Страница 37 из 69
Глава 20 — Пора!
Ещё до выхода армии, ноу-хау этого мира, моя личная разработка — походная кухня уже во всю коптила солнечное, прохладное весенние небо, проверяя всё ли в порядке и работает. Мэдэские снабженцы без спешки снаряжали сотни обозов, войска размещённые в казармах собирали свои немногочисленные пожитки, а те кому не нашлось места в городе скручивали походные шатры. Привыкшие за несколько месяцев к миру, бойцы с угрюмыми лицами готовились вновь отправиться туда где каждого могла ждать смерть.
Но и среди них, нашлись те, кто радовался, ведь в отличии от первых, они возвращались домой.
Эта, слегка тоскливая обстановка, и такое же, неприятное завывание грустных тем менестрелей, начавших ещё заёбывать мне мозги, напомнило одну очень хорошую и добрую песни из моего мира. Честно говоря, я всегда был далёк от подобного жанра, да и за излишним патриотизмом замечен не был, но сейчас, слова перепевшего её когда немца. Как никогда ранее, яркими праздничными красками заиграли в моей голове.
— Нет, не так, ещё раз… — Поправляя собранную вокруг себя группу музыкантов и бардов, испытав на себе роль дирижёра, пытался нащупать нужное для себя звучание и сопровождение.
— В далёкий край, товарищ улетает. Родные ветры в след за ним летят. Любимый город, в синей дымке тает. Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд. — Закончив, с первым куплетом и вновь выслушав громкие аплодисменты в адрес своего скулежа, начал вновь добивать от прислужников нужного результата, и более приятного слуху исполнения. Данная песня без каких либо изменений лучше всего подходила к нашему возвращение, к тому же, даже столь слабый в музыке я, помимо войны и прочего, хотел оставить в этом мире что-то прекрасное.
В отличии от меня, барды Восточного Мэдэса, посветившие музыке всю жизнь, с ходу схватывали то, что говорил им император, да и собственно выбора у них другого не было. Ведь за мной, как и за их двумя десятками щуплых задниц сейчас следило более трёх сотен моих личных стражников. Сто пятьдесят Бессмертных, отобранных лично Матриархом, а так же сто пятьдесят более слабых, но не менее хорошо оснащённых воинов Магнуса.
Не так давно желая померяться силами, мой генерал решил провести показательное соревнование. На специально возведённой арене, в наблюдении самого узкого круга, один на один сражались дроу против имперцев. Поединки закончились ничьей. Но, к сожалению назвать условия «равными для всех» я не мог. Ведь, в отличии от Магнуса, выбравшего лучших из своих бойцов, дроу никого не выбирали, и против людей сражались трое случайно выбранных тем же Магнусом воинов, и выбирал тот, точно не сильнейших. В общем, всё закончилось хорошо, но, после того случая Магнус более своими дерзкими фразами в сторону темных женщин не кидался. Ведь Матриарх и вправду прислала действительно сильных бойцов, а тот факт что как минимум половина из них была девушками, в силе поголовно превосходящими своих мужчин, было только полюсом, и не только для меня. Ведь в отличии от тех же мужиков дроу, некогда успевших посрамить великое звание Бессмертного. Смуглые девчушки из той же армии никогда не сдавались живыми врагу.
Не считая разведчиков, уже давно отправившихся в путь. Первая, головная часть армии, состояла из магов, и ополченцев. Данная группа отвечала за состояние дороги, наведения мостов и возведение переправ если таковы понадобятся. В каком-то роде, эти ребята стали чем-то на подобии инженерной группы целью которой являлось по возможности упростить передвижения всех следующих за ними войск. Наблюдать за действиями ребят, из толпы было направленно около сотни темных. Их цель в рядах ополченцев ясна как белый день — в случае надобности убить своего мага, тем самым не дав тому переметнуться на вражескую сторону, или нанести урон войску. Инструктаж по поводу возможной диверсии вёлся долго, Крон Элкантра около недели вдалбливала в верные лишь Матриарху умы, важность магов в нашей армии, а так же недопущения ненужных жертв среди них. «Если сможете, обездвижьте, вырубите, свяжите и вынесите за пределы поля боя. И лишь чувствуя что не сможете и скоро умрёте, убейте мага в месте с собой». — Именно таким был приказ Крон Элкантры. Жёстким, холодным и расчётливым, точно таким же какой и была дроу для всех, кроме меня.
В суматохе, глядя за построением второй части в которой пойду и я сам, замечаю одинокого менестреля что на бочке, с лютней в окружении нескольких аристократов, воинов дроу, а так же обычных бойцов тиха напевает знакомые слова:
— Пройдёт товарищ все бои и войны. Не зная сна, не зная тишины. Любимый город, может спать спокойно. И видеть сны, и зеленеть, среди весны.
Кто-то, как доу, молча слушал, наслаждался. Кто-то, как аристократы, записывал за бардом, ну а кто-то, как пара девчушек и старая женщина, в объятиях мужа и сына плакал.
— Да что вы разорались бабоньки, позорите меня тут среди знатных сынов. Не мешайте музыку слушать, всё хорошо будет, спите спокойно, вы ж знаете, я как всегда вернусь. — Крепко обнимая тех, приговаривал местный, судя по гербу, аристократ. Панцирь со спины украшали десятки глубоких царапин и заметных при солнечном свете вмятин. Лицо его, так же как и броня отображала потрёпанность и усталость. Несколько глубоких шрамов, искривлённый нос, на правом глазу повязка. Один внешний вид этого бойца в очередной раз прощающегося с родными источал всю ту усталость, которую испытывал народ от непрекращающейся войны. Глядя на того, в душе я пообещал себе. Что во благо этой, ни о чем не подозревающей семьи, а так же всего того замученного смертью и нищетой народа, я выиграю, одержу победу над окружающими меня врагами, а после, на столько сколько сможет прожить моё тело, буду бороться за мир!
Не ради себя, не ради славы, богатств и золота, а ради тех кого я сейчас могу защитить. «Подумать только, задрот с пушком у носа думает о чьей-то защите. Кажется, война немного поменяла меня, может даже чуть смелее сделала…»
— Господин, пора прощаться… — Подкравшись со спины, и обняв меня, прошептала Августа.
На лице сестры я видел больше тёмные мешки. Последние несколько ночей она не посещала моей комнате, а между тем, верные слуги каждый день докладывали о том, как она громко плачет, одиноко мучается в своей спальне. Каждый раз когда я к той приходил, она держа меня за дверью утихала, а затем, отказывала в праве войти, отправляя на отдых в гордом одиночестве.
Взглядом велев страже меня покинуть, одной рукой приобнял ту по талии, а вторую положил на едва заметно выступающий в мешковатых одеждах животик. Августа всегда была стройная, даже чуть худощавая, и всегда насила подчёркивающие талию одеяния, но сейчас…
— Что за мешок на тебе, ты раньше такое никогда не одевала… — От моих слов и лёгкой шутки та болезненно скривившись отвернулась.
— Я не хотела что бы ты видел меня такой… — С грустью ответила сестра.
— Какой такой? — Чуть согнувшись, спросил я.
— Слабой… — Что ты делаешь?! — Когда я сев на одно колено чуть приподнял её тёплую вязанную кофту, недовольно буркнула та. Но поцелуй мой, в этот раз предназначенный не ей, а тому кто рос и креп за стенками её хрупкой плоти, в миг разрушил всё женское непонимание и злость.
— Я никогда не смогу назвать тебя слабой. — Поднявшись и крепко обняв ту, произнёс я. Слёзы инквизитора сорвались с красных, красивых глаз. Августа рыдала, моля железная леди превратилась в плаксивого ребёнка. Моля всех известных ей богов, включая дух императора, она заклинала небо помочь мне и сохранить меня живым. Её слёзы, слова, сотнями не видимых игл разили сердце. Заставляя понимать, почему в множестве фильмов, некоторые герои предпочитали уходить из кадра не попрощавшись. Ведь расставаться, зная что больше никогда можешь не увидеть любимого человека действительно сложная штука. Сколько историй мне хотелось той рассказать, о скольком спросить её мнения, узнать о планах на это не родившееся дитя и много чего прочего. Я не хотел её отпускать, но мир окружавший нас требовал именно этого.