Страница 15 из 16
Почти стемнело. Женщины сидят у костра, прижавшись друг к другу, им выдали большую часть провизии из наших скудных запасов. Уставшие охотники бросили земляные работы, и без сил лежат на земле, закрыв глаза. Я с близнецами сижу чуть в стороне, положив руки на копья. Время от времени слышен вой волчьей стаи, и, похоже, только мы сейчас в состоянии не спать, охраняя остальных.
Перед рассветом я все-таки стал отключаться, и, если бы не сменивший меня Рауг, точно бы заснул на посту. Все обошлось - волки не рискнули напасть, посчитав столь многочисленную стаю двуногих слишком опасной добычей. Я провалился в сон…
Мы стоим на рядом с невысоким холмом из камней, накрывшем останки рода Черного Камня. Тело найденной вчера девочки, разрубленные тела стариков, детей, обгоревшие в кострах и погрызенные кости - все они там, в общей могиле.
Рауг с осунувшимся от горя гигантом затаскивают на холм тяжеленный черный камень. Одна из женщин, кутаясь в грубую шкуру, снятую с разобранных юрт, склоняется над могилой, и на серых камнях остаётся последний подарок мертвым людям от живых - букет хрупких белых подснежников…
Мы идём к моему племени. Тринадцать человек остались без дома, без запасов, без инструментов. Рауг подошёл ко мне утром, и, как то виновато ссутулившись, стал говорить.Тор переводил, растерянно глядя на меня
- Дим, они все просят принять их в племя Солнца. Рауг говорит, что он хороший охотник, и его люди тоже не будут обузой. Он клянётся, что выследит и убьет любого черного дикаря, появившегося в степи рядом с Тихой рекой
Я знал, что этот разговор состоится. И, конечно же, согласился. Чем больше нас станет, тем больше у нас шансов выжить.
Обратный путь затягивался. Мы тащили с собой трофейные копья, несколько хороших крепких шкур, ровные жерди. Все остальное сожгли, покидая место разыгравшейся трагедии.
На второй день пути мы нашли ещё троих - старую, с трудом передвигающуюся женщину, и с ней двое мальчишек лет шести. Во время нападения они отошли недалеко в степь, собирать первые побеги дикого лука. А потом, узнав о гибели всех родичей, бежали на восток, рассчитывая выйти к пещере рода Гремящей Воды, откуда была родом старуха.
Они шли очень медленно, голодные, без огня, опасаясь каждую ночь стать добычей волков. И только улыбка фортуны, словно спохватившейся и решившей хоть немного загладить свою вину перед погибшими, столкнула наш отряд с ними.
Мы не могли терять время, люди были сильно измотаны. Из жердей сделали примитивные носилки, и теперь, сменяясь, мы несли найденную женщину. Охотники смогли убить двух зайцев, опрометчиво считавших себя в безопасности на расстоянии в полсотни метров от нас. Копья со свистом рассекли воздух, и зверьки забились на земле, тонко вереща. Мясо поддержало наши силы, и к исходу шестого дня пути я узнал знакомый склон.
Мои указания были выполнены в точности - вход в пещеру завален ветвями, ни звука, ни струйки дыма… Все равно на душе было тревожно. Последнюю сотню метров я бежал, близнецы не отставали. Растаскиваем завал, дверь на месте. Громко кричу, во всю силу лёгких:
- Э - ри - кааа!!!
За дверью слышен шорох, возня, и вот плетёная заслонка отлетает в сторону, и меня едва не сбивает с ног повисшая на шее и осыпающая поцелуями лицо девчонка…
Глава 3. Сборы
Как нас встречали… Наверное, так встречают моряков, вернувшихся из далёкого плаванья, солдат, пришедших живыми с войны, любимых после долгой разлуки. Все мои, не побоюсь этого слова, именно мои дети и подростки высыпали из пещеры, навстречу отставшей толпе людей. Секундный ступор, удивление, и радостные крики приветствуют новых членов нашего племени. Дети подхватывают поклажу, тащат ее в пещеру, подростки вчетвером заносят носилки. Эрика наконец отпускает меня, и я захожу внутрь.
В таком, казалось бы большом и просторном зале сразу стало тесно. Над очагом уже греется чай из трав, девчонки раздают всем горсти орехов, сухофруктов и куски сушёной рыбы. Уставшие после всего пережитого люди смотрят на все это слегка отрешённо, словно не веря до конца в свое спасение. Охотники разматывают пришедшие в негодность шкуры на ногах, отрывая их от растертых в кровь подошв. Женщины тянутся к огню, наслаждаясь теплом - та одежда, что мы на скорую руку для них сделали, плохо защищала от холода, и они сильно промерзли.
Нас теперь тридцать один житель. Я, уходя в поход, помнил, что запасов еды оставалось на две с половиной недели. Значит, делим пополам… Ничего, все не так уж плохо - за это время новички отправятся от стресса и слегка окрепнут, весна окончательно вступит в свои права, а там и откочевавшие на зиму стада вернутся. Теперь, имея под рукой пятерых взрослых опытных охотников, я был спокоен - голод нам не грозит.
Девчонки повели женщин отмываться, младшие дети затеяли игру в мяч, а мы с Раугом, сидя плечом к плечу, молча смотрим на огонь. Я и раньше замечал, что горящий костер иногда словно гипнотизирует этих больших, сильных людей. Даже мое сознание часто поздно спохватывалось, и я неожиданно понимал, что уже несколько минут неподвижно пялюсь на пламя.
О чем думает этот большой, уже изрядно битый жизнью, мужчина? Что пытается увидеть?
Вглядываюсь в сполохи огня, и они вдруг стали расти, обступая со всех сторон. Мир вокруг подернулся красноватой дымкой, и исчез…
...Перед моими глазами, в языках пламени по заснеженной степи брела длинная вереница людей, тянущих волокуши. Мелькали знакомые и незнакомые лица, мужские и женские, детские и покрытые старческими морщинами. Неандертальцы… Каждый раз, встречаясь взглядом с новым человеком, я словно на миг растворялся в огненном мареве. Калейдоскоп лиц ускорился, слился в сплошное мелькание образов, от которых закружилась голова.
Пламя вокруг снова сжалось до размеров костра, и я очутился в огромной, не чета нашей, пещере. Ее свод терялся во тьме, пол со всех сторон повышался, словно амфитеатр. И на нем, освещенные бликами огня, неподвижно сидели старики. Бесконечные ряды одетых в шкуры фигур терялись во тьме. Мужчины и женщины, разные - и ещё крепкие, и иссохшие до состояния обтянутых жёлтой пергаментной кожей мумий, с длинными седыми волосами и абсолютно лысые. Они все смотрели на огонь. И на меня… Гул пламени стал громче, он накатывал волнами, словно морской прибой. И в нем я стал различать грубые, хриплые голоса людей, отдельные слова, незнакомые, но почему-то понятные и без перевода. В голове разливалась ноющая, пульсирующая боль… Внезапно мне показалось, что в языках огня на меня пристально смотрит лицо Рауга...
И наваждение закончилось. Все вокруг плыло и качалось, я лежал на полу родной пещеры, рядом на коленях сидела Эрика и била меня по щекам, что-то крича сквозь слезы. Охотник, раньше сидевший рядом со мной, тоже каким то образом очутился на полу, и теперь силился подняться, ошалело мотая головой и пытаясь прийти в себя. Кожа на его руке распорота до локтя, по ней тонким ручейком стекает кровь.
Вокруг собралось все мое племя, люди вокруг кричали и спорили, с тревогой глядя на нас. Вот тебе и посидели у костра… Я раньше не верил в мистику, но сам факт того, что нахожусь в этом времени, в теле представителя другого вида людей, сильно пошатнул мои представления о мироустройстве.
Если рассуждать логически, огонь вполне может вводить неандертальцев, предрасположенных к этому, в состояние некоего транса или гипноза. За двести пятьдесят тысяч лет, что эти люди прожили на Земле, они вполне могли развить в себе экстрасенсорные способности. Теперь мысль о том, что я видел других людей, смотрящих в это время на огонь, и они меня не только заметили, но и пытались что-то сказать, уже не казалась такой безумной.