Страница 84 из 92
Стефена это явно заинтересовало. Его система, заявил он, оказалась лучше, чем он предполагал, раз она устояла против невероятности, выраженной таким астрономическим числом.
Молодой человек пожелал познакомиться с системой Стефена. Стефен отказался говорить о ней, но признался, что не прочь обсудить некоторые ее детали с главой Стадиона м-ром Грипшоу.
И вот они едут на беседу с самим Сэмом Грипшоу.
Главное управление Стадиона располагалось возле одной из новых магистралей, немного в глубине, за ровной лужайкой и клумбой с цветущими сальвиями. Швейцар в галунах отдал честь и открыл дверцу машины. Через несколько минут их провели в просторный кабинет, где Сэм Грипшоу стоя приветствовал их. Стефен пожал ему руку и представил своего компаньона.
— М-р Бэтруэл, мой советник, — пояснил он. Сэм Грипшоу бросил беглый взгляд на Бэтруэла, затем вгляделся пристальнее. На какой-то момент глава Стадиона будто призадумался. Потом он снова обратился к Стефену:
— Итак, прежде всего должен поздравить вас, молодой человек. Вы величайший победитель за всю историю нашего Стадиона. Говорят, шестьсот пятьдесят пять тысяч фунтов… Кругленькая сумма, весьма кругленькая, в самом деле. Однако, — покачал он головой, — вы же понимаете, так дальше продолжаться не может. Не может продолжаться…
— О, почему бы и нет? — дружески заметил Стефен, когда все сели.
Сэм Грипшоу опять покачал головой.
— Один раз — удача, второй раз — необыкновенная удача, третий уже дурно пахнет, четвертый может пошатнуть все предприятие, пятый будет означать почти банкротство. Никто ведь не поставит и шиллинга против дохлого дела. Это же ясно… Итак, у вас есть своя система?
— У нас есть система, — поправил Стефен. — Мой друг, м-р Бэтруэл…
— Ах, да, м-р Бэтруэл, — сказал Сэм Грипшоу, снова внимательно его разглядывая. — Полагаю, вам не очень хочется посвящать меня в вашу систему?
— А как вы думаете? — спросил Стефен.
— Думаю, что нет, — сказал Сэм Грипшоу. — Но и вы… Не можете же вы до бесконечности продолжать это…
— Только потому, что это разорило бы вас? Разумеется, это нам абсолютно ни к чему. Честно говоря, в этом и состоит причина нашего визита к вам. М-р Бэтруэл собирается вам что-то предложить.
— Послушаем, — сказал м-р Грипшоу.
Бэтруэл встал.
— М-р Грипшоу, у вас прекрасное дело. И будет чрезвычайно обидно, если публика вдруг потеряет интерес к вам, обидно и за публику и за вас. Останавливаться на этом нет надобности хотя бы потому, что я знаю, вы воздержались от широкого оповещения публики о третьем выигрыше моего друга м-ра Трэмона. Смею сказать, вы поступили мудро, сэр. Это могло бы вызвать некоторое охлаждение, уныние… Однако я могу предложить вам способ, с помощью которого вы навсегда освободитесь от угрозы возникновения подобной ситуации. И это не будет стоить вам ни пенни. Но все-таки… — Здесь им овладел дух искушения, и он стал похож на художника, который взял в руки свою любимую кисть.
Сэм Грипшоу терпеливо выслушал его вплоть до заключительных слов:
— …и в уплату за это — за эту пустую формальность, я бы сказал, — я обязуюсь не помогать больше ни нашему другу, м-ру Стефену Трэмону, ни кому-либо другому в… э-э-э… предсказаниях. С кризисом, таким образом, будет покончено, и вы сможете продолжать свое дело с той убежденностью, которой, я уверен, ваше дело заслуживает.
Роскошным жестом он достал из кармана бланк договора и положил его на стол.
Сэм Грипшоу взял договор и просмотрел его. К несказуемому удивлению Стефена, он согласился, не колеблясь ни минуты.
— Вроде бы все так. Боюсь, мне нечего возразить. Хорошо, подписываю.
Бэтруэл счастливо улыбнулся. Он выступил вперед с маленьким аккуратным перочинным ножичком в руке.
Поставив подпись, Сэм Грипшоу обернул чистым платком свое запястье. Бэтруэл взял договор, отступил на шаг, помахивая бумагой, чтобы высохла подпись. Затем с видимым удовольствием рассмотрел ее, осторожно сложил договор и положил его в карман.
Он посмотрел на них, сияя улыбкой. От восторга он снова потерял представление о времени и отвесил свой элегантный поклон в стиле восемнадцатого века.
— Ваш слуга, джентльмены! — и исчез неожиданно, не оставив после себя ничего, кроме слабого запаха серы в воздухе.
Последовавшее за этим молчание прервал Сэм Грипшоу.
— Ну вот, от него мы избавились… он не появится здесь, пока кто-нибудь еще не вызовет его, — с удовлетворением сказал он и с задумчивым видом повернулся к Стефену. — Итак, вы не в проигрыше, молодой человек, верно? Вы положили в карман более полумиллиона, продав ему мою душу. Вот это я понимаю, деловые способности! Мне бы ваши способности, когда я был молод.
— Вы, однако, не очень-то расстроены, а? — со вздохом облегчения заметил Стефен.
— Да, этот договор меня нисколько не беспокоит, — ответил м-р Грипшоу. — Пусть беспокоится он там. А вам и невдомек, а? Вот уже тысячи лет, как он и ему подобные занимаются этим делом, и до сих пор никакой системы. А ведь сейчас в любом деле самое главное — это организация, то есть чтобы все нити были в ваших руках и вы бы знали, что к чему и где что. А эти… они просто старомодны. Много воды утечет, прежде чем они постигнут самое главное.
— Да, не особенно искусны, — согласился Стефен. — Но признайтесь, то, чего он добивался, он все-таки получил.
— Ха! Дайте срок. Он еще заглянет в картотеку, если, конечно, они имеют представление о картотеке… Откуда, по-вашему, я взял капитал для своего Стадиона?…
ВИДЕОРАМА ПООЛИ
О днажды я заглянул к Сэлли и показал ей заметку в «Вечерних известиях Уэстуича».
— Что ты на это скажешь? — спросил я ее.
Она, не присаживаясь, прочла статью и недовольно наморщила свой хорошенький лобик.
— Вздор какой-то, — проговорила она наконец.
Почему Сэлли в одно верила, в другое не верила, всегда оставалось для меня загадкой. Поди разбери, почему вдруг девушка отвергает что-то совершенно бесспорное, а потом с пеной у рта отстаивает какое-нибудь откровенное надувательство… Как бы там ни было, но это так.
Заметка, озаглавленная «Пинок под музыку», гласила: