Страница 41 из 90
Я обняла Блейка.
— Скоро увидимся.
— Да, увидимся в ближайшие несколько дней.
— Обещай.
— Обещаю. А теперь отпусти меня, — надулся он. Я отпустила его и шлепнула его, когда он направился к своей маме, которая уже ждала в своей форме Ласточкокрылой.
Сэмми была следующей.
— Наслаждайся вечеринкой.
Я ухмыльнулась.
— Лучшая вечеринка на свете.
Она рассмеялась.
Блейк снял рубашку, но остановился.
— О, эй, я забыл. — Он повернулся, все еще держа сумку в руке, и достал завернутую коробочку.
Моя мама приподняла бровь, но я притворилась, что не замечаю этого.
— Наслаждайся открытием подарка, Елена.
Я хмыкнула, зная, что это будут коробки в коробках, а в финальной будет обнаружен камешек или что-то еще, что он сделал.
Все засмеялись, кроме моей матери.
— Обещаю, это не Кэмми, — пропел Блейк.
Моя мать, наконец, рассмеялась.
— Я убью тебя, если это так.
Мы помахали им, когда они превратились в драконов и взлетели.
Отец снова присвистнул.
— Он действительно становится большим, Елена.
— И что? Его драконья форма никогда раньше меня не пугала.
Мы вошли внутрь. Я продолжала размышлять о том, что Блейк упомянул перед моей вечеринкой.
— Могу я, пожалуйста, поговорить с вами двумя?
Оба моих родителя остановились и улыбнулись.
— Конечно, душистый горошек. В чем дело?
Я провела их на кухню. Все серьезные разговоры, которые у нас были, проходили на кухне.
— Это серьезно? — пошутил отец. На его лице появилась улыбка, но она не была веселой.
— Милая. — Голос моей матери звучал серьезно. — Что случилось?
Они ждали. Я сделала глубокий вдох. Все будет в порядке, если окажется, что они не твои биологические родители, Елена. Просто спроси их.
— Ты же знаешь, что можешь рассказать нам все, что угодно, верно? — обеспокоенно спросил папа.
— Это Блейк? — спросила мама.
— Нет, и да, — вздохнула я. — Это больше из того, что он сказал сегодня вечером.
— Что он сказал, Елена?
— Вы мои настоящие родители?
СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
ЕЛЕНА
Мама превратилась из спокойной в истеричную ровно за две секунды.
— Что?
— Успокойся, — сказал ей отец. — Душистый горошек, с какой стати ты спрашиваешь нас об этом? Конечно, мы твои родители.
Не говоря ни слова, я поигрывала солонкой. Я боялась идти дальше.
— Блейк сказал это? — спросила мама.
— Мама! — Она душила меня.
— Просто успокойся. — Отец, казалось, не осознавал бесплодности этих слов.
— Мы говорили о прошлом, и он сказал мне, что помнит меня только годовалым ребенком. До этого ничего не было, мама. Он сказал, что раньше я жила с Таней и дядей Жако по другую сторону Стены. Как это вообще возможно? — Я начинала говорить, как моя мать. Ненормально.
Мама глубоко вздохнула.
— Я прибью… этого маленького…
— Это не вина Блейка. А теперь скажи мне правду. Разве я жила на другой стороне?
— Да, жила, — сказал мой отец.
— Альберт! — закричала моя мать.
Он пожал плечами.
— Она имеет право знать.
— Она не готова к этому. — Мама перебросила свои длинные темные волосы через плечо.
— Готова к чему? Что вы от меня скрываете?
— Это не так как кажется. Вы обе просто успокойтесь. Елена просто хочет знать, как это произошло, — сказал отец моей матери и снова посмотрел на меня. — Верно?
Я кивнула, сжала челюсти и скрестила руки на груди.
— Тогда мы скажем ей.
Мама покачала головой. Ее ярость пугала меня.
— Еще до твоего рождения у Ирен было видение будущего. Кто-то из наших близких собирался предать нас.
— Кто? — спросила я.
— Это в другой раз, Елена. — Он говорил своим строгим, отеческим тоном. — Потом твоя мать забеременела. У нас не было другого выбора, кроме как держать это в секрете. Мы понятия не имели, кто собирается нас предать. Только Таня знала правду о твоей матери и обо мне. До того, как у твоей мамы начал проявляться живот, они с Таней отправились на поиски самосовершенствования.
— Самосовершенствования чего? — закричала я. Мама прекрасно видела и прекрасно слышала. Ей не нужно было ничего улучшать.
— Ее слуха.
Я прищурила глаза.
— Это было просто прикрытие, но Древние исполнили ее желание. Они с Таней уехали и держались подальше, пока ты не родилась. Мы не смогли вытащить тебя из Пейи. Это не входило в план. План состоял в том, что мы наймем кого-нибудь, кто будет присматривать за тобой. Только до тех пор, пока опасность не минует. — Он глубоко вздохнул.
Я посмотрела на маму в поисках подтверждения. Ярость на ее лице сменилась слезами.
— Но потом ты показала признаки того, что ничего не получится, — продолжал отец.
— Я умирала? — взвизгнула я. Отец кивнул. Его глаза сияли. — Тогда Таня рассказала нам, что Ирен сказала о ее яйце, когда оно вылупилось.
Оно.
— Она, — сказала моя мать строго.
— Прости, она. — Он посмотрел на нее. — Она сказала, что один не справится, но двое могут. Мы никогда не знали, что это значит. — Он покачал головой. — Пока ты не заболела.
Меня оглушило.
— Я не понимаю.
— Она дала тебе зелье Калупсо, дорогая, и ты…
— Что? — Я снова кричала. Я знала о зелье Калупсо. Фрэнк, мой наставник, рассказывал об этом. Оно было запрещено из-за того, что могло делать. Тем не менее, все это не имело никакого смысла. Мне нужно было другое человеческое тело для зелья Калупсо, а оно также разрушилось бы. — Кто?
— Дочь Тани. Ее звали Кара. Она была Грозовым Светом, — сказала моя мать. Ее голос дрогнул.
Я ахнула.
— Грозовой Свет? Они вымерли лет двести назад.
— Она была последней в своем роде, Елена. И она отдала тебе свою жизнь… — Слова моего отца продолжались, но я перестала слушать. Я покачала головой. Мои руки запутались в волосах. Слезы выступили на глазах. Я убила ребенка своих крестных родителей. Почему они это сделали? Но потом…
— Грозовой Свет пожертвовала своей жизнью ради меня. Папа, она была драконом. Я бы стала… — Я не могла думать об этом.
— У нее еще не было человеческого тела, поэтому Таня объяснила нам, что ее человеческая форма превратится в тебя.
Мой взгляд снова метнулся к нему.
— Я дракон?
— Нет, детка. — Слеза скатилась по щеке моей матери. — Кара исчезла в ту минуту, когда ты превратилась в себя.
— Значит, один из самых добрых и благородных драконов, которые когда-либо существовали, умер, чтобы спасти мою жизнь?
Оба моих родителя ничего не сказали. Как они могли скрыть это от меня?
Я вскочила и побежала в свою комнату.
— Елена! — крикнула мне вслед мама. Но я не остановилась. Я открыла дверь и, рыдая, упала на кровать. Я убила Грозовой Свет. Хуже всего было то, что я даже не могла рассказать Блейку, что они сказали. Я вообще не хотела ему этого говорить. Я была убийцей.
