Страница 34 из 90
— Мне жаль, что я был таким трусом.
Я приложила палец к его губам.
— Не надо, пожалуйста. Она не сказала тебе, кто она такая.
— Потому что я не дал ей времени.
— Ну, она достучалась до одного из нас. Просто пообещай мне, что она всегда достучится до одного из нас, — сказала я.
Он притянул меня ближе.
— Наконец-то, я могу искупить свою вину.
Я рассмеялась ему в плечо.
— Не становись одним из тех отцов, которые отдают ей все. Я не хочу, чтобы она меня ненавидела.
— Она никогда не возненавидит тебя, Кэти.
Я полушутливо, раздраженно надула губы.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Я последовала за ним в постель. Мы занимались любовью, как молодые влюбленные, а не как люди, которым исполнилось два столетия. Это был первый раз, когда мы оба по-настоящему присутствовали при акте любви с тех пор, как отослали нашего ребенка.
На следующий день я встала рано, чтобы убедиться, что для нее все готово. Мэгги вошла с огромным плюшевым мишкой, рядом с ней был Люциан.
Он так сильно вырос. Я коснулась его лица.
— Я скучала по нему.
— Он был занят. Поверь мне, он даже не заметил.
Я еще раз обняла ее.
— Как ты себя чувствуешь?
— Взволновано. Напугано. Что, если она не захочет приходить ко мне?
— Это нормально. Она привыкнет.
Я кивнула.
Голос Мэгги звучал успокаивающе.
— Просто не принимай это близко к сердцу. Дейзи находится на той стадии, когда Гельмут — это все. Сомневаюсь, что у меня когда-либо была она, но Люциан… Что ж, он всегда будет моим мальчиком.
Я рассмеялась.
— Короче говоря, она будет ребенком Ала.
— Когда она узнает, что ее мать сделала для нее, он не сможет превзойти это. — Она сморщила нос. Я рассмеялась. Мэгги всегда знала, как рассмешить меня. Хотя Таня была моей сестрой, Мэгги была единственной, кто мог вернуть все на круги своя.
В десять мы все собрались в обширном саду за пределами замка, ожидая. Репортеры жужжали, как пчелиный улей, распространяющий слухи. Альберт ответил на большинство их вопросов. Я чирикнула несколько комментариев вроде «только через мой труп» тут и там.
Газеты были заполнены не только новой принцессой Пейи и ее историей. Откровение о том, что у Рубикона есть всадник, потрясло мир. Повсюду вспыхнула надежда. Об этом писали в газетах и говорили по телевидению.
Настроение оставалось приподнятым, поскольку мой взгляд был прикован к горизонту в поисках силуэтов трех или четырех драконов, в зависимости от того, как Жако относился ко всему этому.
Я знала, что Ал боялся этого. Посмотреть в глаза другому отцу и понять, что мы обменяли жизнь его дочери на нашу. Это было похоже на убийство. Но мы расскажем Елене о Каре, особом Громовом Свете, который спас ей жизнь. Мы всегда будем чтить Кару.
Минуты шли медленно. В нетерпении я каждые пять секунд поглядывала на наручные часы.
— Расслабься, милая. Боб с ними. Он обещал, что защитит ее ценой своей жизни.
Я кивнула и одарила его подобием улыбки. Но я продолжу беспокоиться, пока они не появятся в поле зрения.
Все ахнули. Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела их: четыре дракона на горизонте.
Вспышки фотоаппаратов замелькали как сумасшедшие. Это подавляло все.
Зеленый Пар сжимал в руках что-то маленькое. У меня перехватило дыхание.
— Видишь? Что я тебе говорил? — Губы Ала коснулись моих ушей. Затем он напрягся, когда его взгляд упал на Жако, летящего в хвосте процессии.
Настала моя очередь.
— Все будет хорошо. Все, что ему нужно, Ал.
Он кивнул.
Они начали спускаться. Я вытянула шею, но не могла видеть Елену. Иррациональный страх, что с ней что-то случится, тяжелым грузом лежал у меня на животе.
— Где она?
— Шшш, успокойся. Боб бы уже что-нибудь сказал, если бы ее с ними не было.
Боб приземлился первым. Потом Таня. Черт возьми, я скучала по ней. Подлетел Теодор. Жако не торопился.
Я посмотрела на своего дракона; Таня вернулась в свою человеческую форму и приняла предложенный халат от слуги. Она натянула его на свое тело идеальной формы, направляясь ко мне.
Где мой ребенок? Мои глаза были дикими. Ее — нет. Она обхватила меня за шею и просто крепко обняла, игнорируя мои опасения, мое бешено колотящееся сердце, мои эмоции, которые, должно быть, нокаутировали ее.
— Кэти! Я так по тебе скучала.
Вспышки щелкали как сумасшедшие.
— Я тоже скучала по тебе. Но где, черт возьми, мой ребенок?
Она оттолкнула меня, чтобы наши глаза встретились. Она одарила меня своей идеальной, дерзкой улыбкой. Той, от которого слабели колени.
— За ней смотрят только мужчины.
— Что? — спросила я. Она просто указала на Жако, когда он неуклюже приземлился.
Его правая лапа была аккуратно сжата. Когда он изменился, в его руках был небольшой сверток. Он схватил халат и надел его. Он повесил слинг на шею, просунув одну руку сквозь лямки, и подошел к нам.
Камеры сверкали как сумасшедшие.
Я чувствовала себя парализованной. Она была здесь. Наконец-то она была дома.
Ал обнял меня одной рукой. Таня встала по другую от меня сторону.
Теодор и Боб расположились прямо за нами. Жако поднялся по лестнице и остановился передо мной.
Слезы затуманили мне зрение. Его глаза тоже заблестели.
— Жако? — Голос Ала звучал серьезно.
Меднорогий махнул рукой.
— Не надо. В этом нет необходимости.
Я смотрела только на одну вещь: на перевязь. Крошечная пухлая рука протянулась вперед. Мое сердце остановилось.
Он мягко вытащил ее из перевязи. Мягкие светлые локоны прилипли к ее затылку. На ней было милейшее желтое платье… и никаких туфель.
— Да, тоже не очень любит обувь, — съязвила Таня. Я не могла удержаться от смеха.
— Медвежонок, — пробормотал Жако. — Я хочу, чтобы ты познакомилась со своими настоящими мамой и папой.
Она, наконец, посмотрела на нас обоих. Мои легкие решили снова начать работать. Я судорожно вздохнула. У нее были красивые зеленые глаза ее отца.
Я не знала, должна ли я протянуть к ней руки или дать ей время привыкнуть ко мне.
— Она не кусается, — прошептала Таня. — Она еще не достигла этой стадии.
Я рассмеялась сквозь слезы и шагнула вперед. Я протянула руки, и, к моему удивлению, она пошла ко мне после недолгого колебания.
Она идеально поместилась в моих объятиях. Как будто они были созданы только для нее. Она просто смотрела на меня, пока мои счастливые слезы катились по щекам.
— Привет, малышка, — сказала я.
Она сразу же потянулась к моему ожерелью, когда мои губы задержались на ее голове.
— Уже заинтригована дорогими вещами, — прощебетал Ал. Журналисты, о которых я совсем забыла, смеялись, делая наши снимки.
Он наклонился и поцеловал ее в макушку.
Я больше никогда не собиралась выпускать ее из виду.
Изабель подошла с Блейком в форме дракона. Елене нужно было привыкнуть к нему; однажды она станет его всадницей.