Страница 2 из 25
УБИТЬ ДРАКОНА
Я неторопливо шел по рынку, – и хотя он просто кишел самым разнообразным людом, передо мной и вокруг само собой образовывалось свободное пространство. Я шел, раздумывая, что могло привести меня сюда, когда увидел нужную лавку торговца, всю увешанную тканями.
Спросите, что в этом такого? Это же рынок, – где ей и быть, как не здесь?
А вот и нет, не все так просто по эту сторону перевала Кельдерг!
Я приблизился, и тощий старик в желтом халате и огромном тюрбане рассыпался в раболепных поклонах, которым противоречило хитрое выражение маленьких глазок.
То, что мне требовалось, я увидел сразу. Ткань казалась плотной, но была прозрачна и текуча как утренняя дымка. Она была очень густого цвета и из-за зеленых, красных, белых и желтых искр на этом темном фоне казалась полем заросшим ирисами… Если смотреть на него с высоты полета.
Именно то, что я искал.
Я внимал переливам цвета, пока торговец рассыпался в приветствиях:
– Приветствую тебя, о могучийший из мудрых и мудрейший из могучих, да пребудет с тобой благословление Земли и Неба!
– Сегодня во сне я видел девушку. Ее кожа нежна и светла, как молоко, ее волосы цвета бледного золота, а глаза, как цветущие ирисы. Ей ровно 19 зим. Если ты доставишь ее, я заплачу не торгуясь.
– О, величайший, лишь твоя щедрость может соперничать с твоей милостью! – продолжал кланяться торговец, делая знаки слугам, и по прежнему стараясь не смотреть мне в глаза.
Через короткое мгновение ковер, завешивающий внутреннюю часть лавки, сдвинулся, являя взгляду девушку. Она казалась сонной, а глаза, точно такого цвета как я и сказал, были пусты – ее одурманили липью. Фигурка, искусно задрапированная лиловым газом, казалось тоненькой, но вполне женственной. Я повернул ее головку к себе что бы рассмотреть получше, и кивнул.
– Это она. Не окуривай ее больше, в этом нет нужды. И эту ткань я тоже беру. Всю, – я ткнул когтем в туманные ирисы.
Устремленные на меня глаза девушки прояснялись. Вот в них появилось понимание, потом страх… а потом они успокоились и улеглись, как волны под маслом…
Теперь она придет, даже если ее освободить.
Я отпустил ее голову, и ушел, не интересуясь больше ни торговцем, ни его лавкой.
Я потянулся и выругался – прямо надо мной на узком скалистом выступе сидел дракон.
Черт бы его побрал! И как давно он там сидит?! – лихорадочно пытался сообразить я.
Хотя, судя по тому, как он одет, это не местный лорд, а молодой дракон, либо не имеющий своих угодий, либо путешествующий в поисках битвы или самки.
Стараясь не скрипеть зубами, я встал и поклонился ему по воинскому уставу: поклоном младшего старшему и слабейшего сильному. Дракон не ответил, продолжая сидеть, где и сидел.
Подождав, я разозлился и сел обратно. Чертовы ящерицы! Усилием воли я попытался успокоиться, – не хватало только сцепиться с первым же встречным драконом из-за такой ерунды! У меня есть цель, а больше нет ничего! И драконов нет…
Дракон – не разгибаясь, с места, с высоты в два человеческих роста – спрыгнул, мягко и пружинисто приземлившись аккуратно напротив меня, и уселся, по-прежнему не произнеся ни слова. Я рассматривал его, не поднимая головы, что бы ненароком не встретится глазами. На нем были высокие сапоги, кожаные штаны, и плащ из меха горного льва. На груди болталось ожерелье из разнообразных клыков, а наручи, охватывающие запястья, были кажется из кожи варанканской королевской змеи.
Проклятье! Охотник их Диких земель! Повезло как утопленнику! Лорды, жившие в цивилизованных местах, терпимо относились к людям поскольку, те были им очень даже полезны, а этому может взбрести в голову все, что угодно!
О чем думает дракон, в хорошем он настроении или дурном – впрочем, не известно, что лучше! – сказать было не возможно: ящерица, она ящерица и есть, даже если и оборотень. Вообще-то, хотя драконы редко принимали свой настоящий облик, их легко было узнать в любой толпе и любой одежде: они совершенно иначе двигались, одновременно напоминая стремительно струящихся по земле змей и создавая впечатление тяжеловесной мощи. Но главным отличием были лица – лишенные всякого выражения, как и глаза – ни одна мысль, ни одна эмоция не находила в них отражения, даже, когда дракон улыбался…
Хотя кто может похвастаться, что видел улыбку дракона?
Вот и этот тоже. Непонятно интересует ли его вообще одиноко сидящий у костра человек, или он в данный момент обдумывает, как лучше вырезать ему сердце.
Зачем? А просто так, что бы скучно не было!
– Как тебя зовут, человек?
Кажется, мне повезло – этому просто любопытно.
– Тайрен.
– Просто Тайрен?
– Просто Тайрен.
– Ты идешь в Миркаль, Тайрен?
А куда еще можно идти через перевал Кельдерг?!
– Да, лорд.
Я ему польстил. Дикие земли потому и дикие, что в этих непролазных лесах лишь мелкие деревушки по берегам рек. Города аларов, древлян – южнее и к западу, угоры – дальше к северу у Янтарного моря. Так что даже если угодья у него есть, и большие, – до богатства миркальского лорда или даже нашего Пифона – ему далеко!
Только лесть на драконов не действует. Хотя, попробуй не сказать – самое меньшее язык вырвут: что бы не забывали об уважении!
– Зачем?
Тебе какое дело?!
– Я ищу сестру.
– Через Кельдерг? Ты либо отчаян, либо глуп, Тайрен, – что одно и тоже! – заключил дракон, – Но это интересно.
Я расслабил плечи, незаметно выдыхая: пронесло!
– Я пойду с тобой.
Твою мать!!! Да, да – ящерица ты поганая, твою! И какое мне дело, что ты скорее всего ее не знаешь! Кажется, ему приспичило посмотреть, как его собратья будут делать из меня пугало для особо нахальных, рискнувших влезть напролом в их владения.
Утром я имел наглость проснуться вторым – и последним. Дракон уже заваривал на костре нечто, что отчетливо тянуло мятой, мелиссой и жасмином… Хм!
Судя по тому, что лицо его еще не успело застыть окончательно, дракон был действительно молод, – так же как выглядел. Наверно одних лет со мной, то есть четверть века. Мало кто из них успевает в таком возрасте закрепиться в своих угодьях и этот, видно присматривает себе территорию – по изобильнее, с самками получше, владельцем послабее…