Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 91 из 112

– Нет…

– Почему?

– Это позволит Сговору узнать о нашем существовании!

«Сговор уже знает, – подумал Рэп. – А не знает, так подозревает. Зиниксо просто жить не может без подозрений! Да, женщина с ребенком принесла беду в Проклятую страну, как и было предсказано».

Следующим за Квайт, по идее, должен был быть Рэп, но Тхайла пропустила его. Все семь пиксов высказались, и все ответили «нет». Доводы в основном приводили такие же, как и первые двое, а Тум сказал, что вот-вот разразится война и что поступить таким образом – значит восстановить против себя потенциальных союзников. Рэп подумал, что Тум здесь самый разумный человек, но он все же не прав.

Ним был самым старшим, и его спросили последним. Его старческий голос дрожал:

– Нет, Благословенная. Ведь мы же можем замаскировать нашу страну так, что эта орда пройдет через нее и никого не заметит. Мы уже делали так раньше…

«Тогда не было Зиниксо», – подумал Рэп.

Тхайла своего мнения никак не выражала. И вот наконец настала очередь Рэпа.

– Архонт Рэп!

У него пересохло во рту.

– Да. Если бы это зависело от меня, я захлопнул бы ловушку.

Восемь голов в капюшонах остались склоненными к ледяному полу. Но в магическом пространстве к Рэпу обратилось семь лиц, искаженных ужасом.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, войны со Сговором теперь не избежать. И в этой войне вы должны победить. А эта армия джиннов с помощью магии вполне может разорить всю вашу страну. Поэтому надо уничтожить ее, пока есть возможность. Во-вторых, пока что Сговор побеждал всех своих противников – смотрителей, императора, гоблинов, драконов, Чародея Олибино… Никто не сумел устоять перед ним. И если мы не одержим победу немедленно – сражение проиграно. Гибель джиннов послужит сигналом для всех, кого мы можем привлечь на свою сторону, для всех волшебников, кто еще свободен. Она покажет, что Сговору тоже можно противостоять.

Страшные слова утихли под ровный шум дождя.

– Но не вызовет ли это отвращения к нам? – спросила Тхайла. – Не отвернутся ли от нас возможные союзники?

– Джинны – отнюдь не мирные поселяне, – мрачно ответил Рэп. Подобные рассуждения внушали отвращение даже ему самому, но он знал, что прав. – Это профессиональные воины, ужасающие своей жестокостью. Зиниксо ведь тоже начал с жестокости. Вы видели поле Бандора. Помните, что стало с легионами?

– Да, – вздохнула Тхайла. – Да будет так! – И исчезла.

Архонты один за другим поднимались на ноги.

– Ну что? – хрипло спросил Рэп. – Хранительницу я убедил. А вас?

Ним исчез, ничего не ответив. За ним – Тум.

Через мгновение остался лишь один Рейм. Юноша улыбнулся. Он обошел гробницу и крепко пожал руку Рэпу.

– Меня убедил! На самом деле, не будь я первым, высказался бы иначе. Они все такие… такие боязливые!

Его искренность была привлекательной и все же такой мальчишеской.

– Мне самому ужасно не нравились мои доводы, – признался Рэп. – Но иначе все обернулось бы еще хуже.

Пикс кивнул.

– Остальные потом одумаются. Они всегда поддерживают Хранительницу. Они просто рассердились, что мнение демона перевесило! – хихикнул он.

– Чтобы бороться с демонами, нужен демон, – печально ответил Рэп.

Какое страшное начало правления для Тхайлы! Ему не давало покоя странное чувство, что его совет был неуместен, потому что обстоятельства изменились в неизвестную сторону.

– Идем поглядим! – сказал возбужденный Рейм.

Рэп колебался. С одной стороны, отказываться смотреть на дело своих рук – наихудшее лицемерие, но с другой – смотреть на это было мерзко. Он покачал головой.

Рейм ухмыльнулся и исчез. Рэп некоторое время смотрел на гробницу Кииф, потом повернулся и направился к выходу.

Домой он пришел уже утром. Кейди по-прежнему стонала во сне. Рэп послал ей более глубокий, спокойный сон. Иное спала в соседней комнате, так, как он ее оставил.

Ему хотелось лечь рядом, прижаться к ней, разбудить ее. Можно рассказать ей о том, что он наделал, и она обнимет его и станет утешать, пока он не выплачется…

Нет. Он не вправе сваливать это на Инос. Рэп сел на крыльцо и уронил голову на руки.

9

Кто никогда не смыкает глаз?

Тхайла долго стояла над рекой в ночной тишине. На месте Дома Лииба теперь озеро. И в темной глубине затопленной воронки ничто не движется – лишь изредка мелькнет серебристая рыба, да пролетит теплый ветерок, потревожив водную гладь, и разбегутся по ней стайки лунных зайчиков. На берегу вздымаются уродливые обугленные стволы, напоминая о ее горе.

Здесь она любила. Здесь она была счастлива. Здесь, всего полгода назад, она родила ребенка. Здесь она боролась с Хранительницей.

А теперь сама стала Хранительницей. И ее новая мудрость, недоступная простым смертным, говорила ей, что предшественница была не виновна в этом. Не Хранительница, а архонты убили ее ребенка и ее возлюбленного.

Ибо было предсказано, что Тхайла из Дома Гаиба спасет Колледж, а Тхайла из Дома Лииба разрушит его. Лейн вычеркнул из записей это пророчество, но оно хранилось в памяти архонтов и было легко доступно взору полубога. Но само злодеяние архонтов как раз и помогло пророчеству осуществиться, ибо именно обездоленная Тхайла из Дома Лииба спасла женщину с ребенком.

Она немного подразнила их сегодня ночью. Глупцы! Они даже мести не заслуживали. Согрешили по глупости и в безумии своем спустили с цепи псов рока, которые загнали их к бедствию. И кончилось это тем, что сама Тхайла привела в Тхам женщину с ребенком, как и было предречено. Конечно, и ее жалость тоже была безумием – вчера она утратила контроль над собой, – но если бы архонты оставили ее в покое и не тронули Лииба, тогда, быть может, Тхам никогда не попался бы на глаза Всемогущему.

Она бы разрыдалась, но ей было слишком больно, чтобы плакать.

Сколь недолгое счастье даровали ей Боги! И все же с того последнего утра, когда Лииб покинул ее, времени прошло еще меньше. А ведь если Боги вернут ей его сейчас, он не узнает своей Тхайлы! Она уже не та деревенская девушка, которой хватало для счастья любви крестьянина и простой деревенской жизни. Лииб умер, и Тхайла, которую он любил, умерла вместе с ним. Теперь она Хранительница.

И на ней лежит ответственность Хранительницы. И ее страдания.

Лейн была Хранительницей семь лет. Многие из их предшественников прожили дольше, но в конце концов погибли, не выдержав напряжения. Все они умерли так же, как умерла Лейн, сожженные изнутри непереносимым могуществом.

Тхайла не сомневалась, что армию джиннов надо уничтожить. Так зачем же она созвала архонтов и спросила у них совета, которому не собиралась следовать? Из вредности? Чтобы показать им, насколько она теперь выше их? Мелко, Тхайла, мелко! И потом, если она действительно хотела именно этого, зачем втянула фавна?

Быть может, она искала подтверждения тому, что уничтожение джиннов действительно вызвано необходимостью, а не болью и раскаянием в содеянном. И один лишь фавн утешил ее.

Хороший он человек, этот фавн. На него можно будет опереться в предстоящей борьбе. Он единственный, с кем стоит посоветоваться по поводу происходящего во внешнем мире. Он знает этот мир лучше любого из пиксов, лучше даже самой Хранительницы, и немного на свете людей, которые умеют так отчетливо видеть реальность. Он ненавидел себя за свои слова и все же сказал, что джиннов следует уничтожить.

А где он теперь? Тхайла принялась разыскивать его и увидела, что он сидит и плачет на пороге своего дома. Оплакивает гибель своих врагов… Над ним висело темное облако неминуемой утраты, и Тхайла поспешно отвернулась. Заглядывать в будущее этой ночью опасно – это может привести к безумию или отчаянию. Она не может, не должна этого делать.

Почти тысячу лет назад Кииф предвидела этот день.

И вот он наступил. И их дело кажется почти безнадежным. Тхайла снова заглянула в глубино темного, неподвижного омута.