Пропавшая новобрачная

Грант описал Фрэттону все свои переживания с такими мельчайшими подробностями, что Кристина была поражена: он не упустил ни одного пустяка, охарактеризовал картонное лицо в шкафу, его цвета, запах свежей масляной краски.

— А Прендест-художник, — закончил он таким тоном, что Кристине стало ясно, что он подозревает, — Прендест подослан Карози.

— Да, сэр, я знаю. Скажите, сэр, вы на самом деле видели Прендеста на участке после обеда?

— Нет. Но я уверен, что картонное лицо в шкафу — его работа, поэтому я подумал, что будет полезно заставить художника понервничать перед разговором с вами, инспектор.

— Если бы я сделал что-либо подобное, меня назвали бы провокатором, можете не сомневаться, — совершенно серьезно сказал Фрэттон. — Думаете здесь побыть несколько дней?

— Хотите, чтобы мы остались?

— Да, сэр. Всего лишь полчаса назад я разговаривал со Скотланд-Ярдом. Сказать по правде, не найти более подходящего места для ловушки Карози. За отелем нетрудно установить плотное наблюдение, мы без труда можем проверить всех выходящих отсюда. Вы знаете, как нам необходим Карози? А вы представляете для него определенную приманку. Но не воображайте, что он приехал в Англию ради мести. Нет, он не такой дурак! Ярд опасается, что мы не можем взять его за прошлое, поскольку не располагаем бесспорными доказательствами. Уверен, что вы меня понимаете, миссис Грант.

— Конечно, — ответила Кристина.

— Мне бы не следовало втягивать тебя в такую историю, дорогая, — вздохнул Грант, — и, наверное, никто не позавидует началу нашего медового месяца.

Фрэттон хранил молчание. По-видимому, мужчины ждали ее решения.

Можно было сделать только одно. Кристина поняла, что сейчас не время думать о собственном покое. Случилось так, что полиция рассчитывает на них. Медовый месяц был специально избран для мести. Она пыталась скрыть, как она напугана, как слова инспектора заставили ее понять, что Карози был преступником крупного масштаба, с которым трудно справиться даже самому Скотланд-Ярду.

— Разумеется, мы должны остаться, — сказала она с неправдоподобной беспечной улыбкой.

— Огромное вам спасибо, — сказал Фрэттон.

Когда он ушел, Грант запер дверь, подошел к Кристине и обнял ее с бесконечной нежностью. И вскоре они остались во всем мире одни.

Позднее, когда он уже уснул, сжимая ее в своих объятиях, она сообразила, что он так и не сказал, почему его так ненавидит Карози.

Прендест дрожал как осиновый лист, когда выходил из номера Гранта, а вид констебля, дежурившего у входа, заставил его изо всех сил броситься в свою комнату. Первым делом он заперся на ключ и вытер обильно струившийся пот со лба. Потом подошел к шкафу, вынул бутылку виски и налил себе полный стакан. Он как раз приканчивал его, когда зазвонил телефон.

Стакан, казалось, сам выскочил у него из рук. Телефон продолжал звонить. Он облизал пересохшие губы, осторожно подошел к аппарату, снял трубку и прижал ее к уху.

— Хэлло?

— Что случилось? — спросил мужской голос на правильном английском языке, но с заметным акцентом.

— Я… я ол-райт… Ничего не случилось, — пролепетал Прендест.

— По голосу вы нервничаете. Все идет нормально?

— Да, но это…

— Все идет хорошо? — голос мужчины зазвучал более резко.

— Нет, нет, не очень, — заныл Прендест. — У меня был совершенно кошмарный вечер, совершенно кошмарный! Я не мог как как следует поработать, потому что вечером произошла ужасная история. Убили молодого парня… Убили! Его загрызла собака… Такой кошмар! Совсем мальчик…

Второй голос вкрадчиво непеспросил:

— Убили мальчика?

— Да, да, я об этом и говорю.

— Сейчас мы не будем больше разговаривать, — оборвал его собеседник, — мы с вами увидимся утром, как было условлено.

— Я… я попытаюсь придти, — сказал Прендест. — Полиция задает всем вопросы. Они потребовали меня, так что я могу в это время… то есть не смогу.

— Вы должны быть крайне осторожны и не раздражать полицию. Мы увидимся, как только это удастся.

— Этот негодяй Грант утверждает, — взорвался Прендест, — будто видел меня на участке отеля вечером. Это вранье, но он так заявил полиции, он…

В трубке послышалось невнятное восклицание, наступила тишина, затем голос распорядился:

— Мне думается, вам необходимо немедленно бежать из отеля. Приходите немедленно.

Он бросил трубку до того, как Прендест успел что-то сообразить.

Пару минут он стоял совершенно неподвижно, только губы шевелились. Потом он засуетился, движения его стали бестолковыми. Он включил свет и подошел к окну. Его комната выходила на холм и кустарник. Он осторожно отодвинул занавески. Где-то вдали вспыхивали огни, он даже сумел различить фигуры полицейских, производивших обследование местности. Они были идиоты, эти полицейские. Что можно было обнаружить в такой кромешной тьме?

При мысли, что «полицейские — идиоты», ему стало немного легче… Он включил настольную лампу возле кровати, в чем не было ничего особенного, и принялся укладывать чемодан. Вещи не были особенно тяжелыми, поскольку он собирался идти пешком, чемодан легким нельзя было назвать.

Он снова полностью выключил свет, выставил сначала чемодан, перевесившись из окна, потом вылез сам.

Ничто не шевелилось. Казалось, поблизости никого не было.

Он начал осторожно красться к дороге. Когда под его ногами зашуршала галька, он остановился и посмотрел в сторону ворот. В самом конце дорожки ему удалось разглядеть фигуру полицейского. Тогда Прендест пересек дорогу и оказался в относительной безопасности, потому что здесь росли кусты, скрывавшие его от ворот. Он прошел по тюльпанам и нарциссам, не заметив этого, и наконец оказался на лугу.

Дальше он двинулся вплотную к зеленой живой изгороди, окаймлявшей дорогу, и когда, наконец, добрался до ворот, представляющих собой несколько деревянных бревен, сколоченных вместе, то без труда перелез через них и очутился на асфальте.

Никого не было видно. В душе Прендеста вспыхнула надежда, что ему удалось провести полицию, так что теперь ему не о чем беспокоиться.

После получасовой ходьбы он достиг того места, где они условились встретиться с человеком, говорившим по телефону.

Прендест напряг глаза, пытаясь заметить очертание машины, поставленной где-то около обочины, и хотя он ничего не разглядел, это его мало озаботило: машину могли спрятать в кусты.

Он снова оглянулся, хотя не думал, что за ним следят. Тогда он прошел еще немного до перекрестка и услышал, как тронулась с места машина. Значит, он был прав: ее укрыли в незаметном месте. Они сделали все, чтобы спасти его. Откуда-то из тени прямо перед ним вышел человек.

— Господи! — воскликнул Прендест и сразу похолодел от страха.

— Тебе нет никакой нужды взывать к богу, — сказал человек и взмахнул правой рукой. Нож вошел в тело Прендеста до того, как он сообразил, что причинило ему нечеловеческую боль.

Он сразу рухнул замертво.

Убийца повернулся и поспешил назад к машине, которая стояла у обочины с погашенными фарами, вскочил в нее и сразу рванулся с места, так что он был далеко, когда двое людей Фрэттона, которым было поручено наблюдение за Прендестом, споткнулись в темноте о его труп.

«Я бы не вынесла, если бы с ним что-нибудь случилось,» — думала Кристина, прижимаясь к мужу. Страх не исчезал…

Если бы он только рассказал ей побольше о Карози и причине его ненависти к нему. В дальнейшем это бы помогло.