Страница 88 из 98
−Может и было, − уклончиво ответил дон Диего.
−И где он теперь?
−Вот чего не знаю, того не знаю. Над своими бумажками Алехандро трясся, как паралитик и никому их не показывал.
−А почему ты не сказал мне, что знаешь, откуда взялся тот камень — Сердце Ангела? — внезапно спросил Виго и подался вперёд, глядя на дядю — Я знаю про аукцион, и про то, как камень нашли в банке. И что ты участвовал в аукционе наравне с остальными. Я был в банке и всё выяснил у управляющего. Но мне ты сказал, что не знаешь, откуда он взялся у отца. Почему?
−Хех, кх−кхе-хе, − дон Диего закашлялся и снова затянулся дымом, − да тут всё просто. Я знал, что ты сразу же поскачешь к Дельгадо, да ещё повздоришь с ним, и дело точно дойдёт до дуэли. А надо было действовать хитростью, − дон Диего посмотрел на Виго с выражением превосходства на лице, как на глупого мальчишку. — Уж прости, зная вас молодых и горячих, я подумал, что не надо давать нового повода к распрям с Дельгадо. А вора мы поймали бы и так.
−Но не поймали, − саркастично усмехнулся Виго.
− Крыланы нас опередили. А ты ещё раздумываешь о том, как тебе проголосовать! Дождёшься, что они подожгут твою постель, пока ты будешь спасть! Вот тогда ты вспомнишь старого дядюшку добрым словом!
Виго смотрел на дона Диего и не мог понять врёт он или нет. С одной стороны, он бы рано или поздно узнал о том, откуда взялся камень, и скрывать это долго никакого смысла не было. С другой стороны — дядя соврал и нисколько этого не смущался. И то, что у него были своим мотивы скрыть историю появления камня, сомнений не вызывало.
— Скажи, а из−за чего мой отец так ненавидит герцога Дельгадо? — спросил Виго, глядя на то, как дядя залпом выпил чашку кофе.
— Ну это старая история, чего ворошить−то…
−Я видел картины матери в его кабинете, и в Доме искусства, − перебил его Виго, — это из−за неё, да? Просто скажи да или нет, мне нужна правда. Можно и без подробностей.
−Ты и сам уже догадался, − ответил дон Диего, глядя в окно мимо племянника. — Эта каджунская вертихвостка всю жизнь ему испоганила.
— Значит, сеньор Дельгадо и моя мать… были близки? — спросил Виго негромко, но твёрдо.
— Даже слишком близки, — дон Диего многозначительно поднял брови.
− Ладно. Он никогда не ладил с матерью, но донна Виолетта его чем не устроила? У неё же нет недостатков, как у моей матери. Она молода, красива, в рот ему смотрела, и делала всё, что он скажет. Так почему он завёл любовницу? — спросил Виго спокойно, пропустив мимо ушей колкость дяди. — Он уже далеко не молод. При молодой жене завести ещё и любовницу, это странно, согласись?
−Ну знаешь сынок! — усмехнулся дон Диего. — Седина в бороду бес в ребро, как говорится! Потянуло его на певичек, молодость вспомнил. Да и чего ты взъелся? Ну любовница, эка невидаль!
−Он много на неё тратил, даже очень много, на него это не похоже, — ответил Виго глядя на то, как дядя принялся ходить по кабинету, будто разозлившись на него за этот вопрос.
−Влюбился он, бывает на старости−то лет, − дон Диего схватил трубку и снова затянулся. — Ты вон тоже девицу в дом приволок, хотя и помолвлен. И уж куда дурнее поступок, чем обхаживать певичку!
−Эми просто помощница, − ответил Виго.
— Ну это ты падре на исповеди рассказывай! Уж я−то в такое не поверю, − дон Диего взялся за трость и нахлобучил шляпу, явно давая понять, что разговор подошёл к концу. − Так давай решим по голосованию, завтра в сенате мы должны быть единой стеной, не надо, чтобы наши противники в нас сомневались.
− А почему бы не отложить голосование? Уж это не настолько животрепещущий вопрос. Мы столько лет жили бок о бок с эйфайрами, вряд ли пара недель что-то решат.
— Вот сразу видно не разбираешься ты в политике! — раздражённо ответил дон Диего. − Через неделю начнётся сорокадневный пост, потом Святая Неделя, и следующее заседание сената случится через три месяца! А за это время может произойти много всякого, и пока мы в большинстве — нужно действовать!
Дядя долго убеждал Виго, приводя то одни аргументы, то другие, рассказывая о том, сколько и какого вреда нанесли эйфайры городу, но Виго чувствовал — есть ещё какая-то причина. Но не мог понять какая.
— Хорошо, я подумаю ещё. Скажу тебе завтра утром, перед заседанием.
— Уж я надеюсь на твоё благоразумие! — буркнул дядя, схватил пакет с лекарствами, распрощался и ушёл, явно недовольный разговором.