся, как поставщики от «Порн-Утопии». Ведь магазин имеет на верху массу клиентов, покупающих пластинки.
Глава пятнадцатая
– А теперь ты отправишься со мной на поиски открытий, – говорил ему высокий блондин, одетый в белый костюм врача. – Мы совершим путешествие в самую загадочную страну… которую создала человеческая память. Да, да, это путешествие в мир твоей собственной памяти, в то ужасное, но тем не менее восхитительное и волнующее место, в котором скрыты, в самых темных его уголках, самые сокровенные…
– Карл, этот человек один из наших, – прервала его Акула. – Оставь свою болтовню.
Карл Козмо щелкнул длинными пальцами.
– Отвратительная привычка, от которой трудно отделаться, – сказал он. – Не обращайте на нее внимания.
Его лечебный кабинет был обставлен дюжиной белых экранов. Сквозь высокие, с широким обзором окна были видны поблескивающие небоскребы Бостона, окруженные тысячами огней и ярких звезд, поблескивающих в ночном небе. Иногда мимо проносились легко парившие в воздухе автолеты, вдоль выкрашенных в пастельные тона тротуаров, спешили прохожие, откуда-то доносилась негромкая музыка.
Зак напряженно сидел на черном поблескивающем стуле, специально предназначенном для пациентов и стоящем в самом центре комнаты. Шесть машин самого разного размера и непонятного назначения окружали его со всех сторон.
– Каким образом происходит…
– С помощью запросов самых новейших и самых дорогих машин, предназначенных для сканирования памяти, – ответил Карл Козмо. – Мы можем пройти вдоль всех скрытых…
– Ничего себе! – воскликнул Зак.
– Переделаем это. Слишком плохо. Врач начал подключать Зака к машинам. – На большом экране, вон у той стены, будет изображаться то, что вы будете вспоминать.
Пока он говорил, большой, шесть на шесть футов, экран, находящийся футах в пятнадцати от Зака и занимавший почти всю овальной формы стену, начал оживать.
– Вот эта панель управления позволяет мне управлять процессом активации вашей памяти, – сказал Карл Козмо. – Все, что не представляет для нас большого интереса, мы постараемся пройти как можно быстрее, а весь важный материал мы сможем замедлить. Кроме того, мы можем производить отбор информации и ее повторное воспроизведение. Все ваши воспоминания будут записываться на ленту с помощью вот этой психографической камеры, которую я только что укрепил на вашей голове.
– Понятно.
– Она достаточно плотно прилегает к вискам, вот здесь, и производит прямое считывание изображения форматом семь с половиной дюймов.
– Предположим, что я начну вспоминать нечто, что было со мной в десятилетнем возрасте?
– Разумеется, в самом начале всегда бывает некоторое количество ненужного материала. Когда же аппаратура придет в устойчивый режим, я смогу направлять вас. Я постараюсь провести вас по пути исследователей, где очень немногие оказывались мужественными настолько, чтобы вновь окунуться во все, что было скрыто вечностью…
– Так начнем это проклятое шоу, – поторопила их Акула, присаживаясь на краешек стула.
– Еще несколько последних соединений. Козмо обернул мягкую ленту вокруг руки своего пациента, подключил тянущиеся от нее провода к приземистого вида тихо жужжащей машине. – А теперь расслабьтесь. Вспомните что-нибудь, все равно что, чтобы я смог установить уровень считывания.
Взглянув вверх, на экран, Зак увидел себя бегущим осенним днем по дорожке, прорезавшей пологий склон холма. Золотые, красные и оранжевые листья кружась, падали вокруг него. Он был худой, ростом не выше четырех футов, и у него были целы обе руки.
– Каким милым вы были в детстве, – заметила девушка.
– Как это происходит, что я вижу себя со стороны? Ведь я могу вспоминать лишь только то, что сам видел.
– Погружение в картины собственных воспоминаний – это самый распространенный феномен, – заметил ему врач. – Иногда подобным же образом действуют сны. Мы до сих пор, правда, весьма скромные пионеры в этой бесконечной для исследований загадочной стране, под названием…
– Сейчас ему около десяти лет в той цепочке воспоминаний, которую мы видим, – обратила их внимание Акула. – А как насчет того, чтобы побыстрее перенести его в январь нынешнего года?
– Поработаем над этим, – сказал Козмо, слегка поворачивая ручки на панели машины, высотой с человека. – Зак, сейчас 12 января 2033 года, ты находишься в Бостоне и работаешь по делу о маммидасте.
Зак наблюдал за экраном, впитывая в себя те частицы далекого детства, которые запечатлела пленка.
– Вот это Анклав Файрфилд, в штате Коннектикут, где мы жили, пока… Он позволил памяти затухнуть и полностью сконцентрировал внимание на самых важных днях прошедшего января.
Летящие картины толкались, сменяя друг друга на огромном экране, который теперь был полем его памяти. Дешевая пивная в Нижней зоне, полная блондинка, обслуживающая бар и искоса поглядывающая на Зака… Тимпани, сбрасывающая кофточку из натурального шелка… мужчина с цветущим лицом в черного цвета деловой тройке, протягивающий Заку банковскую карточку, постукивая по ней средним пальцем руки… снежные хлопья, падающие с ночного неба…
– Теперь помедленнее, – попросил Козмо. – Дайте мне утро 12 января. С того момента, как проснулись.
На экране появился яркий полдень, вид на городской пейзаж Верхней зоны, открывающийся из прозрачного высокого окна громадного административного офиса в одном из небоскребов Бостона.