Страница 7 из 108
— Теперь вы поняли, что это такое? — спросил Нифонтов, глядя на монитор из-за спины куратора.
— Заговор. Эти документы на право собственности — они всплыли?
— Да.
— Каким образом?
— Они оказались у одного старого гэбиста. Как они попали к нему, неизвестно. Возможно, нашел после войны, когда разбирали архивы, и сохранил. Он предложил Томасу Ребане купить их. За пятьдесят тысяч долларов. Тот купил.
— Что они собой представляют?
— Семьдесят шесть купчих. Вся собственность приобретена незадолго до установления в Эстонии советской власти. Все зажиточные люди поспешно уезжали, распродавали недвижимость по бросовым ценам. Ребане скупал. Сейчас его наследство оценивается в сумму от тридцати до пятидесяти миллионов долларов. Возможно — больше. Это зависит от конъюнктуры. На его земле действительно построены целые микрорайоны с преобладанием русскоязычного населения. Не только в Таллине, но и в других городах.
— А ведь это, генерал, и в самом деле бомба, — оценил куратор.
— И очень мощная.
— Кто такой этот Томас Ребане?
— Студент-недоучка. Тридцать три года. Метр восемьдесят, худой, блондин. Кличка Фитиль. В прошлом — мелкий фарцовщик и ломщик чеков. В советские времена отсидел шесть месяцев за мошенничество. В ноябре девяностого года попался в Ленинграде за те же дела — обувал финнов. Получил бы года три, но тут Эстония вышла из состава СССР, дело закрыли, а его выслали на родину.
— В статье обозревателя «Рейтер» сказано, что он художник, — вспомнил Олег Иванович.
Нифонтов усмехнулся.
— Художник-абстракционист. Почувствуйте разницу. Для него это всего лишь способ кадрить богатых иностранных туристок. Что еще? Пьяница, бабник. Но по отзывам — малый вполне безобидный. И даже не лишенный обаяния. Скромное обаяние раздолбая.
— Вы сказали, что он купил купчие за пятьдесят тысяч долларов. Откуда у раздолбая такие деньги?
— По некоторым предположениям, это деньги национал-патриотов. Они были заинтересованы, чтобы купчие эсэсовца оказались у Томаса Ребане.
— По предположениям — чьим?
— Людей, которые введены в его окружение.
— Это ваши люди?
— Наши. Но лишь до тех пор, пока считают наши действия правильными.
— Вот как? Как они определяют, что правильно, а что неправильно?
— Я сам иногда задаю себе этот вопрос. Но они определяют.
— Мне непонятна, генерал, уклончивость ваших ответов, — со сдержанным неудовольствием проговорил куратор. — Это ваши сотрудники?
— Нет.
— Агенты?
— Это отдельная тема. Я имел намерение обсудить ее с вами. Ваш вызов опередил меня.
И вновь в тоне посетителя прозвучала некая напряженность, причины которой Олег Иванович не понимал, и это вызывало его раздражение. Но за много лет на ответственных постах он научился не только скрывать свои чувства, но и управлять ими. И потому вернул разговор в прежнее русло:
— Достойный у этого эсэсовца внук, ничего не скажешь.
Ответ Нифонтова чрезвычайно удивил куратора:
— Он не внук.
— То есть? Кто же он?
— Однофамилец. И только.
— Не понимаю.
— Национал-патриотам понадобился наследник Альфонса Ребане, чтобы реализовать схему заговора, — объяснил Нифонтов. — Они выбрали на эту роль его. Подготовили необходимые документы. Попытались убедить его, что родители скрывали, кем был его дед. Ему эта роль не понравилась, попытался сбежать…
— Почему?
— Испугался. Для любого нормального человека узнать, что ты внук штандартенфюрера СС — это, знаете ли, не лучший подарок. Тем более, когда точно знаешь, что никакой ты не внук.
— А он знал?
— Да. Он носил фамилию матери. Ее брак с отцом Томаса не был зарегистрирован. Фамилия у его отца была Кюннапуу.
— Но потом, как я понимаю, он с этой ролью смирился, — заметил куратор. — Судя по интервью, которое он дал агентству «Рейтер».
— Его купили. Роскошные апартаменты в гостинице «Виру», белый «линкольн»-лимузин с водителем, пресс-секретарь, охрана. Репортажи по телевидению, снимки на первых полосах газет. Национал-патриоты создавали ему имидж. И ему это понравилось. Но сначала очень хотел сбежать. Поэтому в Таллине его держали под домашним арестом, а когда начались съемки фильма «Битва на Векше», перевезли под Тарту на гауптвахту спецподразделения «Эст». Камера была обставлена, как номер в приличной гостинице. Чтобы внук национального героя не испытывал никаких неудобств, но не сбежал. На роль наследника Альфонса Ребане он очень хорошо подходил.
— Почему именно он?
— Сирота.
Нифонтов потянулся из-за плеча куратора к клавиатуре компьютера и открыл другой файл.
— Здесь ответы на многие вопросы. Это докладная записка начальника оперативного отдела генерала Голубкова. Этой темой занимается он.
— Господи Боже! — пробормотал Олег Иванович. — Генерал Голубков. Как только он появляется в деле, сразу возникают проблемы.
— Наоборот, — возразил Нифонтов. — Как только возникают серьезные проблемы, я вынужден подключать к делу генерала Голубкова.
— Знаю. Я о другом. Был полковником — понятно, рвал удила. Но теперь-то, когда стал генералом, неужели не утихомирился?
Но и на этот раз Нифонтов никак не отреагировал на шутку собеседника.
— Ладно, — сказал Олег Иванович. — Посмотрим, что он написал.
«24 февраля в 20.30 от старшего лейтенанта Авдеева, присутствовавшего на презентации съемок фильма „Битва на Векше“, поступило сообщение о том, что во время проводимого режиссером-постановщиком фильма Кыпсом мастер-класса между артистом Злотниковым и командующим Силами обороны Эстонии генерал-лейтенантом Кейтом возник конфликт, в результате которого Злотников нанес Кейту оскорбление действием, за что был арестован охраной командующего и увезен в неизвестном направлении, предположительно — на гауптвахту расположенной поблизости базы спецподразделения „Эст“…»
«Злотников». Фамилия показалась почему-то знакомой. Олег Иванович попытался вспомнить, но не смог.
— Что за конфликт? — спросил он. — Почему он возник?