Страница 4 из 139
Почувствовав мое намерение, Рио огрызается: "Я осмелюсь". Его голос строгий и угрожающим, привлекая мое внимание к нему. "Твоя киска все равно будет работать независимо от этого, даже если у тебя поврежден мозг".
Мой рот закрывается, и я перевожу взгляд на доктора Гаррисона. Его губы
сплющиваются в белую линию, похоже, его не впечатлили грубые слова Рио.
Держи рот на замке, Адди. Мы только что обсудили это, тупица.
"Вы пережили сильную травму, и несмотря на то, что все говорят..."
он бросил на Рио неприязненный взгляд - "ты нужна нам в отличной форме".
Я нужна им в форме, чтобы я чего-то стоила. Но я не спорить, не тогда, когда это выгодно мне. Исцеление означает получение энергии для бегства.
Облизывая губы, я спрашиваю: "Какой сегодня день?"
"Ты действительно думаешь, что это важно?" рявкает Рик. "Ты не имеешь права задавать вопросы".
Я изо всех сил стараюсь не разевать рот в ответ. Мои губы дрожат от желания произнести мерзкие, полные ненависти слова выплеснуться через них. Но мне удается воздержаться.
"Сегодня четверг", - все равно отвечает доктор Гаррисон, не обращая внимания на грязный взгляд грязного человека.
Четверг...
Прошло уже пять дней с момента автокатастрофы.
Зейд уже искал бы меня. Скорее всего, он сошел с ума и на взводе... Господи, он, наверное, собирается убить много людей. Нет, он определенно. И когда ухмылка начинает формироваться, я знаю, что этот человек хорошо и
действительно развратил меня.
"Что-то смешное?" спрашивает Рик. Я подавляю ухмылку и качаю головой, но
Все, о чем я могу думать, это то, что, хотя я могу умереть, все они тоже умрут. И их конец будет намного хуже, чем мой.
По мере того, как фантазии укореняются во всех способах, которыми Зейд будет сеять хаос, мои веки начинают тяжелеть, а усталость усугубляет тот небольшой всплеск адреналина, на котором я работала.
Трое мужчин внимательно наблюдают за мной, даже в моем сотрясенном, разбитом состоянии, мне не нужен ученый, чтобы сказать мне, что чем бы он меня ни накачал, это не морфий.
Мой взгляд падает на Рио, и мои веки непроизвольно закрываются, прежде чем я заставляю их открыть. Его губы кривятся по бокам, сухое веселье клубится в этих темных ямках.
"Пора спать, принцесса".
Глава 2
Охотник
Люди нечасто удивляют меня.
Я ожидаю худшего от всех, даже от себя. Особенно от себя.
Но когда этот голос пробивается сквозь туман агонии, затуманивающий мою голову, я чувствую только удивление и холодное давление металла в задней части моего черепа.
"Рад, что ты смог это понять, Джейсон Скотт. Теперь посмотрим на руки,
иначе эта единственная пуля окажется в обеих ваших гребаных головах".
Точное ощущение отражается на лице Джея, когда его черты стихают, а глаза
расширяются, его голос наполняется полным недоумением, когда он произносит: "Ты?".
"Да. Я".
Мать... ублюдок.
Мой разум мечется, перебирая в памяти каждую встречу с ней и пытаясь понять. Понять, как, блядь, я упустил это - упустил, что она волк в овечьей шкуре.
Она играла свою роль чертовски хорошо.
"Знаешь, это действительно задевает мои чувства", - говорю я сквозь стиснутые зубы, мышцы в моей челюсти пульсируют.
"Почему у меня такое чувство, что ты это переживешь?"
Откуда-то слева от меня раздается измученный мужской крик, тяжелый дым скрывает его.
Где-то взорвалась бомба, отбросив меня назад к каменному алтарю, который они использовали для своих жертвенных ритуалов. Я понятия не имею, какой урон я получил, но если нарастающая боль во всем теле о чем-то говорит, мне нужно попасть в больницу.
И мне не нужна гребаная гадалка, чтобы сообщить мне, что получение помощи
не в моем ближайшем будущем.
Рукотворная подземная пещера, в которой мы находимся, все еще кишит хаосом, вопли агонии и ужаса отскакивают от каменных стен, усиливая
стук в моем черепе.
В этой дыре Общество приносит в жертву детей. Какой-то вид посвящение, чтобы быть принятыми в клуб, который предоставляет им достаточное количество невинных для изнасилования и убийства.
Просочившиеся видео появились в темной паутине, первое было девять месяцев назад.. С тех пор я работал день и ночь, чтобы попасть на этот ритуал.
И, наконец, мне это удалось.
Но, очевидно, Общество предвидело мое появление и спланировало его.
Дэн - человек, который устроил меня туда - упомянул, что они поймали преступника, который сливал видео.
Я был слишком отвлечен, чтобы понять, что это ловушка, когда еще одно видео всплыло в Интернете. Видео, которое было намеренно загружено, зная, что я
увижу его и найду дорогу в клуб. Они заманивали меня, чтобы забрать меня.
"Ты стоил мне маленькой девочки, Зи", - говорит сучка сзади меня.
"Похоже, ты знала, что это риск", - отвечаю я, слегка задыхаясь. Больно
даже дышать, и боль усиливается с каждой секундой.
Маленькую девочку, которую принесли на алтарь мне и трем другим мужчинам. унесли отсюда, надеюсь, до взрыва. Я доверил ее
безопасность одному из моих людей, Майклу, но от него пока ничего не слышно.
"Вставайте оба. Вы идете со мной".
"Может, мне сейчас и хреновато, но не жди, что я не убью тебя
тебя при первой же возможности", - предупреждаю я, едва не застонав от спазмов в спине.
Черт, больше всего на свете я хотел бы, чтобы все это дерьмо было как в кино, где когда тебя взрывают бомбой и сразу после этого спасают мир.
возможно.
"Ты не сделаешь этого, Зи. Хочешь знать, почему?"
Я замираю, в животе уже зарождается тоскливое чувство. Это как будто пасть Челюстей только что открылась, и мое сердце - это ничего не подозревающий
пловца, которого вот-вот проглотят целиком. Ей лучше не говорить того, что, блядь, или я сойду с ума.
Мой голос смертельно спокоен, когда я говорю: "Клянусь всем святым, я
уничтожу тебя, если ты тронешь мою девочку".
Ее ответное молчание говорит о многом, и все вокруг становится черным. Мое
зрение потухает, и цунами ярости обрушивается на меня. Я сжимаю кулаки,
пытаясь восстановить контроль над собой.
"Зейд".
Нетерпение грызет мое терпение, крича, чтобы я встал и нашел свою маленькую мышку. Мне нужно добраться до нее сейчас, пока они не завели ее слишком далеко.