Страница 8 из 31
Потому что, мол, ракету именно он буксировал. Значит он во всем и виноват. Шишек у Мишки и без того хватало - собственных, заслуженных, а тут ни за что. Обиделся он, больше всего на бестолковый язык замов. Как человек на фантазии гораздый, только в город вырвался - пластинку купил. В казарму ее отдал, воинам, на радиоузел. И теперь, стоило замполиту заступить в выходной ответственным и появиться на плацу, как уже вместо гармони из динамиков раздавалось нежное:
…Теперь я Чебурашка
И каждая дворняжка
При встрече сразу
Мне лапу подает..
Это удивительно, но замполит опять шагал в такт!
Однажды Евгений поздним вечером со стеклом разбитым прикатил. У
69-го ГАЗика стекло из двух половинок было, вот правую он и расколол. Женька, как и положено водителю командирской машины язык за зубами держать умел. Но его прапор-автотехник достал, потому эта история гласность и обрела.
Воспользовавшись тем, что жена с детьми у него к родне отъехала, аншеф решил в кабаке костями тряхнуть. А Чебурашку с собой для компании взял. Отгуляли они, барышень сняли и помчали по городу не знамо куда. Пое-едем, красотки, ката-а-аться! Шеф с дамами сзади
(у военного варианта сиденья задние по бокам), ППС рядом с водилой.
На "Свободе", узкой, надо отметить, улице, хоть и Бродвее местном,
ГАЗик подрезал кто-то. Женька по тормозам - тык, Петя в стекло - пум! Стекло - хрясь! Все воины потом гордились - ай да тыква у нашего замполита! Даже и царапин не заметно.
Я тоже грешен. В дежурство по дивизиону с субботы на воскресенье пришел в казарму ППС-ответственный. Уже сильно после отбоя. Где-то после нуля часов. Доложил я ему в тишине не громко так - олл коррект, мин херц! А Пете впало спящих пересчитать. Тут я обиделся даже. После отбоя я еще и из казармы не выходил, куда они денутся? А считать не так-то просто. В дивизионе было 50-55 воинов. Двое в дежурной смене, семь в карауле. Дневальный у тумбочки. Остальные в это время лежать должны и залег-то не плотный по койкам. Не подряд.
В казарме темно, лишь ночное освещение у двери. Ладно, думаю, посчитаем. Петя считает, я считаю. Закончили, я и называю цифру на одного меньшую. Считаем по новой, тут ППС сам сбился. Мне-то что, ночь длинная. Минут двадцать попересчитывали, тут я и говорю, мол, вроде Козлова нет на месте. Стали Козла персонально искать, не будя личного состава (я Чебурашке койку его не показывал) и нашли наконец. Словом, зам от меня где-то через час ушел весь арифметикой этой измордованный.
Козлова, стартовой батареи бойца-водителя и гармониста того самого, я тогда неспроста назвал. Недели за три до этого, в выходной как раз, пропал он у меня. На поверке был, а после я его не видел что-то. И в койке нет. А тут комбат зашел, он был ответственным.
- Так и так, - докладываю, - ищу Козла. Остальные в наличии.
Владимир Владимирыч сразу взбодрился.
- Вот, - говорит, - ППС меня, весной еще, по такому же делу поднимал ночью, сейчас я ему тоже подъем организую.
Посоветуюсь с политорганом, куда это его кореш мог деться.
- Петр Сергеич! - звонит заму, - тут у нас Козлова на месте нет. Вы не знаете, куда он обычно на блдки ходит?
- Э-ме-е… В "Мо-олот", наве-е-рное.
Ага, ну конечно. Хоть бы за окно глянул. Мокро все кругом, чтобы по восемь верст в самоход бегать..
- Петр Сергеевич, уж вы зайдите сюда. Вдруг дело серьезное?
И пришлось ППСу из теплой постели вылезать и в казарму шлепать. К тому времени я Козла уже нашел. В автопарке, в кабине спящего. Он после отбоя постираться хотел и пошел в парк за подменкой. Тут дождичек небольшой, воин в кабине и прилег. Всех и дел-то, но ППС по ночному воздуху сотню метров прогулялся. Между прочим, замечу - не всегда так легко, как в тот раз с Козлом, кончалось.
Теперь самое место о комбате рассказать. Когда я с расформированного "Певуна" на "Планшет" перебираться готовился,
Гордеич, мой прежний, уже оформлявший пенсию комбат сказал:
- К хорошему ты, парень, командиру попадаешь. К золотому мужику. Вот только невезун ему…
И рассказал чуток. Комбат, из Одинцова нашего подмосковного родом, горьковское училище закончил по С-25. ("Двадцать пятая", первая в стране зенитно-ракетная система, под руководством Берии-юниора созданная, исключительно в ближнем Подмосковье размещалась. Это для нее кольцевые дороги -"бетонки" те самые созданы.) Служит Володя лейтенантом под Москвой, все нормально, но следующего звания ему что-то не дают. Все его однокашники старшего получили, а он нет.
Целый год один ответ - представление ушло. И стал тогда
Владим-Владимыч скандалить и демонстрации устраивать (не могу себе его в этом качестве представить, прямо скажу). Кончилось тем, что звание дали, но подале от Москвы отодвинули. На развертываемые в ту пору 75-ки. А потом, сколько ВВ рапортов не писал с просьбой о разрешении в академию поступить, зарубали их. Много от этого армия потеряла, на мой взгляд.
К ВВ даже прозвища не липли. Он сам ими награждал и очень метко.
Исключительно на своем месте был человек и на гораздо более высоких местах таким бы стал. Владимир Владимирович руководил своим делом
… как-то, даже слово подходящее трудно подобрать… Ну, вроде, как
Лужков Москвой, даже лучше. Сочно руководил, что ли. Весело как-то.
И умно. И без дури. И так, что не выполнить было невозможно, потому что что-то за этим чувствовалось такое… Комбат в условиях неполной информации мгновенно выдавал решение, которое потом оказывалось одним из лучших возможных. Даже диву приходилось даваться, как и когда он все "боковые" обстоятельства прокрутил. Это понимали все - и солдаты и офицеры. И начальство. Роман Семеныч, скажем, ВВ ставил всегда на клетку, по крайней мере, впереди аншефа.
О дивизионе ВВ знал все. Он мог сработать за любого и на любой матчасти. Включая СРЦ, стартовую и ПТОР. А уж про станцию наведения и говорить нечего. Когда предшественники мои в запас уволились, я поначалу в затрудненном был положении. И вот, если что-то не так, то не успеешь еще ситуацию осмыслить, как по громкой уже слышно, типа:
- Профессор! Найди сопротивление R 18 в блоке. Выдвини блок.
Оно слева на верхней панели. Нашел? Крути влево! Стоп! Обратно крути! Та-ак, так… Стоп! Порядок!
Иные его приказания впору было в кондуит заносить. Что я и иногда и делал в той, недавно найденной при расчистке книжного шкафа тетради, которая и подвигла меня на сии воспоминания.
- Так, быстро навести порядок! Чтобы где что ВАЛЯЕТСЯ, на том же самом месте но ЛЕЖАЛО!
Или рассуждения.
- Не успеваем, товарищ майор!
- Шире шагать надо, будете успевать. Вон страна - идет к коммунизму семимильными шагами, потому ей и некуда торопиться.
И еще.
- Вот вы, ребята, порой обижаетесь на меня, что я вас вон то заставляю сделать или вот это прибрать… А потом сделаете, привыкнете, что лучше стало и сами удивляться начнете - и как, мол, мы раньше в этом дерьме жили?
- Чтобы не было нарушений дисциплины, не надо создавать обстановку для этих нарушений!
Людей комбат считал необходимым занять. Но занять так, чтобы те сами полезность своей занятости чувствовали. Что не дурью занимаются. Хоть и не всегда такое получалось. Раз (летом дело было, погода - во!) спрашивает меня:
- Чем у тебя сейчас оператор занимается?
- У кабины приборкой. Остальное все в порядке.
- Я видел, он уже все закончил и сидит. Давай, займи воина до обеда.
Займи, так займу. Зову бойца.
- Владимир Васильевич! - я воинов или по фамилии звал, согласно уставу или по имени-отчеству. Уменьшительным никогда.
- А знаешь ли ты, сколько у нас отверстий в антенне узкого луча?
- Никак нет, товарищ лейтенант!
- Ну, вот и я не знаю. Полезли, посчитаем.
Задрали антенны на угол 90, залезли в зеркала. Они по два с лишним метра диаметром, отверстия миллиметров по 10. Насверлены равномерно, но внутри секторов хаотически, согласно высшей антенной мудрости.