Балтийская Регата

Одев на свое не выспавшееся тело рабочий комбинезон и проводив с благодарностью банду будителей-обмерителей, я занялся чисткой неведомых железяк и их протиркой от остатков топлива. Затем, выволок имеющуюся у меня грузовую тележку. Погрузил металл на неё и повез в недалекий слесарный цех. В цеху я договорился, что мне срежут замок на непонятном тубусе и высверлят оный на железном сундуке, предположительной «Энигмы». Заказано-сделано, если оплачено. Крышка тубуса сидела плотно на резьбе и, дополнительно, я сам с помощью какой-то матери за полчаса адской физической работы все же сдвинул её для последующего открытия вручную. Не открывая ящики в цеху, я поволок их обратно стеная и охая, ибо физической работы я не люблю с детсадовских лет и по сей день. Оное занятие совсем не облагораживает человека и совершенно контр продуктивно его натуре.

Чтобы не привлекать лишнего внимания я решил открывать подарок подводных костей в машинном отделении лайнера. Сволок оба ящика вниз и приступил. Тубус открылся довольно легко. Внутри не было воды ни грамма благодаря толстой резиновой прокладке, которая хоть и потрескалась немного, но влагу во внутрь тубуса не пустила. Как я и предполагал там были немецкие навигационные карты, если я не ошибаюсь, то побережья Антарктиды. Это было уже интересно, хоть и бесполезно для меня на сегодня. Карты я отнес в рубку, а тубус спровадил за борт. Был он на дне и туда ему и дорога. Пошел открывать сундук мертвеца. Пришлось применить грубую и вооруженную мужскую силу в виде кувалды на пять килограмм, зубила и все той же матери, что не спасло мои пальцы левой руки от легкой производственной травмы, а кувалдометр от угроз и обещаний затопить его в самом глубоком месте мирового океана. После этого он послушно полчаса бил туда, куда надо. Ящик открылся, уступая моим домогательствам, но с ворчливым скрипом ржавых петель. В ящике тоже не было воды и тоже была резиновая прокладка в терминальной стадии последнего прости.

Внутри в специальных гнёздах-креплениях лежало всего четыре небольших предмета. Один по виду хрустальный шар тёплого чуть желтоватого матового цвета слоновой кости, оплетённый затейливым орнаментом исполненным «из металла жёлтого цвета», как пишут в полицейских протоколах, два металлических отрезка примерно двадцати сантиметров длинной круглого сечения примерно четырёх сантиметров в диаметре, один из белого металла, а второй из жёлтого металла, покрытых орнаментом изображающим какие-то растения, и один металлический пруток круглого сечения примерно двух сантиметров в сечении длинной примерно полметра и изогнутый на одном конце в виде загогулины, этот пруток был жёлтого цвета с орнаментом на нем в виде ленты металла белого цвета, оплетающего весь пруток. На всех предметах была очень мелкая и затейливая гравировка напоминающая отчасти египетские иероглифы, я не специалист — египтолог, конечно, но что-то такое явно в орнаменте было. Собрав ништяки в обычный полиэтиленовый пакет, я затопил второй ящик в портовых водах Клайпеды, надеясь, что меня не засек портовый надзор, а добычу или подарок скелета запер в своем капитанском сейфе, который стоит под моей койкой в каюте. Затем я вымылся в душе и оделся в человеческие одежды, брезгливо бросив комбез рабочей лошади в грязное белье. Нет, веду я себя явно не как миллионер, подумал я и направился в ресторан.

Взяв такси, я попросил отвезти меня в приличный ресторан. Таксист отвёз меня в торговый центр «Акрополис». Мне там было, в общем-то, нечего делать, но я для вида побродив по этому обычному торговому центру, нашёл какой-то ресторанчик и сел там поесть. Заказав себе холодный литовский борщ и карбонат, а на десерт вишнёвый сок, я стал, от нечего делать, оглядывать зал и увидел опять вчерашнюю незнакомку. Поздоровавшись с ней кивком, я улыбнулся, получив в ответ вежливую улыбку. Она поела и ушла, а я остался ждать своего обеда.

Заедаться мне было нельзя, но измученное сегодняшним непосильным трудом тело требовало если не перезагрузки, то уж точно заправки под пробку. Всё было вкусно и в конце банкета я был счастлив и улыбался как идиот на ярмарке. Выйдя из ресторана у меня появилось желание осчастливить весь мир.

Постоянное одиночество яхтсмена Балтийского моря меня стало несколько напрягать. На глаза попалась витрина зоомагазина «Какаду». Я всегда был против таких заведений. В них продавали бедолаг, иногда до смерти. Сами понимаете, бизнес и ничего кроме. Но тут я подумал о коте Матроскине, о том какой он мог бы быть интересный собеседник, а ещё лучше собака, она бы даже охраняла «Звездочку» в дальних странствиях. Вот только, что будет делать четвероногий друг, если я преждевременно уйду на поля вечной охоты? Поразмыслив немного и представив дней суровых бытие, я решил, что слишком мрачно смотрю на будущее. Эх, была не была, чёрт не выдаст, морская свинка не нагадит и кот не объест. Я решительно направился в сторону магазина владельцев зверей наших меньших.

В магазине пахло собачьим кормом и помётом попугаев. Хорошо, что они не продавали гиппопотамов, у них места было мало, наверное. Походив вокруг стеллажей с кормами змей, черепах и пингвинов, я нашел и невольничий рынок. В клетках сидело молодое поколение разных зверят, вместе с мисками и пластиковыми игрушками для зверей. Котята были справа, а слева резвились щенята. Ну вот как-то не глянулась мне эта братия, все, как на подбор размера обычной лампочки на 60 ватт. Решил спросить продавца, есть ли у них чуть подросший контингент, а то разница в возрасте между мной и зверской ребятней меня как-то не вдохновляла.

Подойдя к прилавку я никого не увидел. Свершилось, здесь уже коммунизм, бери что хочешь и улепетывай. Однако за ширмой был слышен какой-то спор. Позвонив в колокольчик на прилавке, я дал знать спорщикам о наличии покупателя, возможно даже оптовика. Спор угас и из-за ширмы показалась прекрасная незнакомка из ресторана и тщедушное создание лет девятнадцати мужского пола с очками на выдающемся шнобеле рубильником. Извините, но иначе это чуда природы назвать невозможно в принципе.

Оба персонажа что-то залепетали на литовском. Я, к сожалению, кроме лабас вакарас и лаба дена ничего не понимал на этом, довольно распространенном в узких кругах мирового сообщества языке. Попросил слезно их на плохом английском общаться со мной на более известном мне наречии, на суахили или исландском, например. Видя их некоторое замешательство спросил, что мне было надо на русском и, о чудо, получил вполне разумный и понятный ответ на языке Левы Николаевича Толстого и Иван Алексееча Бунина. Мальчишка продавец был в каком-то ступоре, видимо двойку получил сегодня в школе, и отвечала мне беленькая фемина.

Она сказала, что взрослые особи у неё имеются, но не здесь, а в некотором отдалении от городской черты и, что если я хочу, то она вполне может меня туда доставить. Однако цена поездки будет включена в покупку вне зависимости от наличия последней. Находясь в добром настроении, я вполне был согласен с такими грабительскими условиями договора. Ничто не бодрит мою кровь более, чем сидение в автомобиле, котором управляет блондинка. Увы я знал это, нередко сидя вместе с моей женой, иногда я даже отваживался садится впереди. Езда захватывала дух.

Мы вышли из торгового комплекса, сели в приятную и ухоженную темно вишнёвую «Ауди». Мне стало сначала неловко, но потом я вспомнил, что все-же сегодня был в душе, а значит не запачкаю сидения на край. Мы резво попилили куда-то, куда я вообще не знаю, и попутно стали знакомится и обмениваться битами информации. Её звали Маргарита Ивановна и она была владелицей четырёх зоомагазинов, одной ветеринарной аптеки, одной ветлечебницы и одним приютом для собак и кошек. Последнее было скорее увлечением, чем бизнесом. Я рассказал, что мне на мою яхту нужен четвероногий друг, ибо принимать кошачьи или собачьи роды мне в шторм будет несколько не ловко, я же не собачий акушер, наконец.