Израненное Небо

– Ты хочешь чего-нибудь посложней? Так вот оно, – сказал Джим, вглядываясь в звезды.

– Нет, нет, – послышался позвякивающий голос. – Попробуйте дать этому другие названия. Например, такие: «изменение», «трансформация», «начало».

– А разве «изменение» и «трансформация» – это не одно и то же?

– «Изменение» – это чередование в одном измерении, а «трансформация» – в двух, например, превращение неживой горы в живой цветок. «Начало» же – это изменение в трех измерениях, например, создание такого места, где горы сами смогут превращаться в цветы.

– О, продолжай, дорогуша. То, о чем ты говоришь, просто божественно.

– Вполне возможно. Слово греческого происхожднения, которое ассоциируется у меня со всем этим, – «мистерия». Но это результат того, что в концепции «начала» присутствуют парафизические элементы. Вы бы назвали это религией.

– Скотти! Кет'лк! – поприветствовал Джим Скотта и гамалкийку, поднявшихся по лестнице и присоединившихся к ним.

– Капитан, – они одновременно кивнули. Кет'лк «присела» возле поручней и подобрала под себя ноги. А Скотт встал рядом с Ухурой и впервые посмотрел в иллюминатор.

– О боже, – сказал он и перегнулся через поручни, не в силах добавить что-либо.

– Спок, – проговорил Джим. – Я хотел тебя спросить. Ты понял то, что объясняла Кет'лк?

– Некоторые понятия – да, – сказал вулканец. – Я надеюсь командор меня поправит, если я не прав.

Она посмотрела на него и начала объяснять:

– Эта концепция достаточно нова. Возможно, самая новая из всех ныне существующих, как классических, так и современных. Но все эти принятые и непринятые явления в действительности просто созданы разумом, движущимся сквозь них. Другими словами, закон движения является общим законом этой Галактики только потому, что Ньютон был достаточно наблюдательным и сумел правильно вывести его природу. Вот поэтому гамалкийские ученые и утверждают, что для того, чтобы что-то создать, нужно это просто увидеть. Это похоже на ситуацию, когда скульптор, изменив освещение, неожиданно открывает для себя свою собственную работу. Эта теория получила название «созидательная физика».

– Как же вы можете открыть для себя скульптуру, которую вы еще не создали? – раздался голос за спиной Кирка – к ним присоединился Маккой.

– Это вполне возможно потому, что вы уже создали ее, даже если еще не приступили к работе. Эта теория отрицает как последовательность, так и одновременность появления таких понятий, как «причина» и «следствие». Они лишь фрагменты, отрывки более крупного континуума, в котором они сосуществуют. Исходя из данной теории, любая фраза, сказанная вами, уже существует в этом мире с момента его создания. Она существовала, существует и будет существовать «всегда», если это слово здесь уместно.

– Мне кажется, – угрюмо сказал Спок, – что в мире немало вещей, о которых мы, вулканцы, даже не подозревали.

– Но исходя из той же теории, меня очень беспокоит одна вещь, происходящая во время инверсионных полетов, – задумчиво произнесла Кет'лк. – Я волнуюсь по поводу постоянных трудностей с тестированием, Ведь так или иначе, инверсия нарушает целый ряд естественных законов, а такое, сами понимаете, без последствий не проходит.

– Ты хочешь сказать, что Вселенная прощает нам эти грубые нарушения, – сказал Маккой, растягивая слова.

Джим усмехнулся.

– Ты меня удивляешь, Л'нрд, – ответила Кет'лк, – Один ваш философ утверждает как раз обратное. Кажется, его фамилия то ли Маленький, то ли Короткий, не помню точно. Так вот, он утверждает, что Вселенная никогда не дает никаких предупреждений. И я начинаю подозревать, что сейчас мы именно с этим и столкнулись.

– Меня тоже тревожат эти полеты, – добавил Спок. – Но по другим причинам. Когда мы улетали от Зеты 10 Скорпиона, у нее не было никаких резонов становиться новой… кроме одного – нас. Возможно, что именно наше пребывание, нарушающее некоторые естественные законы, и привело к взрыву звезды.

Маккой смотрел то на Кет'лк, то на Спока и качал головой:

– Мне кажется, вы слишком уж суеверны. Я не могу принять утверждение, что кто-то способен нарушить естественные законы. Хотя сама мысль, что это приводит к нехорошим последствиям…

– Многие земные физики, возможно, разделили бы вашу точку зрения. Но, тем не менее, хотя физический закон и может быть нарушен, не стоит делать это так неосторожно и бездумно. Правда, рано или поздно, после окончания нашего вмешательства, Вселенная восстановит равновесие и напомнит нам о том, что существуют-таки определенные законы, которые нужно уважать. Любой физик или математик скажет вам, что в уравнении должно быть равенство. И я не на шутку обеспокоена тем, что происходит в результате использования инверсионного аппарата. Я не говорю, что мы сидим на пороховой бочке и ничего при этом не предпринимаем. Я просто хочу предупредить, что мы должны приготовиться отвечать за последствия своей деятельности.

Джим несколько раз прокрутил в голове все, что она только что сказала, а затем с любопытством посмотрел на лица остальных. Лицо Спока было даже более непроницаемым, чем обычно.

– Ты хочешь сказать, – спросил он, – что действительно существуют какие-то понятия, о которых, мы, люди, или вулканцы, ничего не подозреваем?

– Я бы на твоем месте не стала бы употреблять слово «подозревать», поскольку оно подразумевает, что вы уже имели какое-то понятие о…

– Если вы поговорите об этом с одной из Мыслящих планет, – сухо сказал Маккой, – она с радостью с вами поспорит. Вот, например, ДД Таури V очень любит поболтать на эту тему.

– Существуют выражения, которые подходят ко всему, Л'нрд. И, по-моему, вы просто дожидаетесь момента, когда можете вставить что-нибудь «умное», – ответила обиженная Кет'лк. – И все же я повторю, что слово «подозреваю» несет в себе оттенок неаккуратности, что недопустимо в научной практике. И в продолжение темы об инверсии, мне кажется, что последствия этого эксперимента будут заключаться в том, что одно нарушение законов повлечет за собой еще одно, затем еще одно и так далее.

– Ну, например, нарушение закона сохранения энергии? – сказал Харб. – В этом, кажется, суть инверсии?

– Что-то в этом роде. А, как известно, за все провинности приходиться платить.

– Я знал, что вы были физиком, но, похоже, стали еще и моралисткой, – подметил Джим.

– Для моих людей это не играет никакой роли, – впервые с того момента, как Кирк встретил Кет'лк, в ее голосе появились грустные нотки. – Я никогда не могла понять, почему ваши физики упорно не принимают в своей науке моральный аспект, – в конце концов, физическая природа Вселенной оказывает влияние на тела и души людей.

– Ага, – сказал Скотти. – Старые добрые разглагольствования о человеческой душе, дорогуша моя.

– Ну, они начались довольно давно, с тех самых пор, когда самосознание наших обществ поднялось на более высокую ступень развития, и было признано, что с эстетической точки зрения есть нечто большее, чем человеческое тело. С точки зрения нашей философии материя ограничена со всех сторон физическими законами и не может избавиться от их диктата, то же самое происходит в отношении тела и души. И следует ли после этого удивляться, что ваша жизнь имеет определенную логическую схему: добро рано или поздно вернется добром, грубость – грубостью, смерть сменяется смертью, жизнь – жизнью.

– Делай другим то, – спокойно добавил Спок, – что хотел бы, чтобы они сделали для тебя.

Все дружно посмотрели на него.

– Как сказал бы вулканец, рана в чужом сердце – это рана в твоем, поскольку ты – это он, – продолжила его мысль Кет'лк. – Эта мысль несет в себе нечто гораздо большее, чем простое сочувствие, более глубокое: м'хектат.

Спок опустил глаза. Кирк поглядывал то на него, то на Кет'лк, – В этом, дорогуша, мы сильно от вас отличаемся, – тихо произнес Скотт.

Кет'лк удивленно взглянула на него – еще никогда она не слышала, чтобы его голос звучал так мягко, кроме тех случаев, когда они разговаривали об архитектуре.