Охота на Аделайн

Внутренне застонав, я не выдержал и сказал: "Кстати, о сюрпризах".

Ее карамельные глаза поднимаются в замешательстве, и я тянусь в карман, достаю записку и бросаю ей. Нахмурив брови, она берет ее и быстро читает глаза постепенно расширяются, когда она понимает, что там написано.

Медленно, ее круглый взгляд переходит на меня, и я вскидываю бровь.

"Это было по почте. Но я думаю, что меня все еще нужно убедить, если ты спросишь меня", - говорю я ей, ссылаясь на записку. Ее рот искривляется, и удивление медленно переходит в облегчение.

И я думаю, что могу жить с тем, что она счастлива, даже если это долбаный мудак, который является причиной этого.

***

Адди яростно бьется, ее рука приближается к моему лицу на считанные сантиметры. агонизирующий крик срывается с ее языка, за которым следует имя Ксавьера. Мое зрение чернеет, и я в ярости от того, что монстры загрязняющие ее кошмары - это не я.

Я единственный монстр, которому позволено преследовать ее гребаные сны.

Стиснув зубы, я хватаю ее за руку и переворачиваю на бок, лицом ко мне подальше от меня. Упираясь ей в грудь, я крепко притягиваю ее к себе.

Ее обнаженная плоть скользит по моей, вызывая плотское желание глубоко в моей груди. Это не просто желание обладать ею. Я хочу обладать ею. Пометить ее. Воплотить так глубоко в нее, что вне меня больше не будет Аделайн Рейли.

Я приподнимаюсь на локте и отпускаю ее руку, чтобы поплевать на свои пальцы и растереть влагу по своему члену. Глубоко вдыхая, я погружаюсь в нее, зажмурив глаза и от жжения от трения, и от того, как чертовски хороша она на ощупь.

Она просыпается с изумленным вскриком, ее пульс бьется в шее, а киска

сжимается вокруг моей длины. Я сдерживаю стон, слишком очарованный паническим взглядом в ее глазах и ее заметной дрожью.

"Зейд?" - шепчет она, голос хриплый от крика.

Я толкнулся бедрами один раз, вызвав резкий вздох из ее пухлых губ. Она напрягается, затем расслабляется, вжимаясь в меня изгибом своей попки еще глубже.

"Ты чувствуешь меня, детка?" шепчу я, скользя рукой по ее животу, по ложбинке между грудей и к ее нежному горлу. Ее пульс бьется о ее плоть, и я чувствую каждое биение сердца через колонну ее шеи.

Все еще сильно задыхаясь, она смачивает губы, прежде чем выдохнуть: "Да. Я чувствую тебя".

Я хмыкаю. "Кому принадлежит эта киска, Аделин?" мрачно спрашиваю я.

"Тебе", - шепчет она, ответ автоматический.

"Хорошая девочка", - бормочу я. "Мужчина в твоей голове - это не монстр, маленькая мышка. Это я. Каждый раз, когда ты будешь выкрикивать чужое имя, я буду заменять его  своим собственным. И мне плевать, как это чертовски больно".

Я двигаю бедрами в ней, и она содрогается на мне, хныканье срывается с ее губ.

Лунный свет проникает сквозь балконные двери, окрашивая наши тела в

мягкой аурой, которую могут создать только небеса. Мой взгляд прослеживает изгибы наших тел, мягкие линии, отделяющие ее душу от моей.

Два существа, покрытые шрамами и оскверненные, и все же мы выглядим как чертово искусство. Как шедевр, который не смог бы создать даже да Винчи. Я хочу припереть ее к стене и показать ей, как выглядит искусство, когда оно подпитывается страстью.

"Когда тебе будет страшно и трудно дышать, я буду здесь. Глубоко внутри тебя. Будь я с тобой физически или в твоем сердце, я всегда буду рядом".

Она вздрагивает, и я отвожу бедра, прежде чем глубоко войти в нее, вырывая хриплый стон из ее горла.

Мой контроль над собой ослабевает, и я позволяю себе на мгновение сломаться, моя голова падает назад, глаза закатываются, и я стону от ощущения ее идеальной киски обхватившей меня.

Проклятая нирвана.

Опустив подбородок, я провел губами по изгибу ее трепещущей шеи, затем прикусываю прямо над ее пульсом, как одержимый. Ее страх на вкус намного лучше, чем я себе представлял.

Она резко вдыхает, и я скольжу ртом к ее уху, очарованный тем. как она дрожит подо мной.

"Я прогоню твоих демонов, Аделин, и они будут бежать и прятаться потому что я чертовски страшен".

Я глубоко вхожу в нее, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и получаю резкий вздох.

Ее рука опускается на мое бедро и скользит назад, пока ее когти не впиваются в мою задницу.

"Зейд", - шепчет она, выгибая спину и вжимаясь в меня.

Сдерживая очередной стон, я поднимаю ее ногу и зацепляю руку под ее коленом, сохраняя короткие и жесткие толчки и попадая в ту сладкую точку внутри что заставляет ее киску плакать. Глаза Адди закатываются, стоны, вызванные сном, наполняют комнату и мою грудь, подстегивая меня трахать ее сильнее и быстрее.

Я поднимаю ее ногу выше, скольжу рукой к ее горлу и сжимаю его крепко сжимаю, вызывая более громкие стоны под новым углом. Я сжимаю зубы, преодолевая ливень эмоций. Ярость. Любовь. Потребность. Одержимость.

По мере их нарастания и увеличения, моя рука поднимается вверх по ее шее и к нижней части ее челюсти.

"Смотри на меня, пока я разрушаю тебя, Аделин".

Жесткая хватка, я дергаю ее лицо к своему, захватывая ее широкие карамельные лужицы своими глазами.

"Ты всегда будешь моей", - рычу я. "Даже в твоих гребаных кошмарах".

С ее губ срывается крик, но она не отстраняется. Нет, она встречает каждый мой толчок с собственной силой.

Наслаждение пробегает по моему позвоночнику, собираясь у основания и почти ослепляя меня экстазом.

"О Боже, Зейд, пожалуйста", - умоляет она, задыхаясь.

Отпустив ее челюсть, я скольжу рукой вниз по ее животу к ее намокшей киске, кончиками пальцев дразня ее клитор.

"Ты так красиво молишься, маленькая мышка", - бормочу я. "Но я хочу услышать, как ты кричишь  о пощаде".

Я выхожу из нее, мой член громко протестует, и мне почти больно скатываться с нее, чтобы покопаться в тумбочке.

"Что ты делаешь?" - простонала она, и я знаю, что ее киска сжимается, в поисках меня.

Схватив все, что мне нужно, я снова заключаю ее в объятия. Ее подбородок опирается на плечо, пока она пытается понять, что я задумал. Она выглядит чертовски божественно в лунном свете, и это почти отвлекает меня.

Откупорив смазку, я смачиваю свой член жидкостью, стиснув зубы, пока я распределяю ее по всей длине. Все еще не оправившись от потери ее киски, мои бедра непроизвольно толкнулись в мою руку, как несдержанный дикарь.

Как я всегда говорил ей - с ней у меня нет никакого гребаного контроля.

"Зейд", - протягивает она, в тоне ее голоса звучит тревога.

Прежде чем бросить бутылку через плечо, я выливаю щедрую порцию

смазки на свои пальцы, а затем проникаю ими в щель ее задницы.

Она резко вдыхает, когда я смазываю ее зад, и хнычет, когда я погружаю в нее палец внутрь, затем другой, растягивая ее и подготавливая к тому, что должно произойти. Она вздрагивает, и то ли от удивления, то ли от страха, она не в состоянии сделать ничего другого, кроме как задыхаться.

Я не тороплюсь, растягивая ее, покусывая за плечи и оставляя

любовные укусы, вырывая из ее горла слабые стоны. К тому времени, когда я отстраняюсь, она задыхается, а ее мышцы расслаблены. Я просовываю руку под ее бедра и поднимаю его еще раз.

"Подожди", - дышит она. "Ты слишком большой. Я не знаю, смогу ли я выдержать с этим".