Страница 58 из 110
-- … а Берт с бородой был – не узнаешь!
-- Ага, она так мешала, что как только бой начался, я ее сорвал. Но вообще мне идет! – засмеялся лорд Стортон. – Этак я солидно смотрелся, хоть и правда в купцы подавайся!
-- А настоящий-то обоз где был? – полюбопытствовал Арс.
-- В Эрке оставили. Ну, деревушка на границе. Там и телеги забрали. Пришлось, конечно, купцам чуть приплатить за коней и телеги, за разгрузку товара и задержку. Я им плату за проезд по моим землям ополовинил, так что… -- барон легкомысленно махнул рукой, – все довольны остались.
-- Генри, милый, -- вмешалась баронесса, – и велика ли добыча?
Поймать мародеров, хорошо организованных и получающих поддержку провизией и информацией в окрестных селениях, оказалось не так и просто. Именно потому, что банда раз за разом ускользала от войск барона, лорд Хоггер и вернулся на Рождество в замок: понимал, что только выматывает войска бессмысленными погонями. Бандиты, совершив налет, растворялись в лесах.
Тогда Берт Стортон выдвинул интересную идею и, обговорив с бароном время, перехватил в дороге небольшой купеческий караван. Пустил в трактире сплетню, что везут на продажу золотую парчу из Арханджи. Вроде как весь груз выкупили с каперского судна в Вольнорке и теперь хотят продать севернее. Эту же сплетню почти одновременно повторила пара засланных «путников» в других трактирах.
На приманку клюнули.
Нападение на караван произошло именно там, где и рассчитали лорд и барон. Только вот вместо тюков парчи в крытых повозках обнаружились вооруженные солдаты. Завязался бой, в который довольно быстро влились объединенные войска Генри Хоггера и графини Гернерской.
Мародеров окружили и перевешали. В живых осталось только несколько человек из тех, кто был близок к главарю и согласился показать, где именно хранится добыча.
Банда оказалась не только хорошо информированной, но и удачливой. Конечно, многие из мародеров имели свои личные норки и нычки; но и то, что они успели награбить на дорогах за последние пару лет и держали в общаке, оказалось весьма богатым кушем. Как уважительно сказал капитан Арс:
-- Что с бою взято, то свято!
Вот этим-то добром и заинтересовалась мадам Аделаида. Смягчившийся от крепкого вина барон пообещал мачехе пару новых нарядов. А потом посмотрел на меня и спросил:
-- Госпожа Элиз, а вы не хотите попросить для себя чего-нибудь?
Я смутилась и растерялась. Мне было приятно и его внимание, и тепло всей компании. Даже мадам Аделаида в его присутствии вела себя прилично. Он не позволял ей обижать меня…
-- Когда разберут обоз, выберете себе два отреза на платья, – распорядился барон с ласковой улыбкой.
Сложно сказать, что именно сыграло свою роль…
То ли тот момент, что я заметила гневный взгляд баронессы и во мне взыграла глупая гордость: хоть чем-то я смогу утереть ей нос! То ли заговорила симпатия к барону: мужское внимание всегда приятно, если оно не навязчивое. А он всегда держался достаточно вежливо, никогда не пытался действовать силой, хотя я знала, что нравлюсь ему. Ну или, по крайней мере, интересна.
В том, что у меня самой барон начал вызывать интерес именно после того, как поставил Аделаиду на место, заступившись после оплеухи, я не признавалась даже себе. Так, изредка глянуть на симпатичного мужика и, понимая, что он не твоего калибра, пройти мимо…
Да, в целом, я помнила, что он не ангел, что скуповат, но это, когда трезвая. А сейчас весь мир улыбался мне, и так хотелось любви…
А возможно, сыграли свою роль все эти факторы вместе взятые, плюс еще один бокал вина, который с улыбкой налил мне Генри Хоггер.
Утром я проснулась в его постели…