Страница 28 из 90
Они исчезли, просто так.
Где они? Она в безопасности? Что она найдет? Буду ли я там? Я должна быть там. Я просто должна.
Меня больше не волновало, что это был Горан. Она назвала его сумасшедшим. Его отец был прав, а мы ошибались. Виверны. Это была горькая пилюля, ее трудно было проглотить, но у них были все доказательства, она пережила это. Однажды я спрошу ее, какой была ее жизнь, в один прекрасный день, когда Елена встретит будущую Елену. Однажды.
Раздался стук в мою дверь.
Я добралась до нее раньше Софи.
Я схватила свою даму. Она не ожидала грубости моего прикосновения. Я дернула ее назад. Мой щит стал вокруг нас.
— Ты ничего не помнишь. Я хныкала в своей комнате, как и каждую ночь. В моих покоях никого не было. Имя Елена ничего не значит. Ты не знаешь Елену. — Я посмотрела в пару широко раскрытых глаз, ставших прекрасными, но пустыми, зелеными, когда я стерла воспоминания о сегодняшнем вечере. Она стояла там, ошеломленная тем, что я с ней сделала. Удовлетворенная, я медленно пошла обратно в свою комнату. Я добралась до комнаты и тихо закрыла за собой дверь.
Комнату наполнили настойчивые стуки в дверь.
Софи, должно быть, стряхнула с себя оцепенение, ничего не помня. Дар убеждения. Дар от моей сестры. Дар, который я могла использовать, независимо от того, сколько миль или магических стен было между нами. Сестры, которая, по словам Елены из будущего, в конце концов нарушит свое обещание. Это опечалило меня больше всего. Зная, что в конце концов она оказалась недостаточно сильной.
Но она будет. Все должно измениться. Все. Моя маленькая девочка вернется домой. Она будет расти рядом со мной. Она будет знать, кто она такая.
Я просто должна была позаботиться об этой проблеме.
— Кто-нибудь приходил повидаться с королевой? — Голос Альберта прогремел в моей внешней комнате.
Я фыркнула и легла обратно на кровать.
— Нет, ваше величество. Здесь никого не было. Все в порядке? — спросила она.
Должна ли я пойти к нему, спросить, в чем дело? Нет, я не собираюсь этого делать. Он даже не захотел их слушать. Неважно, что он не знал, кто она такая. Он пообещал мне, что если узнает, кто собирается предать нас, то убьет его или ее на месте.
Он солгал.
— Она… — Его тон стал мягче, едва слышный, но я слышала его громко и ясно. Что-то, чего он никогда не помнил.
— Она спит, ваше величество. Приползла около семи.
— Как у нее дела?
— Боюсь, королева никогда не оправится от исчезновения своей сестры, — сказала она. В моем только что восстановившемся душевном состоянии я почувствовал острый укол вины из-за уныния в голосе служанки. Она заслуживала лучшего.
— Не говори так. Всегда есть надежда.
— Простите, мой король. Я не имела в виду ничего плохого.
— Альберт, они заметили их. — Голос Гельмута или Горана. Я никогда не могла различить их голоса, но отличить их лица было легко из-за усов Гельмута.
— Спасибо, Софи. — Его голос был добрым. Как все пошло так неправильно, так быстро? Он искал недостаточно усердно. И теперь, когда он знал… Ощущалось, будто он предавал меня. Предпочитал Горана мне. Своей королеве и дочери.
— С удовольствием, ваше величество.
Она закрыла дверь, и все. Мой разум лихорадочно работал, пока я пыталась придумать план, как подобраться поближе к Горану. Потом я поняла, что у меня уже есть один. Елена дала его мне. Он предал Альберта ради меня. Он любил меня. Вот как я собирался сблизиться с ним. А потом я вырежу его сердце из груди своим кинжалом.
Если он так сильно хотел меня, он получит меня всю. Даже самую сумасшедшую часть.
Я сделаю это сегодня вечером. Она сказала, что они придут завтра. Сегодняшняя ночь была единственным шансом, который у меня был.
Два часа. Горан будет в своей башне, вынашивать свой план, бог знает как долго.
Я надела свою полупрозрачную ночнушку. Ее прозрачное, мягкое кружево целовало мою кожу, струясь по телу. Затем я накинула халат. Я спрятала кинжал в рукаве. Поближе ко мне, для легкого доступа, когда я обниму его.
Он, наконец, узнает, каково мое объятие, как моя грудь прижимается к его щеке. И тогда он дорого заплатит за это.
Храп Софи заполнил соседнюю комнату. Я открыла дверь, быстро проскочила через нее и тихо закрыла ее за собой.
Все спали. Я гадала, отдыхал ли Альберт сегодня вечером, учитывая информацию, которую он получил от Елены. «Крепко ли он спал?» — с горечью подумала я. «Он спал как младенец?»
Я отодвинула мысли о муже на задний план. Сегодня вечером мне предстояло сыграть роль, которую я никогда не играла за всю свою жизнь. Я должна была быть убедительной, а я не могла этого сделать, когда Альберт был в глубине моих мыслей.
Я нырнула через потайную панель в одной из стен, срезав путь к подземельям. Я схватила настенный фонарик и зажгла его. Я ненавидела подземелья. Почему Альберт не снес их? Казалось, что кто-то наблюдает за нами из глубоких углов, прячась в тени.
Факел в руке освещал всего несколько шагов. После мучительно долгих минут ползания в темноте впереди появился слабый свет. Я поставила фонарь на землю.
Если кинжал выскользнет из рукава, мне нужно было только посмотреть ему в глаза, чтобы заставить забыть. Черт возьми, я могла бы ошеломить его и, возможно, даже парализовать изнутри. Мне просто нужно было быть убедительной сегодня вечером. Он должен был поверить, что он — единственный для меня.
Мои мысли задержались на Елене, пока я мчался по коридорам. Что бы сделал Альберт, если бы поймал их? Раскрыла бы она ему свою личность? Поверил бы он ей?
Мой взгляд упал на ступеньки, ведущие в восточное крыло. Башня Горана находилась на вершине, где он варил самые смертоносные зелья, которые когда-либо видело королевство. Что ж, на этот раз у меня был смертоносный план.
Этого никогда не случится. Я не знала точно, что произойдет завтра вечером, но отказывалась это выяснять. Я верила своей дочери. Каждой клеточкой своего существа я верила, что то, что она сказала, было правдой. Слава богу, у нее хватило смелости сказать мне об этом.
Я добралась до нижней ступеньки и помчалась вверх так быстро, как только могла. С каждым пролетом мои легкие горели. Икры сводило, когда я добралась до середины. После нескольких месяцев, проведенных в постели, я была уже не в такой форме, как раньше. Этот год, когда я дулась из-за своего ребенка, беспокоилась о том, кто нас предаст, и жаждала информации, не принес моему телу никакой пользы.
Я отдохнула несколько минут, затем заставила себя подняться дальше по ступенькам.
Задыхаясь, я дернула деревянную дверь, открывая ограниченное пространство между стенами. Несколько коротких шагов к другой двери, и я оказалась в восточном крыле.
Оказавшись в его башне, моя ролевая игра должна была быть безупречной.
Мне не нужен никто, кроме Горана Маккензи.
Я повторяла это несколько раз снова и снова в своей голове. Ради моего ребенка, который нуждался во мне. Она того стоила.
Контрольный свет наверху показал, что Горан, как обычно, работает допоздна. Меня всегда интересовали зелья, которые он варил. Теперь я знала, что это было не зелье. Это был коварный план разрушить все, что мы любили, все, что мы построили.