Эромант. Система Соблазнения

Они уперлись в зеленый живот и приподняли зад шаманки, точно домкратом. Орка полностью потеряла контакт с землей, после чего я столкнул ее с себя и уже сам накинулся сверху.

В ответ соперница скрестила лодыжки на моей талии, но меня это лишь раззадорило. Я вцепился в ее запястья, перед тем изваляв ладони в песке, чтобы не скользили, и намертво прижал к земле.

Мы вошли в своего рода горизонтальный клинч, истратив в первые минуты большую часть энергии. Оставалось только часто дышать друг другу в лица и обливаться потом от жара разгоряченных тел. И все это, похоже, выглядело настолько эротично, что даже зрительницы перестали орать, смеяться и полностью сосредоточились на развязке.

— Ну и кто теперь проиграл? — я наклонился к самой ее шее и провел языком по трепещущей венке.

Нараз скрипнула зубами и задергалась пуще прежнего, но вырваться из захвата не смогла.

— Я победил, — шепнул на ухо, а затем нарочно ослабил хватку.

Раззадоренная издевкой противница тут же воспользовалась моментом и швырнула меня набок. Затем перевернула на спину, заломила руку и вцепилась зубами в отросшие волосы на затылке. Потрепала от души, надавила коленом на поясницу и вскинула свободный кулак над головой.

Пляж огласил торжествующий рык. Шаманке поднесли полную чарку, но пила она без особого удовольствия, потому что знала — я поддался, чтобы не дать ей упасть в глазах сородичей.

— Варанар довольна вашими потом и болью! — возопила старуха. — Наступает полночь — время Лаверан. Славьте богиню природы и жизни… как сумеете. Ешьте и пейте в ее честь! Или же просто выспитесь перед завтрашним походом.

Орки тушили костры недопитым пивом и песком и устало брели в лагерь. Анри умудрилась заснуть прямо в прибое — Карадан бережно поднял ее и понес в сторону леса. Я ощутил легкий укол ревности, но ничего такого кузнец явно не замышлял, потому что сам едва переставлял ноги.

Нараз же все еще подрагивала от нервного напряжения и держалась так, словно стояла на шухере во время крупной кражи. Когда же все разошлись, а огни погасли, схватила меня за руку и злобно рыкнула:

— За мной.

И потащила прямиком в лес, осторожно обходя кусты и стараясь не шуметь.

— А мы куда? — спросил, хотя примерно догадывался об ответе, и мысли о грядущем пускали ток по всему телу.

— На алтарь, — проворчала спутница, не сбавляя темпа.

Я вновь чувствовал себя студентом, что украдкой привел домой подружку, пока родители уехали на дачу. И постоянное ожидание скрежета ключа в замке будоражило сильнее любого афродизиака.

Сейчас ощущалось нечто похожее, только вместо родителей были чудовища, аномалии или кто похуже — например, эльфийки.

И несмотря на опасность, шаманка уверенно вела меня прямиком к ручью. Что неудивительно — если уж и приносить жертву, то исключительно в священном месте. Но как вскоре выяснилось — ручей лишь середина пути.

Она провела меня вверх по течению — к самому водопаду, и принялась стягивать с себя одежду.

— Раздевайся, чего встал.

— Что, прямо здесь будем? Холодно…

— Какой же ты нежный, — проворчала девушка, избавившись от набедренной повязки. — Зимой мы делаем это прямо в снегу. Но мы тут не за этим. Смой песок. Не хочу, чтобы он попал, куда не надо. Я люблю острые ощущения, но не настолько.

Мы как следует сполоснулись в студеной воде. Затем шаманка приблизилась, но вместо прелюдии снова взяла за руку и повела еще выше, на крутой горный склон, сплошь заваленный курумами — огромными камнями, оставшимися после селей и сходов.

И несложно догадаться, куда именно вела козлиная тропа — к той самой драконьей пасти, из которой мне и выпал самородок. Должно быть, это и есть самое священное место, где жертва дойдет прямиком до адресата. Вот только дойду ли я до алтаря — большой вопрос, потому что поскользнулся на первом же влажном валуне и пребольно ударился коленом.

— Блин…

— Какой же ты неженка, — фыркнула Нараз. — Смотри — пока дойдем, все желание растеряю.

— Ну, извини… я больше привык к кроватям.

— А для нас чем опаснее — тем приятней, — она протянула ладонь. — И тем скорее богини подарят здоровое потомство. Да не абы какое, а воинов и охотников. Ну а от тебя я надеюсь понести могучего шамана.

У меня кольнуло в груди — не столько от напряжения, сколько от услышанного. К своим годам уже начал задумываться о детях, но что я мог передать по наследству — хреновые скуфские гены?

А чему бы научил — крутить гайки за гроши? Будь я миллионером — тогда бы настрогал штук десять и замутил свой собственный клан Любимовых. Но в этом мире я мог подарить потомству воистину великую жизнь, а не прозябание в нищете.

И от этих мыслей почему-то потеплело и слегка сжалось в груди. И когда смотрел на тугую задницу впереди, то вожделел ее хозяйку не только членом, но и сердцем. Пусть пока лишь самую малость, но кто знает, к чему приведут эти отношения.

— А у вас как — вне брака можно рожать?

— Конечно, — Нараз запыхалась и села на камень передохнуть, дожидаясь меня и попутно мотивируя широко расставленными ногами. — Орки о таких вещах вообще не думают. Жену или мужа в любой миг могут убить в бою или на охоте — так к чему все эти клятвы и обряды?

— И то верно, — смахнул липкий пот со лба и продолжил карабкаться, стараясь не оглядываться — мы преодолели уже метров сто по склону.

— Тем более, — продолжила рассуждать шаманка, — отцов-чужаков мы вообще приносим в жертву сразу после соития. Так выше шанс на зачатие.

— Ч-что? — я выпрямился и лишь чудом не соскользнул с валуна.

— А ты на что надеялся? — она осклабилась и сверкнула клыками. — Что я приму тебя в племя, и мы будем жить долго и счастливо?

— Нет. Но и помирать сразу после как-то не хочется.

— Как там люди говорят: любишь медок — люби и холодок? Скажу иначе: хочешь с оркой лечь — готовь голову с плеч.

Я нахмурился и посмотрел в желтые глаза — она шутит или всерьез?

— Да расслабься ты! — шаманка рассмеялась. — Ну и лицо, будто навоза пожевал. Никого мы не убиваем после страсти, это бессмысленно. И уж тем более я бы не стала убивать тебя.

— Почему? — с опаской продолжил путь.

— Ты мне нравишься. Ты неловкий, глупый и смешной. А еще очень добрый. Если твой ребенок будет таким же — придется сбросить его со скалы, — и тут же добавила, хлопнув себя по попе: — Шучу!

— Дошутишься ты у меня, — ускорился, ползя по камням, точно ящерица.

Так и добрался до скалы, которая вблизи еще больше напоминала окаменевший драконий череп. Либо ее обтесали, чтобы придать форму, либо в толще породы в самом деле лежал древний ящер — природа не способна на столь правильные очертания.

Абсолютно одинаковые глазницы, зубы и симметрия пасти, а вглубь горы уходил длинный круглый лаз, поверх которого будто труба тянулось образование, крайне похожее на позвоночник.

Нараз встала у самого края и коснулась клыка. Вид с высоты открывался фантастический — особенно на сверкающую колдовскую завесу вдали. Под нами раскинулся густой лес, подступающий прямо к длиннющему пляжу, чей край плавно утопал в тумане. Открывшаяся картина чем-то напоминала Камчатку в середине лета, а низкая луна светила столь ярко, что я видел все на десятки километров окрест.

— Сегодня белая ночь, — шепнула шаманка. — Как думаешь, это знак?

— Не знаю, — подошел к ней сзади и нежно обнял, положив подбородок на плечо. — Иногда орел в небе — это просто орел в небе. Главное, чтобы ты сама была уверенна в своих желаниях. Если захочешь — все получится.