Ну, здравствуй, перестройка!

Глава 33

Глава 33

— Пока не знаю. Вот эти ребята с моим другом хотят втроём поговорить, — кивнул мой сосед на оппонентов. — Хотели увести его куда-то.

— Саня, что за дела? — басит один из кавказцев, лет двадцати по виду.

«Это тренер или спортсмен, вообще?» — почему-то меня заинтересовало только это.

Конфликта я не боялся, драться вряд ли кто будет, это уж дно какое-то — драться на сборах, можно вылететь отсюда в два счёта.

— Просто хотели поговорить, предложить ещё один спарринг ему, — кивает на меня, очевидно, Саня.

— С тобой, что ли? — вырвалось у меня.

— Вы что такие дерзкие, мелкие? — удивляется Санёк.

— Разговаривать учись, а лучше думай башкой, прежде чем что-то сделать, — искренне советую я.

— Вы чего втроём пришли к нему? Что, один на один предложить струсил? — упрямо переспросил джигит.

— Кто струсил? — запальчиво сказал Игорь.

— Не тебя разве он послал в нокаут за раунд? — вступил в разговор второй кавказец.

— Ладно! Проехали! Неправы были, но вопрос тот же, он, — встрепенувшийся Санёк указал на Игоря, — хочет ещё поспарринговаться.

— Я не хочу, неинтересно мне, но если тренер поставит задачу — почему нет. А так, тайком, зачем мне местом в сборной рисковать? Пошли, пацаны, — сказал я и направился дальше, отпихнув плечом здорового Саню с прохода. — Широкий, что ли? Скромнее стой!

— Трус? Я так и думал, — скривился Саня, но в конфликт не полез.

Зато переклинило меня.

— Чё ты сказал? — резко остановившись, развернулся я.

— Что у вас тут происходит? — услышали мы голос старшего тренера сборной, известного боксёра Бражникова Юрия Михайловича, кстати, питерского, местного.

Блин, все время Ленинград Питером хочу назвать, — расстроился я и ответил:

— Обсуждаем сегодняшний спарринг, — честно ответил я.

— Жаль, не видел, — усмехнулся дед. — По своим номерам все быстро разошлись!

Идём в комнату, Вахит машет руками, показывая, как бы он этого Санька размотал на ринге. Что, конечно, вряд ли. Тот — боксер не из последних, хотя всего и чемпион РСФСР, зато нокаутёр хороший, как и я.

Утром, после привычно уже дерьмового завтрака — размазанная по тарелке рисовая каша на воде, все спортсмены идут на лекцию к «особистам», а я и ещё десяток парней в общем зале разминаемся. Упарили нас до предела, лучше бы на лекцию сходил и ещё раз послушал инструкцию, что там можно, что нельзя. Зато когда наш вес собрали заново, я был уже хорошо размят. Усталость? Да по две тренировки в день легко могу проводить, сил — вагон. Отрабатывали разные упражнения, например: «бёрпи» — упор на одну руку и отскок ногами, выпрямляя тело, или «пистолет» — нечто вроде приседания на одной ноге, вторая — прямая. Приседать на одной ноге могу долго, я и в прошлом теле мог это делать в течение часа без передышки! Отдыхал, когда распрямлял ногу, вставая. Затем пошли упражнения на технику. Два тренера уделяли нам много внимания, изредка поправляя движения. Совсем неучей тут не было, все опытные спортсмены. В конце трении работали по «лапе». На обед пришли довольные и голодные. Столики на четверых, на них тарелка с восьмью ломтиками хлеба, такими тонкими, что светятся, и хлеба лишнего не дают, мол, не положено, всё рассчитано. Маленькая тарелка салата из свежей капусты с морковкой, гороховый суп, кисель и совершенно несъедобное второе. Кто-то из поварих влюбилась, похоже, и водянистая картошка с «опять» рыбой была пересолена, хоть она и без этого была несъедобна. Короче, никто не наелся. После обеда — медосмотр, потом ещё одна тренировка, как по мне, так лишняя. Из нас хотят отобрать лучшего? Так зачем мучить нас физухой? Бред какой-то. Технику смотреть и спарринги, спарринги!

«Чего я завелся-то? Сам не спец, а учу людей, которые собаку на этом съели! «Если повар нам не врет», — вспоминаю строчку из песни, исполняя «велосипед», лежа на спине.

— Закончили! Берём мешки набивные, будем делать приседания, — звучит уверенный голос тренера.

А со жратвой надо решать что-то, я бы сейчас и от собачатины не отказался! Есть ли тут магазин где поблизости?

После ужина меня позвали играть в карты, Вахит не пошёл, а мне было скучно. Прям ходили желающие покидать карты по коридорам, и спрашивали, кто в преф играть умеет. Компашка подобралась ещё та — три верзилы-тяжеловеса и я, из среднего. В преф без денег играть нет смысла, поэтому в отличие от спортивного бриджа, где несколько пар играют одним и тем же раскладом, спортивного преферанса я не встречал. Из плюсов — у парней тоже имелся кипятильник, и мы могли пить чай с хворостом, как мне сказали, покупным, но где на базе кулинария, я так и не выяснил, мне лишь сообщили, кто подогнал им лакомство.

Поначалу я решил, что меня хотят развести на бабки — играть сели по двадцать копеек аж, то есть вполне реально влететь и в сотню и в две. Но спортсмены играли точно не «на лапу», и часа через два я, уже закрыв свою пулю и закрывая чужие, прикидывал свой выигрыш. Многовато выходит. Слить надо как-то своё преимущество, на кой мне раздевать пацанов? Пусть больших и сильных, но пацанов, по сути. Начинаю «мизерить» на случайных картах и — всё в цвет! Мизер — это обещание не взять ни одной взятки, если возьмёшь прикуп в две карты. А в этом самом прикупе может быть два туза, например. Мне пришло два туза, но не угадали разыгрывающие, какую масть ловить, я сознательно пошёл на «паровоз» (несколько взяток на мизере), а играющие не поверили в такую дурость, и ловили другую масть. Вроде как логично — одну взятку взять или пять при вероятности проигрыша в пятьдесят процентов, это даже ожидаемое считать не нужно, и так видно. Хотя, "ожидаемое" я прикинул, кроме меня никто в этой компании и слова-то такого из теории вероятности не знал. Потом мне, то приходили нужные карты в прикупе, то даже плохой расклад был не ловленным в принципе, то не угадывали. Шесть мизеров подряд! А каждый мизер — это десять в пулю! Игра вот-вот закончится, и веду я не много, а неприлично много! Глядя на меня ещё один преферансист пошёл на мизер и получил «паровоз» на одинокую восьмёрку, остальное у него не ловилось, уйдя при этом ещё глубже «в минуса»! Уже перед самым финишем начались «распасы», и тут, вроде, мне можно тихонько было спустить своё преимущество, так нет! Ещё один игрок, нахватав тузов в руку, заказал семь треф и сыграл!! их, выходя из «распасов», закрывая пулю и фиксируя финиш игры. На меня все смотрели как на врага народа, хорошо хоть карты раздавали по очереди и предъявить, что я «заряжал» колоду нельзя, как и то, что я с кем-то в сговоре был. Все проиграли мне, каждый — больше тысячи вистов! А это больше двухсот рублей! Нет, я деньги люблю, но блин, не в карты же их выигрывать у детей! Тем не менее я сам сейчас в теле ребёнка и деньги придётся брать. Беру деньги, даже не считая, и говорю:

— Завтра предлагаю отыграться!

— Не, не! Сам с собой играй! — отказываются парни.

— Не хватает немного, — стесняясь, говорит один из игроков. — Пистолет возьмёшь на остаток?

— Чего? — я даже поперхнулся холодным уже чаем, да и остальные уставились на говорившего глазами по те самые двадцать копеек, которые стоил наш вист.

— Стартовый! — торопливо поясняет тот.

Не стартовый, а сигнальный, СП-81, Ковровский завод имени Дегтярёва. Вторая фишка Коврова, после мотокросса. Довеском идут четыре картонных цилиндрика с красной полосой внизу. Был у меня именно такой пистолетик в прошлой жизни. И я даже было раз, стрелял им с десяти метров в человека, который бежал на меня — с ног свалила ракета! Ещё и звук мощный, как из мортиры. Не слышал, как мортира стреляет, но мне кажется, что звук именно такой. В закрытом пространстве применять надо с осторожностью. Не раздумывая, соглашаюсь.