Страница 12 из 15
– Номер-то запомнили? Или записать?
– Запомнил!
Капитан вышел из машины и, укрываясь от дождя, перешагнув траншею, побежал к нужному дому. Дверь оказалась обычной, без кодового замка и домофона. Да и дом старый, трехподъездный, четырехэтажный.
Макаров вошел в подъезд. Квартира № 3 оказалась сразу справа от лестницы на первом этаже. Капитан прислушался. Тишина. Нажал на кнопку звонка. Неожиданно быстро услышал приятный, грудной и немного удивленный голос:
– Кто там?
– Капитан Макаров, рота спецназа нашего полка.
Дверь открылась. Офицер увидел симпатичную, стройную, невысокую женщину с распущенными по узким плечам длинными русыми волосами, в простеньком домашнем халате. Не такой, далеко не такой еще час назад представлял себе Макаров Галину Вологодину. Поэтому смутился:
– Извините, моя жена у вас?
Женщина еще больше удивилась:
– Ваша жена? У меня?.. Нет, ее у меня нет. А... почему вы решили, что она может быть у меня?
Макаров вздохнул:
– Она сама сказала, что вечер проведет у вас. Я до девяти был занят на службе.
– Ничего не понимаю.
– Вот и я тоже ничего не понимаю. Еще раз извините.
Дождь на улице резко усилился.
Вологодина сказала:
– Пройдите в квартиру, переждите ливень. Я вас чаем напою.
Макаров вошел в прихожую. Квартира у медсестры была однокомнатной, скромной, но очень уютной. Домашней! Куда хотелось возвращаться.
Вологодина проводила капитана в комнату. Макаров было возразил:
– Может, кухней обойдемся?
Но женщина настояла:
– Ну что вы, гостя и на кухню?
– На кухне, по крайней мере, можно покурить, хотя... может быть, вы яростная противница курения?
– Курение еще никому не пошло на пользу. Но вы курите, если хотите. В комнате. Пепельницу я принесу. В квартире хоть до утра продержится мужской запах. Я уже отвыкла от него. Поймите меня правильно, я не жалуюсь, просто говорю то, что есть! Это от одиночества. Вам, смотрю, это состояние также известно, несмотря на то что женаты.
Макаров согласно кивнул:
– Известно!
Он закурил. Вологодина ушла на кухню, откуда вскоре вынесла поднос с чайником, сахарницей и чашками на блюдцах. Поставила поднос на старенький журнальный столик, рядом с креслом, где сидел Макаров. Присела напротив. Разлила по чашкам чай.
Капитан, затушив окурок, спросил:
– Извините, Галя, значит, Ирина никогда не проводила у вас вечера и ночи за гаданием?
Вологодина чуть не поперхнулась:
– За каким еще гаданием?
– Ирина говорила, что вы гадаете. Поэтому она и задерживалась у вас до утра. Якобы процесс гадания прерывать нельзя и он затягивает так, что совершенно не замечаешь, как летит время!
– Чушь какая-то! Я – и гадалка? Никогда не занималась ничем подобным. Это надо же такое придумать!
– Жене надо было как-то объяснить свое отсутствие? Вот она и нашла причину. А я, идиот, верил.
– Потому, что хотели верить.
– Вы правы. Я хотел верить в ее лживые слова. И верил.
– Да, ситуация. Врагу не пожелаешь!
Макаров поставил пустую чашку на блюдце:
– Вижу, вам тоже пришлось пережить нечто подобное?
– Да! Поэтому я сейчас одна.
– Муж загулял?
– Загулял. И делал это открыто! Ему всегда хотелось обеспеченной жизни, а сам добиться ничего не мог. Поэтому, когда подвернулся случай, он воспользовался им.
– Что за случай? Нет, если вам тяжело вспоминать прошлое, не говорите.
– Все давно перегорело, и прошлое не причиняет мне боль. А что за случай? Бывший муж оказался на вечеринке, куда его пригласил школьный товарищ. Там присутствовала дама, вдова крупного бизнесмена, убитого в девяностые годы. Женщина, к которой перешло все, чем владел покойный супруг. Ну, мой не растерялся. Приударил за вдовушкой. Та приняла ухаживания. Чуть позже Аркадий, так зовут бывшего супруга, объявил мне, что уходит к другой женщине. Лепетал что-то о необыкновенной любви, внезапно вспыхнувшей в его сердце. Он был мастером произносить красивые речи. Я сказала, что он может делать все, что хочет. Аркадий забрал вещи и ушел. Вскоре состоялся суд, и я была поражена тем, что Аркадий потребовал раздела имущества. Его интересовала квартира. А она досталась мне от умерших родителей. Но суд вынес решение разделить нажитое совместно имущество пополам. Отличную трехкомнатную квартиру пришлось разменивать. Он, как и я, получил однокомнатную. И тут же продал ее, так как жил в загородном доме новой пассии.
Макаров воскликнул:
– Подонок! Да как он посмел позариться на чужое?
– Да черт с ним! Хорошо, что у нас не было детей. Аркадий не в состоянии производить потомство. Сначала я страдала от этого, но потом, после развода, поняла, что его бесплодие уберегло меня от еще больших страданий. Вы понимаете, что я имею в виду!
– Понимаю! Но у вас все еще сложится. Уверен!
– А у вас? В семье много зависит от мужчины. Попытайтесь завтра поговорить с женой! По-хорошему, без скандала.
– Завтра меня не будет в Части!
– Послезавтра!
– Послезавтра тоже! Я убываю в командировку, и, похоже, в длительную!
– В горы?
– Какая разница, Галя?
– Но вам нельзя в таком состоянии воевать. А я уже знаю, что собой представляют командировки подразделений полка в горы. Тем более вам нельзя в нынешнем состоянии командовать людьми. Ведь от вас во многом зависит, вернутся они назад живыми или нет.
Макаров с благодарностью посмотрел в глаза Вологодиной, почувствовал, как постепенно тает лед в его сердце.
– Спасибо тебе, Галя!
Капитан непроизвольно перешел на «ты», и Галина восприняла это как должное:
– За что, Дима?
– За слова твои теплые! За то, что ты... такая! Жаль, не познакомился с тобой раньше.
– И что бы изменилось?
– Много, если не все!
– Ты ошибаешься. Ничего не изменилось бы. Во-первых, ты еще любишь Ирину, во-вторых, я просто не подпустила бы тебя к себе, не желая стать разлучницей.
– Ты говоришь, что я люблю Ирину? А мне кажется, любви уже нет, осталась обида да еще, пожалуй, чувство невосприятия предательства, измены.
– Вот именно, что кажется. Ты сильно привязан к супруге. И простишь ей все, лишь бы она стала прежней, той, которую ты полюбил.
– Нет, Галь. Я уже не смогу жить с ней. Даже потому, что никогда и никому не прощал предательства. Такой уж у меня характер. Да и думать мне больше следует о дочери. Ирине дочь стала безразлична, словно не она рожала ее.
Галина спросила:
– А что с дочерью, если не секрет?
– Для тебя не секрет. Она инвалид. Передвигаться может только на коляске.
– А где же она живет?
– В Рязани, у моей матери!
– И ничего нельзя сделать?
– Врачи говорят, можно, пока еще можно, но для операции нужны большие деньги. Я найду их, чего бы мне это ни стоило. Вот вернусь из командировки и найду! Нет ситуации, из которой не было бы выхода.
– Я сожалею, Дим, что у тебя так складывается жизнь. Но ты сильный мужчина, ты справишься, я уверена в этом. А если потребуется моя помощь, то всегда можешь рассчитывать на нее.
– Ты уже сильно помогла мне. Спасибо!
– Перестань, мы же люди, мы должны, пусть всего лишь словом, поддерживать друг друга.
Макаров невесело усмехнулся:
– Если бы все думали так, как ты! Но ладно, засиделся я. Пора и честь знать. Да и ливень пошел на спад. Летние дожди, они короткие. Да, пойду, хотя, признаться, с удовольствием остался бы! Навсегда! Но... это невозможно. Я не забыл твоих слов. Извини, если что не так! Не осуждай и... не жалей меня. Ты права. Я справлюсь. И все еще наладится. Только ты... если сможешь... черт, я говорю глупость.
Капитан поднялся, вышел в прихожую, накинул ветровку, открыл дверь:
– Прощай, Галя!
И направился к выходу из подъезда. Вслед услышал:
– До свидания, Дима! И помни, я смогу! Ты только возвращайся!
Макаров дернулся назад, но Галина захлопнула дверь квартиры.
Капитан вышел на улицу. Закурил. Достал сотовый телефон. Набрал номер таксиста. Тот ответил: