Страница 61 из 91
В период Первой мировой войны доска была популяризирована американской спиритуалисткой Перл Курран в качестве спиритического инструмента наподобие китайского ящика фуцзи.
Доска Уиджа изготавливается из любого сорта дерева, имеет ровную, чаще всего лакированную поверхность.
Глава 26
В этот раз Эрлинг тоже прибыл не с пустыми руками и привез Бернарду целый ворох пеленок, одеял и изумительной ручной работы погремушек. Мы с Сесиль рассказали мужчинам о магазине, о наших заказах в столярной мастерской и о том, что через два дня швеи выйдут на работу.
— Отлично, — похвалил нас герцог. — Думаю, в скором времени к вам станут приезжать даже из города.
— Ваша светлость, нам с баронессой очень хотелось бы посетить один из ваших приютов, — обратилась я к нему и Эрлинг сразу же согласился.
— Я не против. Вы могли бы приехать к нам на праздник Святого Мартина. Мои подопечные всегда устраивают милые представления, после которых проходят веселые чаепития.
— Мы с Сесиль с удовольствием приедем! — я очень хотела посмотреть, во что мой будущий муж вкладывал свою душу, ведь было очень заметно, что он говорит о приюте с гордостью. — Да, дорогая?
— Конечно! — баронесса отложила столовые приборы и поинтересовалась: — А сколько детишек живет в приюте?
— Там, где живут малыши до шести лет — двадцать человек, а в приюте со взрослыми детьми — пятнадцать, — ответил Эрлинг. — Смею вас заверить, что все мои воспитанники замечательные ребята, и они обязательно вам понравятся.
Когда мужчины уехали, мы с Сесиль немного обсудили мой визит к тетке Эрлинга, поговорили о приютах и собрались было заняться рукоделием, но произошло нечто совершенно неожиданное. В «Мит Виднатт» вернулся мой отец.
— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! — в столовую почти вбежал Нилс и растерянно уставился на нас. — Там ваш батюшка приехал.
— Барон здесь??? — я была искренне удивлена. Зачем он явился после такого низкого поступка? Не получилось выжить самому, и теперь он станет валяться у меня в ногах и выпрашивать очередное прощение?
— Да, — кивнул Нилс и добавил: — Он вернул лошадь и сейчас ждет вас в холле. Вместе с какой-то женщиной…
— С женщиной???
Вот только женщины мне не хватало! Да что происходит?!
— Проведи его в кабинет, — попросила я и, когда мужчина вышел, сказала Сесиль: — Похоже, это мой крест…
— Я даже не знаю, что тебе посоветовать… — подруга с жалостью смотрела не меня. — Будь сильной и не давай обмануть себя.
— Ну уж нет, — усмехнулась я. — Этого я точно не допущу.
Приготовившись дать отпор своему наглому отцу, я направилась в кабинет и, распахнув дверь резким движением, увидела удивительную картину — барон и его спутница сидели на диване голова к голове и о чем-то тихо разговаривали. И было в этом что-то такое нежное и светлое, что моя злость моментально испарилась. Теперь мне еще больше захотелось узнать, что происходит.
При моем появлении они подскочили и отошли друг от друга на шаг, вызвав у меня улыбку. Женщина была немолода, примерно того же возраста, что и мой отец, и по ее внешнему виду я поняла, что она не принадлежит к дворянству. Простой, но чистый наряд обычной деревенской жительницы или даже служанки. Натруженные руки с аккуратно подстриженными ногтями, накрахмаленный чепец и розовые щеки на пышущем здоровьем лице.
— Ваше сиятельство, — она присела в книксене. — Простите нас за…
— Сидни, погоди! — прервал ее барон и шагнул ко мне. — Астрид, прошу тебя, выслушай нас, это важно!
— Наверное, ты хочешь рассказать мне о причине своего кхм… неожиданного отъезда? — не смогла не съязвить я, и он понуро опустил голову. — Что ж, я внимательно слушаю.
— Для начала хочу познакомить тебя со своей спутницей, — отец взял женщину за руку, заставляя ее встать рядом. — Это Сидни Бранс, ее дочь — Олина работает в доме твоей бывшей свекрови. Ты должна помнить ее.
Тааак… Это уже становилось интересным.
— Здравствуйте Сидни, — вежливо поздоровалась я и указала на диван. — Прошу вас, присядьте.
Парочка вновь устроилась на диване, и барон вопросительно взглянул на меня.
— Продолжайте, ваша милость, — я тоже опустилась в кресло, стоявшее за письменным столом, и приготовилась к занимательной истории. — Я так понимаю, вы принесли мне какую-то новость?
— Я бы не назвал это новостью… — барон посмотрел на свою спутницу быстрым взглядом и продолжил: — В общем, девушка кое-что слышала и рассказала об этом своей матери, а Сидни поделилась этим со мной.
— И что же слышала ваша дочь? — нервничая от нетерпения, спросила я, решив, что историю знакомства моего отца и Сидни, я оставлю на потом.
— Моя Олина в тот вечер расставляла в буфете вымытую посуду и, когда уже возвращалась на кухню, услышала тихие голоса, доносившиеся из кабинета, — женщина нервничала и теребила концы шейного платка. — Только вы не подумайте, что она любит подслушивать! Девочка услышала ваше имя, и только это заставило ее подойти ближе и навострить уши! Она очень благодарна вам за помощь, графинюшка, а проклятую Тильду ненавидит всей душой!
— Я ничего плохого не думаю, — успокоила я Сидни, сходя с ума от нетерпения. — И что же она услышала?
— Валентин и Тильда обсуждали вашу смерть! — воскликнула женщина и испуганно посмотрела по сторонам, словно в этот момент из воздуха должна была появиться моя свекровь и наказать ее за длинный язык. — Они говорили, что происшествие с экипажем их рук дело, еще Олина слышала о каком-то нападении с грибами и имя… Имя… Святой Олаф, дай мне памяти… Торнвард! Этот человек должен был убить вас и доложить им!
Мда… Я, конечно, догадывалась, вернее, была уверена, что ко всем происшествиям приложила руку Тильда, но то были лишь мои предположения, а вот это уже тянуло на свидетельство.
— Сидни, я прошу вас, не переживайте, — обратилась я к ней. — Может, вы хотите чего-нибудь выпить? Чай? Кофе?
Но женщина неожиданно вскочила с дивана и, подбежав ко мне, упала на колени.
— Я прошу вас, ваше сиятельство! Защитите мою девочку! Это добром не кончится! Она готова даже в присутствии судьи сказать, что слышала, но оставаться ей там нельзя! Вдруг кто-то видел ее возле тех проклятых дверей?!
До свидетельств в суде еще было ой как далеко и вряд ли слова служанки кто-то воспримет всерьез, но они могли стать еще одним доказательством, если найдутся более веские аргументы, обличающие семейство Расмуссен.
— Я не оставлю вашу дочь, Сидни, — я помогла женщине подняться. — Где она сейчас?
— Она еще вчера взяла выходной, но не вернулась в поместье, а осталась со мной! — на глазах Сидни заблестели слезы. — Олина прячется в парке, ожидая вашего решения.
— Немедленно идите за ней! — я посмотрела на отца, и тот помчался к дверям. — Додуматься оставить девочку на морозе!
— Спасибо вам! Вы даже не представляете, как я благодарна, ваше сиятельство! Что хотите от меня требуйте! — всхлипнула женщина и принялась рыдать, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Возьмите себя в руки, — я обняла ее и принялась поглаживать по спине. — Все будет хорошо, Олину никто не обидит. Я не позволю. Сидни, скажите, откуда вы знаете моего отца?
Я подвела ее к дивану, и мы присели. Женщина вытерла слезы и смущенно посмотрела на меня покрасневшими глазами.
— Я ведь работала у него до того времени, как Тильда не отобрала имение за долги. Вы ведь почти не бывали в родном гнездышке, графинюшка, а я с бароном с того самого момента, как он остался один. Вы все поняли, да? И, наверное, осуждаете меня…