Страница 22 из 52
Его голова опустилась на стену прямо над моей, и он вздохнул. Я откинула голову назад и увидела, что он закрыл глаза, а на его лице появилось страдальческое выражение.
— Ты — призрак. Гребаный призрак, до которого я не могу дотронуться, не могу почувствовать, и я ненавижу это. Ты все усложняешь.
Он заскрипел зубами. От этого звука я вздрогнула. Все внутри меня кричало, что надо что-то сказать, что-то сделать, но я застыла. Я застыла под ним, желая успокоить его. Сказать ему, что все в порядке, хотя это было не так.
Когда он открыл глаза и посмотрел на меня, мои руки сжались в кулаки по бокам. Только так я могла удержаться от того, чтобы не потянуться к нему. Мои инстинкты, когда дело касалось его, были вполне человеческими, но я уже не была им. Я не могла действовать в соответствии с ними. Я не была способна на это.
— Ты хочешь узнать, как ты умерла?
Только через секунду я поняла, что он не спрашивал меня об этом сегодня. Я хотела сказать ему: «Да», узнать, почему он продолжает спрашивать, но слова не шли. Они не выходили из моего рта. Я зажмурилась. От этого все болело. И я ненавидела это.
Он покачал головой, поняв, что я не собираюсь ничего говорить. Затем он отступил назад, опуская руки со стены.
— Киаран…
— Нет, ты не хочешь узнать. Я думаю, что ты никогда не захочешь узнать, Марли, но ты должна. Ты никогда не найдешь покоя, если останешься в неведении. Может быть, тебе стоит подумать об этом, а не лезть ко мне все это время. Я устал. И я думаю, что ты тоже, даже если ты не признаешь этого.
И с этими словами он ушел. Я слушала его шаги на лестнице, которые говорили о том, что наш разговор закончен и он идет спать. Неужели это было так ужасно для него? Тогда почему он сказал, что не может прикасаться ко мне, как будто это причиняет ему боль? Как будто это причиняло ему такую же боль, как и мне, — не иметь возможности почувствовать его? Ничто не имело смысла. Ничто из того, в чем он признался, не прояснило ситуацию.
Я потерла лицо обеими руками. Может быть, мне стоит рассказать ему о том чувстве, которое было у меня в нутрии. О том чувстве, которое удерживало меня рядом с ним. Оно заставляло меня игнорировать необходимость знать, что произойдет, когда я умру. Как я могла сказать: «Да» когда все внутри меня требовало сказать: «Нет»? Чтобы я оставалась в неведении.
Я не хочу оставаться в таком положении. Я хочу знать. Он прав. Мне это нужно. Так как же, блядь, я узнаю?
Если бы он спросил завтра, я бы сделала все, что в моих силах, чтобы сказать: «Да». Чтобы открыть для себя возможность узнать правду. Это был единственный выход, не так ли? Я не могла бросить Киарана, но и прятаться от реальности было нечестно по отношению к нам обоим. Если ему нужен был покой, то, возможно, именно так я его ему дам.