В плену страстей

– Наверное, я был сильно пьян, когда пообещал тебе это, дорогая.

– Не пьян, дорогой. Просто ты был в очень… неудобном положении.

– Когда-нибудь я сумею обойти тебя, Морская Сирена! – с восхищением проговорил Риган.

– Я скучаю по детям и хотела бы вернуться на Яву как можно скорее. Ты и это мне обещал.

– Ты просто ревнуешь к Камилле. Я почувствовал это, как только мы вошли в воды Англии, – поддразнил ее Риган.

– Хватит болтать чепуху, Риган, я вовсе не ревную. Но если она сделает хотя бы один неверный шаг по отношению к тебе, это твои глаза я выцарапаю!

Риган содрогнулся: несомненно, Сирена способна на это. Он очень любил жену. Даже сейчас, родив четырех сыновей, она была стройной и проворной, как много лет назад, когда он впервые встретил ее. Сирена не догадывалась, что Риган знает о ее ежедневных упражнениях с рапирой. Он как-то подслушал, как жена говорила фрау Хольц, что это единственный способ сохранить форму.

«И, как обычно, Сирена оказалась права, – подумал Риган и погладил живот. – Слишком много вкусной еды и рома могут расстроить здоровье лучшего из мужчин…» Не то чтобы он злоупотреблял всем этим, но когда мужчина счастлив и спокоен, он забывает об осторожности и расслабляется. А сейчас Риган переживал самый счастливый период в своей жизни, и возвращение Рэн на Яву переполнит чашу его радости и довольства. Не хватало только Калеба. А если бы и Кэл решил жить с ними, Риган поклялся всеми святыми, что никогда больше не будет грешить. Может ли мужчина пообещать богу больше?!

– Постарайся вести себя тихо, Риган. Мы же не хотим перебудить весь дом!

– Дорогая, я пойду на цыпочках, будто у меня под ногами лежат яйца. Можешь не беспокоиться, что я разбужу твоего друга Тайлера.

– Лучше не искушай меня, Риган. Через несколько часов уже настанет утро, а пока тебе нужно поспать.

– Если ты пытаешься убедить меня, что я становлюсь немощным стариком, то попридержи-ка язычок, женщина! Я все еще в состоянии затмить этого Синклера, и тебе это хорошо известно. Хочу сказать тебе одну вещь: я вовсе не умираю от желания поскорее встретиться с ним или с Камиллой. Я дал слово, что мы уедем, как только представится подходящий случай. Я выполню обещание. Никакого шума! Я усну на твоих руках, и ты разбудишь меня с рассветом. Мне так хочется увидеть, какой юной леди стала наша Рэн!

Хихикая, как двое маленьких ребятишек, Риган и Сирена последовали за пожилым слугой наверх по винтовой лестнице.

– Это напоминает мне о том времени, когда я три дня провел в борделе Клариссы…

Риган усмехнулся и ущипнул Сирену за бедро.

– Если ты думаешь, что я стану расспрашивать о той маленькой шалости, мой дорогой муж, то глубоко заблуждаешься. Я поговорю с тобой об этом завтра, – прошептала она, гневно сверкнув глазами.

– Я просто оговорился, дорогая. Ты же знаешь, что временами я люблю похвастать. Это Дикстра провел там три дня. Я просто заглянул туда, чтобы узнать, как идут дела.

– Ты заходил в это заведение по своим личным делам, и нечего сваливать теперь на капитана Дикстру! – прошипела Сирена.

– Но, послушай, я действительно чувствовал себя в какой-то мере ответственным за него! В конце концов, это я привел его туда, а Кларисса… то, что она сделала… на самом деле… Ты права, поговорим об этом завтра. Я вдруг почувствовал такую усталость, что прямо глаза слипаются.

– Будь я на твоем месте, я бы спала с открытыми глазами весь остаток ночи, – зловеще предупредила его Сирена.

Как только дверь за слугой закрылась, Риган прижал к себе Сирену и страстно поцеловал. Боже, как же он любит ее! Риган специально поддразнивал жену, чтобы увидеть ее гнев. Именно таким способом Риган доказывал себе, что Сирена все еще любит его. Правильно он поступал или нет, ему нравилось делать это, а Сирена все понимала и подыгрывала ему. Боже, как он ее любит! Сейчас даже сильнее, чем когда женился на ней.

Когда Тайлер спустился по лестнице, на его лице было то же беспокойное выражение, что и вчера вечером. Он почувствовал, как заурчало у него в животе, когда экономка сообщила, что ночью неожиданно приехали ван дер Рисы и настояли, чтобы слуги не будили ни барона, ни баронессу.

– Баронесса спустится к завтраку? – спросила экономка.

– Баронесса чувствует себя неважно. Пусть кто-нибудь из горничных отнесет ей чашку чая с мятой и сладкую булочку где-то через час. Она спустится к нашим гостям к ленчу.

«Боже праведный, что же мне говорить Сирене?» – спрашивал себя Тайлер, усаживаясь завтракать. А может быть, он зря волнуется? Вдруг им понравится Малькольм Уэзерли? Нет, кроме Рэн, никто не любит этого модника. Камилла как-то заметила, что Малькольма можно воспринимать только в сумерках, а сейчас день только начинается, и у Сирены с Риганом острые глаза.

Тайлер откусил кусочек сладкой булочки и принялся энергично жевать. Еще пара булочек и две чашки кофе с ромом – или рома с кофе? – и он будет готов ответить на любой вызов, если, конечно, у них нет с собой рапиры или абордажной сабли. Черт побери! Тайлер почувствовал, что здорово запьянел, а ведь еще только утро. Быть зарезанным в самом расцвете лет!

– Не нужно кофе, дай мне бутылку, – потребовал он у служанки.

– Но, барон Синклер, ваша копченая селедка готова, кухарка приготовила ее специально для вас.

– Селед… селед… селед… – пьяно заикал Тайлер. – Ребенок – это всего лишь ма-а-аленькая селедка, вот кто он такой!

– Либо мне изменяют слух и зрение, либо ты пьян, – раздался с порога мелодичный голос Сирены. – Рассвело всего два часа назад, а ты уже навеселе.

«Должно быть, Камилла прибегла к некоторым старым трюкам, раз Тайлер начинает утро со спиртного», – подумала она. Тайлер не был пьяницей; по крайней мере, раньше. С другой стороны, сам факт женитьбы на Камилле мог стать причиной пьянства. Разве Риган не слишком часто прикладывался к бутылке за время своего недолгого брака с этим светловолосым созданием? На лице Сирены заиграла широкая улыбка, когда она погладила по голове Тайлера, мгновенно взмокшего от стыда и страха.

– Я все могу простить тебе, Тайлер, потому что ты так великодушно согласился принять в своем доме нашу Рэн и заботиться о ней.

Тайлер протянул вошедшему Ригану дрожащую руку, но так и не сумел пожать ее.

– Ты похож на рыбу, выброшенную на берег, Синклер, – подозрительно прищурившись, заметил Риган. – Ни один уважающий себя мужчина не пьет спозаранку в этой проклятой стране.

«Без сомнения, здесь не обошлось без Камиллы», – хмуро подумал он. Волею судьбы ему было суждено побывать в шкуре Синклера, но бог благосклонно отнесся к нему, и Риган каждый день благодарил господа за свою удачу.

Тайлер считал ван дер Рисов замечательной парой. Риган был сильным и ловким, как двадцатилетний юноша. Только легкая седина на висках говорила Синклеру, что они не виделись почти девять лет. К радости своей, Тайлер отметил, что время пощадило и Сирену. Все те же озорные искорки вспыхивали в необычайно зеленых глазах; когда-то распущенные, развевающиеся на ветру волосы были теперь уложены в степенную прическу, но фигура ее все еще оставалась девичьей. Перед мысленным взором Тайлера возник образ Сирены, какой она была на борту своего корабля: длинные загорелые ноги в коротко обрезанных бриджах; кристаллики соли, блестевшие на коже; темные распущенные волосы… Тайлер знал, что и теперь за ее широкими юбками и пристойными манерами все еще скрывается прекрасная Морская Сирена.

– Расскажи нам, как идут твои дела, – попросила Сирена.

Тайлер вздрогнул. Черт ее побери! Она видит, что его что-то беспокоит, но не подает вида, хотя наверняка знает, что это связано с Рэн (он прочел это в зеленых, как море, глазах). Делать нечего, придется все рассказать ван дер Рисам.

Тайлер расправил плечи и повернулся спиной к сидящей паре. Он устремил взгляд на дерево за окном, качавшееся на утреннем ветерке, и порхающую вокруг него птичку.