Страница 32 из 52
Ее веки сомкнулись. Почему я все еще держал свои открытыми — это был гребаный вопрос, на который я не мог ответить. Видеть ее, когда я целовал ее, было необходимо. Особенно когда она потянулась и провела пальцами по моим волосам прямо перед тем, как поцеловать меня в ответ. Это был исследовательский поцелуй, как бы пробующий воду, между нами, но я не хотел осторожности.
Я не хотел безопасности.
Это было не в моей природе.
Я крепче прижался к ней, облизывая уголок ее рта. Марли не успела запротестовать, когда я впился языком в ее рот. Я целовал ее, как дикарь, доминируя над ее ртом всеми своими силами. Мой язык лизнул ее рот. Я прикусил ее губу, а затем провел зубами по ее языку. Потом я успокаивал ее губами, целуя ее до тех пор, пока ее пальцы не сжались в моих волосах. Пока никто из нас не мог дышать. И даже тогда я не остановился. Я брал и брал Марли. Она отдавала, отдавала, и отдавала.
Моя рука скользнула от ее челюсти к шее. Я держал ее крепче, чем следовало, когда в ее горле раздался стон. Противоборствующие желания вернулись. Я поддался им обоим. Я хотел поцеловать ее в губы. И лишить ее дыхания. Лишить ее всего. Она просила меня прекратить это. Я не хотел ее подводить.
— Киаран.
То, как она стонала мое имя у меня во рту, подстегнуло меня. Моя вторая рука оторвалась от земли и обвилась вокруг ее шеи. Я душил Марли, целуя ее, и она позволяла мне это. Ее рука оставалась в моих волосах, она держалась за меня изо всех сил, пока я пожирал ее губы. Я перекрыл ей дыхательные пути. Я украл ее дыхание. Это было прекрасно. Это было лучше, чем когда я убивал ее раньше. Это было более приятно, потому что в этом акте были удовлетворены мои двойные желания. Ужасный поступок, который я совершил в отношении той, кого никогда не должен был хотеть или стремиться заполучить.
Мне не должно нравиться душить тебя, но мне нравится. Я хочу украсть все твои вдохи и сделать их своими. Я хочу владеть ими. Владеть тобой.
Мои чертовы мысли почти заставили меня приостановиться, но рот Марли был слишком одурманивающим, чтобы прекратить поцелуй. Мои руки крепче сжались на ее шее, затягивая петлю, которая должна была забрать ее. Я чувствовал, как она борется. Чувствовал, как из нее вытекает жизнь. Ее реакции становились все более вялыми. Ее хватка на моих волосах ослабла. Она ускользала от меня, а я все еще не мог остановиться. Не мог предотвратить такой исход. Это должно было случиться. Она должна была уйти, чтобы перестать преследовать меня. Чтобы мы оба обрели покой.
Ее рука опустилась на землю. Я услышал звук удара. Мой рот покинул ее, и я отпрянул, глядя на ее неподвижную фигуру подо мной. Глаза Марли были широко открыты и смотрели на навес над нами. При виде этого у меня в горле образовался комок. Я не знал, почему, ведь мы оба этого хотели, не так ли? Чтобы она ушла.
Я отпустил ее шею. Мои руки легли по обе стороны от нее. В тот момент, когда контакт между нами прервался, она исчезла. Я смотрел на место, где был ее призрак, почти не веря своим глазам.
Куда она делась?
Неужели так происходит, когда убиваешь призрака?
Они просто исчезают?
Я прикоснулся к месту, где она была, но почувствовал под кончиками пальцев лишь холодную, грязную землю. Это раскололо что-то внутри меня. Что-то, о существовании чего я не подозревал до этого момента. Это было холодное, мать его, утешение, что у меня есть возможность почувствовать то, на что я не считал себя способным.
— Марли.
Тишина звенела у меня в ушах. Мне было не по себе. Это было чертовски неправильно. Никакой Марли с ее умными комментариями, от которых я был на взводе. Никакого странного комфорта от ее присутствия. Не было ничего.
— Что я наделал? прошептал я, прежде чем небеса разверзлись и хлынул дождь. Прежде чем мое сердце разорвалось на части, и я понял, что не хочу, чтобы она уходила. Прежде чем я отпустил эмоции внутри себя и позволил им утопить меня.
Дождь намочил мои волосы, одежду и кожу своей ледяной прохладой. И я потерялся в таком количестве сожаления, что оно разбило меня на мелкие кусочки без надежды когда-либо собрать их снова.