Страница 85 из 90
Вот дерьмо. Что случилось?
— Но, — продолжал отец, — кафетерий снова на месте, так что тебе не нужно беспокоиться об этом. Просто, чтобы ты знала, тараканы недовольны тем, что они не получили освещения того, что должно было стать самым большим заявлением в истории.
Самое большое заявление в истории? Я нахмурилась.
— О чем ты говоришь?
Отец выглядел обеспокоенным.
— Все в порядке. Ты немного дезориентирована после получения всех своих способностей. Что ж, это, должно быть, был тяжелый удар.
— Дезориентирована? — Я тихо разговаривала сама с собой.
— Елена? — Голос отца звучал встревоженно.
Я вцепилась рукой в волосы. Она была перебинтована. Но сейчас я не беспокоилась об этом. Она срастется снова.
— Мы потерпели неудачу, папа! — закричала я. Я не спасла ее. Я так старалась. — Что случилось?
— Детка, успокойся. Ты начинаешь меня пугать.
— Я действительно думала, что она будет здесь, — воскликнула я. — Я потерпела неудачу…
— О, смотрите, кто проснулся, — раздался женский голос от двери. Я застыла. — В кафетерии. Серьезно. Что случилось с большим событием, Елена?
Мурашки побежали по коже. Мое сердце пропустило несколько ударов, когда я медленно повернула голову к двери. У нее были темно-каштановые волосы и большие серые глаза лани. Я ахнула. Слезы текли по лицу.
— Почему ты плачешь? — спросила мать. В одной руке она держала кофейную чашку, а в другой — очки, которые только что сняла.
— Думаю, она немного дезориентирована, — тихо сказал мой отец.
Я соскочила с кровати и подбежала к маме. Меня не волновал кофе в ее руках. Я обняла ее. Ей пришлось отступить назад, чтобы сохранить равновесие. Я начала плакать.
— Елена, что происходит?
— Спасибо, спасибо, спасибо, — повторяла я.
— Милая, — сказала она.
— Ты сделала это, мам. Ты убила этого сукина сына, — прошептала я.
Мама ахнула и оттолкнула меня.
— Елена?
— Кто еще это мог быть? — Я смеялась сквозь сопли и слезы.
Она обняла меня крепче.
— Ты вернулась?
— Вернулась? — спросил отец в замешательстве.
— О, тише, ты все равно этого никогда не поймешь, — прощебетала мама. Я смеялась над тем, как они подкалывали друг друга. Она сделала это. Я еще не знала как, но она это сделала.
— Ладно, что здесь происходит? — спросил папа.
Мне было все равно. Я просто снова обняла ее, боясь, что она исчезнет в клубах дыма.
— О, слава небесам, ты появилась в нужное время.
Отец рассмеялся.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я вижу, что происходит! С возвращением, Елена, и удачи. — Он похлопал меня по плечу, поцеловал в макушку и вышел из комнаты.
— Заткнись, — сказала мама.
Я внезапно отстранилась.
— Блейк. Где Блейк?
— Подождите, юная леди, — сказала мама. Я слышала смех отца, доносившийся с крыльца.
— Что?
— Тебе больше не двадцать шесть.
Мое лицо вытянулось.
— Нет? — спросила я.
— Ты ничего не помнишь?
Я посмотрела мимо нее.
— Нет, последнее, что я помню, это то, что я рассказывала тебе о Горане, а потом мы ушли через Луч.
— Луч? — В ее голосе звучала тревога.
— Да, это то, как мы его назвали. Тот яркий свет, который мы используем для прыжка во времени. Я этого не вижу, но Блейк может. Я увидела это в его сознании и…
— Не делай этого со мной. — Мама посмотрела в потолок. Она сделала глубокий вдох. — Ты только что заявила права на Блейка, Елена.
Я колебалась.
— Что ты подразумеваешь под «только что»?
Мама неловко рассмеялась.
— Ты заявила на него права три дня назад. Тебе шестнадцать. Прости, милая.
Я ахнула.
— Я снова подросток?!
— И твоя мать станет твоим худшим кошмаром, — снова прощебетал мой отец.
— Может, ты заткнешься? — крикнула она ему, стоящему снаружи.
Я рассмеялась, поняв ее страхи. Она всегда боялась этого Дента с того момента, как обнаружила, что я девочка, а не мальчик.
— Мам, я не дура. Я все еще помню только свое прошлое. Я обещаю быть лучшим подростком, каким только могу быть, хорошо? — Я заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо и рассмеялась.
Она снова обняла меня.
— Музыка для моих ушей.
— Но мне все равно нужно знать, где он.
— Он проснулся вчера и зашел проведать тебя. Он почувствовал себя ужасно и ушел.
— Подожди, ему было плохо? — Это было что-то новенькое.
— Да, а что?
— Двадцатилетний Блейк, которого я помню, ненавидел меня до глубины души. Думаю, я заявила на него права только около своего восемнадцатилетия.
— Что? Почему у меня не было этого времени?
— Потому что тебя не было в том прошлом, мам. Отсюда и причина, по которой нам пришлось вернуться и спасти твою задницу.
Она закатила глаза, глядя на меня.
Я ахнула.
— Королева никогда не закатывает глаза.
— Посмотрите-ка, кто теперь дает мне королевские советы. — Мы обе рассмеялись. Земля загрохотала, когда поблизости приземлился дракон.
Это был он. Он не был таким большим, каким был в моей двадцатишестилетней памяти несколько минут назад, но это был он. Он снова изменился, натянул халат и поприветствовал моего отца на крыльце лазарета.
— Елена, пожалуйста. Я не хочу беспокойных ночей. Я слишком стара для этого дерьма.
Я рассмеялась.
— Я буду настолько деликатна, насколько это возможно, — сказала я и подошла к нему.
Он увидел меня, и его глаза слегка расширились.
Прежде чем он что-либо сказал, я прыгнула в его объятия, и обвив ногами его талию. Отец покатился со смеху.
— Посмотри на себя, — он коснулся моих коротких волос.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила я.
— Нет. Последнее, что я помню, — это как я прошел сквозь Луч, а потом проснулся в постели в старом поместье. Скажи мне…
— Эй, мистер, — пожурила его моя мать. Он замер, когда повернулся, чтобы посмотреть на нее.
На его лице появилась широкая улыбка. Он поставил меня на землю и подбежал к ней, притянул ее в свои объятия и закружил. Затем он рассмеялся.
— Мне нужны подробности. Все. — Он поставил ее на землю.
Она только покачала головой.
— Во-первых, тебе не тридцать лет. Тебе двадцать, а я знаю, как думают двадцатилетние мужчины.
Он прищурился.
— Разве это не должна быть лекция короля Альберта? — Он рассмеялся.
— Он слабак.
— Это не так, — вмешался отец. Он подошел к Блейку. — Когда ты вспомнишь, что произошло, всякий раз я всегда был на твоей стороне, — сказал он с широкой улыбкой. Я прищурилась.
Мать шлепнула его.
— Ты прекратишь это?
Мы с Блейком рассмеялись. О боже, что она натворила? Мне было все равно. У меня была моя настоящая мама. Надеюсь, воспоминания в конце концов вернутся, и я узнаю, что она сделала, и решу, плохо это или нет. Но ничто из того, что она делала, не могло заставить меня возненавидеть ее. Я слишком хорошо помнила, какой была жизнь без нее.
Теперь у меня был шанс узнать, какой она была, узнать, кто она такая. Она рассмеялась, запрокинув голову, и заговорила с Блейком. Я не могла перестать наблюдать за ней.