Серебряная рука

Как и везде, толстый слой снега покрывал все вокруг.

Корум подъехал к берегу озера, миновав было каменных истуканов (таковыми они ему казались). И вдруг заметил, что среди снегов мелькнуло что-то темное. Ворона? Принц заслонил глаза от солнца и стал всматриваться в просвет между камней. Нет, куда крупнее. Наверное, волк. Если же это олень, он забьет его на мясо. Корум достал лук, вынул из колчана стрелу, натянул тетиву.

Конь послушно двинулся вперед.

Подъехав к каменным статуям, Корум заметил, что они крайне необычны. Работа неведомого скульптора тонкостью своей не уступала шедеврам вадагских мастеров. Все фигуры — и мужские, и женские — застыли в позах воителей. Кто же изваял их и для чего?

Что-то темное мелькнуло вновь. И вновь оно скрылось за статуями.

Статуи были удивительно знакомы Принцу. Может быть, он уже видел нечто подобное?

Ему вспомнился замок Ариоха, — замок и все то, что Корум видел там. Все стало на свои места. Разум не желал замечать очевидного. Он противился этой правде.

Статуя была прямо перед глазами, и Принцу пришлось-таки согласиться с реальностью увиденного.

Это были не статуи.

Это были замерзшие тела людей, застывших в тот миг, когда они уже приготовились к бою с неприятелем; Люди эти походили на народ Туха-на-Кремм Кройх. Корум видел выражения их лиц, их позы. Лица выражали решимость — лица мужчин и женщин, мальчиков и девочек; дротики, топоры, мечи, луки, пращи и ножи сжимали они в руках. Они вышли на бой с Фой Мьёр. Но враг ответил им лишь холодом, внезапным, страшным холодом, что обратил теплую плоть в лед.

Корум отвел глаза и опустил лук. Конь заволновался и понесся по берегу мимо оледенелых, мертвых камышей. Корум увидел две фигуры, стоявшие по пояс в промерзшем насквозь озере; руки их в ужасе были воздеты к небу. И мальчику, и девочке было лет по шестнадцать.

Все было мертво. Все было немо. Стук конских копыт казался Коруму похоронным звоном. Он наклонился вперед и устремил взгляд на землю: не мог он видеть всего этого ужаса. Не мог он и плакать.

И тут Корум услышал стон, что вначале показался Принцу его собственным стоном. Он поднял голову и сделал глубокий вдох.

Звук повторился.

Корум обернулся и заставил себя вновь посмотреть на застывшее воинство, полагая, что звук исходит оттуда.

Черная фигура отчетливо выделялась среди прочих, припорошенных снегом фигур. Черный плащ хлопал на ветру, словно сломанное воронье крыло.

— Кто ты? — вскричал Корум, — не по ним ли ты плачешь?

Человек стоял на коленях. Услышав Корума, он поднялся на ноги, однако его черный изодранный плащ продолжал скрывать лицо.

— Кто ты? — Корум повернул коня.

— Забери и мою жизнь, прихвостень Фой Мьёр! — ответил ему старческий голос. — Я знаю, кто ты и зачем пришел сюда.

— Значит, ты меня не знаешь, — сказал Корум мягко. — Теперь ты, женщина, ответь мне — кто ты сама?

— Я — Айвин. Здесь стоят и мои дети, и мой супруг. Я должна умереть. Если ты враг — убей меня. Если ты друг — убей меня, — тем ты докажешь свою дружбу. Я отправлюсь туда, вслед за ними. Мир этот со всеми его ужасами мне несносен. Не нужно мне ни видений, ни страхов, ни истин. Я — Айвин, и я предрекала все то, что ты здесь видишь. Они не послушались меня, и потому я жива, а они нет. Я вернулась и убедилась в своей правоте. И потому я плачу, но плачу я не по ним. Я плачу по себе, ибо предала я свой народ. Я провидица Айвин, но кому нужен теперь мой дар, кто кроме меня самой сможет оценить его? Пришли Фой Мьёр и обратили всех в камень. Они так и не вышли из своих туч, не выпустили своих псов, ибо искали куда более лакомой добычи, чем наш маленький род. Наши отважные люди верили в то, что Фой Мьёр — как бы испорчены и злы те не были не откажут им в чести сражаться с ними. Я предупреждала людей о грозящей беде. Я умоляла их бежать вместе со мною. Но они внимали лишь гласу собственного разума. Они отпустили меня с миром, сами же пожелали остаться. «Если народ не может сберечь собственное достоинство, значит он обречен на смерть, — так говорили они, — ибо умирать можно по-разному.» Не поняла я тогда их слов. Лишь теперь открылся мне их смысл. И потому, господин, убей меня!

Моля, она протянула к нему руки, обнажив посиневшую от холода и старости плоть. Капюшон упал, открыв морщинистое лицо и седые волосы. В глазах провидицы застыла такая мука, что Корум невольно поразился, — никогда еще он не встречал такого взгляда.

— Господин, убей меня!

— Я не могу этого сделать, — ответил Корум. — Будь я мужественнее, я сделал бы то, о чем ты просишь. Но, поверь, госпожа, нет у меня такого мужества.

Принц жестом указал на запад.

— Иди туда и попытайся найти Кэр-Малод Там твой народ все еще сражается с Фой Мьёр. Расскажи им о том, что здесь произошло. Предупреди их. Тем ты искупишь грех, который так мучает тебя.

— Кэр-Малод? Так ты пришел из Кэр-Малода? Крепости на берегу моря неподалеку от кургана Кремма?

— Я должен совершить важное дело. Я ищу копье.

— Копье Брионак? — Провидица стала говорить с придыханием. Голос ее стал тоньше. Айвин тихонько покачивалась, глаза ее смотрели в бездонную глубь, хотя, казалось, что она смотрит на Корума.

— Брионак и Бык Кринанасса. Серебряная Рука. Придет Кремм Кройх. Придет Кремм Кройх, — женщина уже пела. — Придет Кремм Кройх и назовется, назовется, назовется. И имя будет у него другое.

Корум хотел было назвать свое имя, но изумление лишило его дара речи, — он мог лишь слушать.

— Корум Лло Эрайнт. Серебряная рука и алая мантия. Тебя зовут Корум. Падешь ты от руки брата.

Корум уже не сомневался в чудесном даре старухи, однако последние слова заставили его улыбнуться.

— Пасть я могу, но только не от руки брата. У меня нет братьев.

— У тебя их много, Принц. Я вижу всех. Все гордые воители, славные герои.

Сердце Корума часто забилось, странная тяжесть легла на него. Он сказал торопливо:

— Нет у меня, старуха, братьев. Нет и не было. Почему сказанное так испугало его? Быть может, провидице известно нечто, неведомое Принцу?

— Ты испугался, — сказала она. — Значит, это правда. Но не бойся. Лишь трех вещей ты должен опасаться. Первое — брат, о котором я говорила. Второе арфа. И третье — красота. Бойся трех этих вещей, Корум Лло Эрайнт.