Страница 14 из 110
Я стояла столбом и ощущала одновременно стыд, неловкость от «воровства» и вполне понятную брезгливость: мне никогда не доводилось носить чужие вещи. Но я точно понимала, что они мне необходимы: кроме грязной ночнушки и неудобного халата на мне больше ничего и не было.
Наконец все было закончено. Разграбленный сундучок мы поставили на место, и Барб пояснила:
-- Сундук-то ироды вынести не дадут, а узелок, глядишь, оно и ничего, пропустят.
В умывальнике оставалось немного довольно холодной воды, но тут уже было не до выбора. Дрожа от холода и клацая зубами, покрываясь гусиной кожей, я протерла тело, используя свою грязную ночнушку. Барб усердно помогала мне и растёрла спину до того, что мне даже стало немного теплее. Была я весьма худощавой, длинноногой и длиннорукой, как мне показалось. Порадовало отсутствие волос подмышками и очень удивила аккуратная стрижка в интимной зоне. Я даже рискнула осторожно спросить у Барб и получила интересный ответ:
-- Дак все в вашем приданном так и осталось, ягодка моя. Там у Полин специальные щипчики серебряные были и кажинный месяц вы себя эдак и мучили.
Я, честно говоря, удивилась. Мои представления о средневековой гигиене были совсем иными. А может быть здесь вовсе и не средневековье? А еще в речи Барб меня смущала постоянно одна деталь.
-- Барб, ты прекращай меня барышней называть и на «вы».
-- Да как жеж это можно… -- Барб как бы захлебнулась, помолчала, недовольно посопев, вздохнула и ответила: – Ой, и не привычно ж мне будет!
Процесс одевания оказался интересен и довольно сложен. Сперва аккуратно облегающая верх тела полотняная сорочка без рукавов. На груди она имела небольшую шнуровку и, если подтянуть все по фигуре, получалось некое подобие бюстгальтера, он поддерживал мою аккуратную двоечку. Длина у этой сорочки была чуть ниже колена. Следом нижнее платье. Белая грубоватая хламида длиной до середины икр и узкими рукавами до локтя. Потом коричневые толстенные чулки, которые Барб перевязала мне прямо над коленями – туго и неудобно. А следом на меня рухнуло весьма тяжелое и уродливое платье, тускло-коричневого какого-то грязного цвета с длинными рукавами и доходящее до щиколотки. Я поморщилась: запах от платья исходил весьма неприятный. Овечий, как пояснила мне Барб.
Туфли были из черной толстой кожи и больше напоминали мужские полуботинки со шнуровкой.
Морщиться я не стала – это не самое страшное. Именно этот процесс переодевания лучше всего показал мне, что это другой мир, с другими правилами. Именно сейчас я сильнее всего чувствовала страх.
-- Ну вот, теперь все и ладно. Еще волосы приберем, никто и не догадается, – в руках Барб держала нечто…
Пожалуй, это можно назвать чепцом. Только это не те кокетливые чепчики с кружевами, которые я видела в исторических фильмах. Больше всего головной убор напоминал большой неуклюжий берет с широкой складчатой рюшью.
-- Зато этот чистый и без крови – ответила Барб, уловив мой безрадостный взгляд.