Ну, здравствуй, перестройка!

Глава 30

Глава 30

На подходе к бараку меня поймал щуплый Борис, тот, что ведёт историю религий.

— Анатолий, я вас сильно разве ударил? Мне показалось, я едва задел, — начал разговор он.

— Да я пошутил просто, меня мячом огрело на футболе, — не сразу понял я, про что он говорит.

— Ну, слава богу! — облегченно выдохнул он. — А то мне показалось, что со мной на тему кальвинизма уже никто общаться не хочет, а у нас такие дискуссии с парнями были!

— Когда кажется, креститься надо, — намекнул я на то, что «слава богу» лучше заменить чем-то типа «слава КПСС».

— Ой, да, спасибо. Да я не религиозен, меня больше история увлекает, и кальвинизм — одна из моих самых любимых тем, ты вот, например, знаешь, что основатель кальвинизма … — попытался увлечь меня беседой Боря.

— Извини, у меня дела, — отвязался от приставалы я.

— Правильно! — вдруг сказал проходивший мимо Абанов, — брат говорит, Боря звереет, когда с ним на эту тему общаются.

— Брат? У тебя тут брат? А чего он не с нами в отряде? — удивился я.

— Так он уже студент, в МФТИ учится, а тут курс ведёт! — с гордостью ответил Артём.

Идём на занятия. Свисток при этом я бросил на кровать, а вернувшись, коробочки не обнаружил. Не то, чтобы я мечтал о таком подарке, но моё это — моё-ё-ё!

— Парни, никто коробочку не видел? — спросил я, внимательно оглядывая всех.

— Жрать хочу, — буркнул Петька Киреев. Ох, разнесет его в будущем, наверное, когда бросит футболом заниматься.

А вот Димон выдал себя, моргнув.

Я в прошлом теле играл как-то в Лондоне в небольшом турнире по спортивному бриджу, играли мы с партнершей против двух старушек, коим на вид было не меньше семидесяти. Мне надо было для выполнения контракта найти козырную даму. «Импас» шел в обе стороны, и вероятность угадать, у какой из бабусь эта дама — пятьдесят процентов. Я обвел престарелых дамочек пристальным взглядом неулыбчивого русского, и вдруг одна из моих соперниц заморгала! Да так мелко-мелко, что стало ясно — дама у неё. По итогу, сдачу мы выиграли.

— Димон, подарок верни, — тормознул я парня, устремившегося на выход. — У своих брать чужие вещи — западло.

— Это не чужое, она для меня слепила! А тут ты нарисовался, — вырвал рукав своей дешёвой курточки мелкий.

— Подарили мне! Ну! Или я Оле расскажу, — пригрозил я, по-прежнему не рассчитывая на понимание.

Мелкого проняло, крысой он боялся меньше быть, чем попасть под гнев подруги, и коробку тут же вернул.

— Что, первая любовь? — потрепал я его по голове, благо тот на эту голову ниже меня.

— Вот ещё! Да у меня полно девок! — гордо соврал он, не моргнув глазом.

— Надо и про это Оле рассказать. Пудришь ей мозги, а у самого девок полно, — якобы с осуждением сказал я, стараясь не засмеяться.

— Ты это… прости! Я бы отдал тебе перед отъездом, сказал бы что нашёл. Со психу схватил, пришёл с занятий, а коробочка на твоей кровати валяется, она ведь тебе не нужна даже! — неожиданно взросло и взвешенно пояснил свой некрасивый поступок Димка.

— Да ладно, чего там, я вообще постебаться хотел просто, ничего не скажу никому, — иду на выход я. — Не бить же тебя!

— Ещё неизвестно кто кого побьёт, — тихонько буркнул под нос мелкий.

— Я всё слышу! — не оборачиваясь, говорю я.

А ведь мой разум стал гормоны забивать, уже и думаю как взрослый мужик, и отношение к пацанам не как к ровесникам, а как к детям. Это чего, я скоро и баб буду своего возраста искать? Бррр… Нах, нах. Нет, там встречаются ещё, если не конфетки, то ухоженные и достаточно сексуальные, но в этом теле такая связь будет смотреться глупо, да и энергия и напор молодых заводит. Ай, пойду сегодня к Оксане, хоть и не звала, на четверг только у нас встреча намечена.

Облом, однако, ожидал меня вечером. Наш медик была не одна, с кем — неясно. Свет горел, играл мафон, дверь была закрыта.

«Ладно, у меня вся жизнь впереди, мне всего семнадцать лет только», — быстро утешил себя мысленно.

Слушаем новости по телевизору в столовой. Это для тех, кому на факультативах неинтересно. Мой слух уловил фамилию Шеварднадзе, а он уже, оказывается, министр иностранных дел! Пропустил этот момент. А Громыко куда делся? Листаю газеты, лежащие тут же, в столовой, и вижу, никуда не делся, он — председатель президиума верховного совета СССР. Высшая, между прочим, сейчас государственная должность. Мой мир. Почти. Натыкаюсь и на материалы, касающиеся предстоящего фестиваля молодежи. Блин, а он двадцать седьмого, чего у меня в голове двадцать пятое отложилось? Славненько, со сборов заранее срываться не стану.

— Ты, Толя, не обижайся, я же сказала тебе, не влюбляться в меня, — выговаривает мне Оксана в четверг. — Сегодня не могу, у меня другие планы, завтра и в субботу — я твоя.

— Завтра утром уезжаю, уже и руководство лагеря предупредил, — говорю я. — Да и с чего это ты решила, что я в тебя влюбился? Между прочим, я приходил на неделе, слышал, как ты отжигала с кем-то, и что? Никаких претензий. Ты не боишься, что муж узнает?

— Узнает он! Сам там по заграницам с бабами жахается, — зло сказала женщина. — Сама слышала, как он хвастался приятелю. Разводиться буду с ним.

— Ну не знаю, тебе решать, так-то ты ему отомстила уже, — не нашёлся чем поддержать девушку я.

— И ещё отомщу! — говорит обманутая неверная жена.

— Хошь анекдот?

Едут в купе мужчина и женщина. Разговорились. Мужчина произносит:— У меня такое предчувствие, что в данный момент моя жена мне изменяет!

Женщина поддерживает:— И у меня такое же чувство, что и мой муж мне неверен.— А давайте им отомстим!

Отомстили, мужчина отвернулся к стенке и заснул. Женщина посмотрела на него, растолкала и предлагает:

— Отомстим ещё раз?— Да я незлопамятный!

— А я бы мстила и мстила!

Оксанка хохочет, а потом предлагает:

— А Боря ещё только через час придёт, давай с тобой мстить, я тоже мстительная!

— Это какой Боря? Который зверюга? — шучу я.

— Это уже неважно, — закрывает дверь любовница.

— Ты подумай насчёт развода, дочку вашу жалко, а «левак укрепляет брак», — советую я, хотя сам так не думаю, просто вспомнил шебутную девчушку.

Утром, в день отъезда за мной приехала не машина, а мотоцикл! Милицейский, с люлькой. Средство передвижения местного Пинкертона. Вид у участкового был недовольный, да ещё и помятый. Мужик лет сорока, может и не запойный, но сегодня с бодуна точно. Заставили милицейские начальники везти пацана, фиг знает куда, за сто пятьдесят километров. По сибирским меркам это недалеко, конечно. Приехал он уже как полчаса назад, но я сначала завтракал, потом прощался с ребятами. Отдал им запасы консервов, которые накупил на случай голодных обмороков. Не пригодились.

— Ты что так долго? — неприветливо спросил у меня дядя, когда я, надев каску, забрался в люльку. — Думаешь, у меня есть время тебя ждать?

— Ну, вы же ждёте! — нейтрально напомнил ему я, что это он для меня сейчас работает, и я ему ничем не обязан.

— Что? — взревел дядя.

Под взорами мимоходящих людей ничего добавлять не стал, но рванул как опытный мотогонщик. Я, разумеется, уже держался обеими руками, и плевать мне на его рывки было, а вот то, что он психованный и не совсем протрезвевший, немного пугало. Положился на авось. Русский я или нет?

С час мы ехали молча, а потом мотоцикл остановился, и мент сказал:

— Я в лесок, отолью, а ты жди меня тут.

— Я тоже в лесок, — заторопился я, так как уже было надо.

— Ну, давай, мальчики налево, девочки направо, — махнул он рукой, только быстро, я тебя ждать больше не буду.