Страница 9 из 69
Глава 5 — Пастырь Бальтазар и его хозяин
Разыгравшаяся в горах буря, яркими раскатами грома осветила одинокого всадника, в спешке летевшего в лагерь его присвятейшество, кардинала Иоана Второго, прозванного Жестоким, за свои зверства.
— Стой сука, а не то… — Не успел дозорный выставить пику, как мощный толчок ногой сносит того в грязь.
Второй стражник, встречает боевого коня как полагается, острой пикой вперед, от чего закованная в броню туша встаёт на дыбы.
— Прочь с дороги смерд, я Визирий Колда Эсва! — Копыта опустившейся лошади чуть не расплющивают череп первого стража. Конь нервно перебирая копытами топчется прямо по войну, раздрабливая тому колено и локоть.
— Уберите, уберите эту лошадь! — Под громовые раскаты кричит бедолага но Визирий того игнорирует. Мольбы ублюдка назвавшего его "Сукой" лучше любой песни действуют на опьянённый травами ум.
На крик сбегается вся окружная стража, десятки луков, мечей и копий направляется в сторону бородатого наездника.
— Спешься Эсва, ибо даже тебе не позволено втаптывать в грязь брата инквизиции! — Внезапно, басистым голосом произнёс мечник, чью левую половину лица прятала деревянная маска.
— А вот и наш главный пастух… — С максимальным пренебрежением произнёс Визирий. — Бальтазар, какого хера ты делаешь на моём востоке, я думал твои овцы, как и ты сам защищаете южные берега империи.
Пастырь медленно приблизился к коню, и взяв того за поводья, используя магию успокоил животное.
— По приказу первого Кардинала Иоана Второго, я и мои люди прибыли на восток с целью помочь тебе и твоим солдатам удержать Мятежные горы.
— Помочь, мне? Да яб за такую помощь лично придушил бы тебя, а после трижды помочился на твой бездыханный труп. — Плюнув пастырю прямо в лицо, злобно произнёс Визирий.
Выдержка и спокойствие Бальтазара являлось одной из множеств важных черт и благодетель мужчины. Ни пощёчина, ни плевок и уж тем более словесное оскорбление не могли пробить его эмоциональный барьер.
— Спешься Эсва, или я силой стащу тебя с твоего коня.
Слова второго меча Империя, быстро сбили спесь с Визирия. В чистом бою, даже с десятком своих воинов у Эсвы не было и шанса, против того, кто долгие годы тренировал самого Августа. Из столицы частенько доходили слухи о том, что в последнем бою против пастыря, первый принц одержал победу лишь из-за мягкости поддавшегося ему наставника, что не мог более позорить будущего претендента на престол.
— Не тронь мою лошадь, ёбаный евнух, я сам спущусь! — ногой пнув руку державшую поводья, спрыгнул на землю Эсва.
Тяжёлая туша разбрызгивая под собой грязь плюхнулась прямо на землю. Огромные сапоги Визирия едва не раздавили лицо бедного, сжавшегося в мучительной агонии инквизитора.
— Стража, проведите нашего почтенного гостя в шатёр кардинала. — Присев на одно колено, седой словно снег пастырь, поправив локон длинных, мокрых волос, использовал магию исцеления на своём бойце. Мечнику было плевать на гостя, на тайны, интриги и заговоры. Его задачей всегда было лишь одно, оберегать истинную веру и тех кто ей служит.
"Бесхребетная мразь, да как смеешь ты говорить со мной в таком тоне…" — Не привыкший контролировать свой гнев в присутствии тех кто ниже его по статусу. Колда Эсва вынуждено молчал, зная что Бальтазар человек слова, и всегда, с небывалой лёгкостью выполнял все порученные ему задания. Если он грозится стащить с коня, он это сделает, если говорит что убьёт неверного, считай тот покойник. Именно это, его сила и то, как он пренебрежительно позволяет другим собой помыкать и бесило Визирия больше всего прочего. Бесхребетность, интриганство, трусость и откровенная слабость, вот те четыре которые не мог терпеть в других Эсва.
Облачённый в броню боров с блестящей при свете молний, мокрой лысиной, в темпе и окружении двух десятка инквизиторов двигался к шатру.
Оглядывая войско прибывшее с кардиналом, Эсва по неволе радовался, и одновременно бесился. Ведь если бы Иоан прибыл несколькими днями ранее, возможно всего его люди, включая покорного Змея остались бы в живых.
— Эсва, почему ты здесь? — Едва тюли заменявшие шатру двери раздвинулись, удивлённо приподнявшись со своего места, проговорил одетый в белую, просвечиваемую сорочку старый кардинал.
Взгляд старого Эсва тот час опустился на ложе Иоана, где средь дорогой позолоченной посуды, заморских фруктов и дорогих вин, на его смотрели два полностью голых, молодых парня, что возрастом были не старше восемнадцати.
— Прочь… — Понимая что дело серьёзное, грубо обронил Иоан, жестом руки указав своим мальчикам на выход.
Взгляды двух давних союзников вновь пересеклись.
— Что случилось? — Не выдержав, первым спросил кардинал.
— Многое, — рыкнул в ответ Эсва, а затем добавил, — тебе лучше одеться и приказать принести вина, разговор будет долгим.
Спорить с Визирием кардинал не стал. Его доверенный, глаза, уши и даже руки при дворе четырнадцатого принца, последней цели кардинала, внезапно оказались в его шатра, да ещё и среди ночи. Едва кувшин наполненный лучшим имперским вином появился в шатре, как почти все его содержимое, залпом очутилось внутри глотки Эсвы. Посидев с минуту молча, плешивый воин срыгнул большую половину на ковры Иоана, от чего тот не выдержав вскрикнул:
— Да будь ты проклят, скажи уже хоть что-нибудь!
— Четырнадцатый предъявил востоку своё право на унаследование престола… Август таки успел написать и отправить завещание о передачи очереди на престол. — Отдышавшись, коротко выдал Визирий.
— Бред… — Плюхнувшись на ложе с пустым кувшином, вырванным из рук Визирия, выплюнул Иоан. — Но это же бред! Ведь ты и мои люди, перехватывали все послания, убивали всех гонцов. Из столицы, Нивграда и других городов. Мы ведь контролировали всё, как это могло произойти?!
— Случайность… — потянувшись рукой ко второму кувшину, с безразличием проговорил Визирий.
— Случайность это то что ты доехал до меня не упав с коня и не свернул себе шею! — Пустой сосуд угодив Эсва в голову, с глухим звоном рухнул на ковёр. По брови здоровяка тонкой струйкой потекла кровь. — Как ты это допустил, почему этот выродок ещё до сих пор жив?!
Эсва ничего не мог ответить на этот вопрос. Он не мог объяснить свой провал в покушении, ведь именно его люди вместе с лучшими убийцами ордена, при всевозможной поддержке не смогли убить Карла. Именно он, первое время входивший в ближайший круг Карла, множество раз имел возможность покончить со своим господином, но сделай он это в тот момент, не только сам Эсва, но и вся империя могли пасть. Визирий ненавидел слабохарактерного мальчишку. Он проклинал его хитрость, наглость и коварство, но одновременно с этим, боялся брать грех за его убийство на собственные руки. Ведь, как и сказал этой ночью Карл: Бог император, засевший на своём небесном троне, всё видел. И лишь одного императора, он, непобедимый Визирий и его бесплотный отец, боялись больше всего.
— Извини Визирий, я погорячился. — Подняв кувшин, и сев рядом с воином, проговорил Иоан, а после, использовал на Эсве лечение.
— Не нужно, — сильной кистью отвёл лечебную магию в сторону пузатый великан.
— Что там сегодня было, сколькие его признали, как много дало клятву верности Карлу? — Не успокаиваясь, продолжал напирать Иоан.
Эсва долго молчал, мычал, разводил руками и кивал головой. Лысый, бородатый дядька, словно потеряв последние остатки разума, вёл беседу со своим воображаемым другом, полностью игнорируя и выводя из себя кардинала.