Девочка, которую нельзя

Глава 19

Мои боссы уехали куда-то ещё утром, а я, получается, снова оказалась им не нужна. Мне даже распоряжение сидеть в офисе передала Таня, а не Гордеев лично. Но ближе к вечеру я неожиданно получила от него сообщение: «Зайди в номер 416. Сейчас»

Дверь мне открыл незнакомый мужчина. Увидев его, я глупо замерла на пороге — мало того, что это был не Гордеев, так ещё и выглядел он как самый настоящий доктор Айболит. Ну разве что без белого халата и колпака, но в остальном — и седая бородка клинышком, и круглые очки и даже обрамлённая непослушными вихрами лысина на макушке — всё в точку!

— А, Зореслава, — улыбнулся он, — быстро вы. Проходите!

Я немного замялась, но послушалась. Айболит вызывал доверие с первого взгляда.

— Будем знакомы. Меня зовут Иван Иванович, я в некотором смысле эм-м… коллега Игната Гордеева. Да вы проходите, проходите!

Я вошла, осмотрелась: действительно, как и говорила Нина, обычный двухкомнатный номер повышенной комфортности. С большим телеком и выходом на лоджию. Ничего особенного.

— Это я отправил вам сообщение, — показал мне Иван Иванович телефон Игната. — Надеюсь, вы не обидитесь?

Смотрел поверх очков и улыбался. Взгляд такой мягкий, тёплый, как и положено доброму доктору Айболиту, но у меня аж где-то между лопаток зачесалось от того, насколько глубоко он проникал. Насквозь. При этом, как ни странно, дискомфорта это не вызывало, даже наоборот — ещё большее расположение и потребность довериться.

— Это очень хорошо, что вы пришли так скоро! Мне нужна ваша помощь, а Игнат сказал, что в случае чего вам можно довериться.

Я смущённо улыбнулась:

— Ну не знаю… Постараюсь.

— Дело в том, что Игнат периодически проходит эм-м… разного рода тестирования. По работе, понимаете? И от вас не потребуется ничего особенного, кроме того, что нужно будет сохранить происходящее в строгой тайне.

Я с готовностью закивала:

— Да, конечно! Я никому не расскажу!

— Прекрасно! Теперь я вижу, что он не зря вам доверяет. Кстати, он там, — Айболит кивнул на закрытую дверь спальни. — И он… в не вполне вменяемом состоянии.

Встретились взглядами. Тревожно кольнуло в груди.

— Не надо бояться, — тут же успокоил он меня, словно эта тревога вспыхнула над моей головой сигнальной лампочкой, — ему ничего не угрожает. — Пауза, пытливый взгляд. — Вы знаете, что такое амитал-натрий?

Я заторможенно мотнула головой, но что-то подсказывало, что ничего хорошего.

— Так называемая «сыворотка правды». Препарат, которым развязывают язык киношным шпионам. И не только киношным.

Я кивнула, хотя всё равно ничего не поняла.

— Игнат периодически тестируется на устойчивость к подобного рода веществам. Для этого есть контрольный список вопросов, которые просто нужно задать и зафиксировать его ответы и реакции. Процедура недолгая, но крайне важная, а я, как назло, разбил единственную ампулу антидота. Мне нужно срочно за ним съездить, но тогда время будет упущено. И раз уж основной препарат уже введён и даже начал действовать — может, я отлучусь, а эти вопросы зададите Игнату вы?

— Ну… Если вы считаете, что я смогу, то да, конечно.

— Уверен, что сможете. Пойдёмте со мной.

Игнат лежал на кровати, закинув руки за голову и, кажется, дремал, но увидев нас оживился:

— О-о-о, какие люди! Добрый доктор Айболит и девочка-припевочка!

Я замерла на пороге. Показалось, Гордеев либо пьян, либо слегка обдолбан. Айболит мягко подпихнул меня в спину:

— Не бойтесь, он не впервые проходит эту процедуру. К тому же, приняты меры безопасности.

И только сейчас я заметила, что одна рука Гордеева пристёгнута к спинке кровати наручниками. Но это не только не прибавило мне оптимизма, но даже наоборот — окончательно повергло в шок.

— Вы сядете вот здесь, — указал Айболит на стул у кровати, — и не спеша, последовательно зададите ему эти вопросы. — Протянул распечатку. — Напротив каждого знаком плюса или минуса зафиксируете реакцию: возбуждённая или пассивная. И коротко запишете ответ. Вопросы специально составлены так, чтобы можно было ограничиться «Да» или «Нет», однако будьте готовы, к тому, что Игнат захочет поболтать. Недаром этот препарат называют ещё «болтунчиком». Но вам важно уловить лишь суть — да или нет. Это не сложно, ведь правда?

Пока он говорил, Игнат наблюдал за мной. И, несмотря на видимую расслабленность, в его взгляде словно проскальзывало что-то хищное. Я скованно кивнула. Отчего-то было сильно не по себе.

— Отлично, приступайте, — удовлетворённо развёл руками Айболит. — Я вернусь быстро, максимум через полчаса. Ах вот ещё что! Ничему не удивляйтесь. Игнат себя не контролирует, а когда всё закончится — даже не вспомнит что здесь было. Поэтому и вы постарайтесь отнестись к его поведению с пониманием. Даже если оно вас сильно удивит.

— Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет, — затянул вдруг Гордеев. — Живи ещё хоть четверть века — всё будет так. Исхода нет…

Я бросила растерянный взгляд на Айболита, но он лишь пожал плечами и, закрыв за собой дверь, оставил нас с Гордеевым наедине.

— …Умрёшь — начнёшь опять сначала, и повториться всё, как встарь: ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь[8]…

Он повторял это снова и снова. Раз за разом. На десятый, а то и пятнадцатый, я не выдержала:

— Ты серьёзно думаешь, что я хоть на секунду тебе поверила?

Он замолчал посреди фразы… но тут же продолжил:

— …Бессмысленный и тусклый свет…

Это походило на издевательство.

— Игнат, перестань! Мне твоей тибетской настойки вот так хватило! — чиркнула я пальцем по шее. — Больше не поведусь, даже не надейся!

И он вдруг рассмеялся. Сел, скрестив ноги по-турецки, досадливо подёргал пристёгнутой к кровати рукой. Рукава рубашки закатаны до локтей, ворот расстёгнут до середины груди, шея и виски влажно отсвечивают испариной. Взгляд слегка заторможенный, с поволокой. И если он и ломал комедию, то делал это мастерски — создавалось полное ощущение, что с ним действительно что-то не то. Однако он и тогда в больнице был вполне убедителен, так что верить не стоило.

— Ох уж эта настойка! — наконец просмеялся он. — Хочешь поговорить об этом?

Голос его был непривычно хриплым и низким, словно звучал из самой груди. И это завораживало. Как и, совсем уж неожиданно, притягивали взгляд его босые, по-мужски красивые ступни. К ним даже хотелось прикоснуться. Ну, типа, пощекотать, что ли… Поймав себя на этой мысли, поспешно отвернулась.

— Нет, не хочу!

— Хо-о-о-чешь, — хитро сощурился он. — Как и напиться тогда хотела. Сама. Да-да-да, девочка моя, сама хотела… — Речь слегка несвязанная и неповоротлив язык. Голова так и норовит клюнуть носом. — Иди сюда, — похлопал свободной рукой по кровати. — Иди, не бойся. Не съем. Хотя… Не обещаю. Может и съём. Или хотя бы покусаю, это точно.

А я смотрела на него в полной растерянности и не понимала — это всё по правде, или просто очередная глубокомысленная воспиталочка?

— Ну давай, Славка! Кончай ломаться, хочешь ведь. Я же не слепой, все твои финты насквозь вижу.

— Да пошёл ты! — вспыхнула я и выскочила из комнаты. И уже через мгновенье услышала оттуда безразличное:

— Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет…

Входная дверь номера оказалась заперта снаружи. Я растерянно сползла по ней на корточки. Театр абсурда какой-то! Но что, если это не розыгрыш? Если это действительно какая-то важная процедура, и я только зря трачу ценное время?