Рука Москвы

— Замечательно, правда? — спросила Роза Марковна.

— Класс, — согласился Серж.

К Крабу быстро подошел начальник его охраны Лембит Сымер и сердито заговорил, показывая на часы. Краб раздраженно пожал плечами и ткнул сигарой в сторону Розы Марковны. Сымер хмуро оглянулся на скамейку, начал что-то резко говорить Крабу. Но тут послышались веселые голоса, и с той же стороны, откуда появились Краб и Сымер, вывалились Артист и Муха, запыхавшиеся от быстрой ходьбы.

— Роза Марковна, делайте, пожалуйста, то, что я скажу. И ни о чем не спрашивайте, — приказал Пастухов и обрушился на ребят: — Вы где шляетесь? Мы вас уже полчаса ждем!

— Извини, задержались, — покаялся Муха. — Ну, задержались. С тобой не бывает? Пока то да се.

— Познакомьтесь, Роза Марковна, это мои друзья, — представил их Пастухов. — Олег Мухин. Семен Злотников.

— Они тоже заслуживают доверия? — не без иронии поинтересовалась она.

— Больше, чем я. Особенно Семен.

— Здравствуйте, молодые люди. Рада с вами познакомиться. Доброе утро, Олег Мухин. Доброе утро, Семен Злотников. Я так и думала, что в этой истории без еврея не обошлось.

— Вы можете назвать какую-нибудь историю, в которой обошлось без еврея? — спросил Артист.

— Могу. Высадка человека на Луну.

— Верно, туда мы еще не добрались, — признал Артист. — Но руку к этому приложили.

— Разве ты еврей? — удивился Томас.

— Вот это я называю настоящим интернационализмом, — одобрил Артист. — Когда человека не интересует национальность. Я русский еврей.

— А что, я хорошо отношусь к евреям, — сказал Томас. — У меня много друзей евреев.

— А вот в этом уже есть зерно расизма, — укорил Артист.

— Роза Марковна, прошу извинить, — вмешался в разговор Краб. — Я поеду с вами. У Лембита срочные дела. Надеюсь, не возражаете? Бензин за мой счет.

— А куда же вы сядете? — удивился Пастухов. — Роза Марковна обещала свозить нас в Пярну. Нас трое и она. Получается, четверо. А машина маленькая, вы не влезете. Роза Марковна, как же так?

— Все в порядке, — сказала она. — Не могу, Анвельт. Извините, но я привыкла выполнять свои обещания. Придется вам взять такси.

Краб круто повернулся, о чем-то коротко переговорил с Сымером, и оба направились к «мерседесу».

— Быстро садимся, — скомандовал Пастухов. — Роза Марковна, открывайте машину.

— А она не взорвется?

— Сейчас уже нет. Я сяду за руль. Не возражайте. Томас, сейчас мы уедем. За нами пойдет «мерс». Садись в «мазератти» и двигай следом. Только не сразу. Отпусти его и держись подальше. Не ближе километра. Понял? Потом заберешь нас.

— Когда? — спросил Томас.

— Думаю, что поймешь.

— Все это имеет отношение к тому, о чем мы говорили? — поинтересовалась Роза Марковна, отпирая дверь «фиата».

— Да.

«Фиат» вырулил со стоянки и рванул по шоссе. Томас завел движок и приготовился ждать. Не прошло и двух минут, как вслед на «фиатом» пронесся черный «мерс». Томас успел заметить, что за рулем Сымер, а Краб почему-то сидит рядом, а не на заднем сиденье. Он отпустил «мерс» метров на сто и дал по газам.

На Пярнуском шоссе было уже довольно много машин, но утренний пик еще не наступил. Томас маневрировал, стараясь не упускать «мерс» из виду, чувствуя наслаждение от того, как чутко реагирует тачка на каждое его движение. Но настоящий кайф он словил, когда город остался позади. «Фиат» шел под сто сорок. За ним в полукилометре держался «мерс». Томас то отпускал его, то жал на педаль газа так, что его прижимало к спинке сиденья, а стрелка спидометра выскакивала на сто восемьдесят.

Встречный ветер обтекал лобовое стекло, шевелил волосы на затылке. Мелькали черные стволы деревьев, которыми было обсажено шоссе, за ними разворачивались пустые поля. Поселки и хутора то подступали к дороге, то отбегали вдаль. Из машин, проносившихся навстречу со скоростью снаряда, завистливо смотрели водители. И было чему позавидовать. Открытая красная «мазератти» со спортивными обводами летела, как песня. Для полного кайфа не хватало лишь музыки. И Томас нашел музыку. На случайно попавшейся под руку кассете оказалось как раз то, что нужно — пинкфлойдовская «Стена». В мощных колонках были слышны каждая щеточка, каждый аккорд.

Вот это тачка.

Вот это жизнь.

Вот это кайф.

И зачем люди ширяются? Зачем пьют?

Томасу не удалось дослушать знаменитую композицию старых перцев. В тот момент, когда в колонках зарокотало самое кайфовое «та-та-та-та-та», идущему впереди «мерсу» будто дали снизу под зад, и там, где на солнце только что сверкали черные полированные плоскости, вдруг вспыхнул огненный шар в черном обводе, как тюльпан «веселая вдова». Звук взрыва вписался в грохот ударных, и Томас даже не сразу сообразил, что нужно тормозить, чтобы не угодить под дождь горящих ошметков, медленно оседающих на влажный асфальт.

Однако!

Томас ожидал, что «фиат» остановится, но он уходил вперед как ни в чем не бывало. По встречной полосе, непрерывно сигналя, Томас обогнул место взрыва, на скорости под двести обошел «фиат» и прижался к обочине.

— Там! Там! — закричал он, когда «фиат» тормознул рядом.

— Что там? — удивленно спросил Пастухов, выходя из машины.

— «Мерс»! В клочья! Вы что, не видели?

Пастухов оглянулся. Вслед за ним из «фиата» вылезли Артист и Муха, а Роза Марковна повернулась всем своим грузным телом с переднего сиденья.

— И в самом деле, — сказал Артист, всматриваясь в далекое черное пятно на шоссе, окутанное сизым дымом, сквозь который пробивались огоньки пламени. — Нужно посмотреть. Может, им нужна наша помощь?

— Сомневаюсь, — заметила Роза Марковна. — Думаю, что никакая помощь им уже не нужна. Я как-то и верила, и не верила вашим словам. Теперь верю. Похоже, вы и в самом деле люди, заслуживающие доверия. Вы объясните мне, что все это значит?

— Обязательно, — пообещал Пастухов. — Но не сейчас. Поезжайте, — сказал он Артисту и Мухе. — Я отвезу Розу Марковну. Что делать, знаете.

— Знаем, — кивнул Артист.

«Фиат» продолжил свой путь к Пярну. Артист сел за руль, развернул «мазератти» и погнал к Таллину. Возле гаревого пятна он даже не притормозил.