Дитё 5

– Подожди, а как же вечерняя встреча с президентом? У вас назначено, да и что с американцами делать?

– Насчёт статуи время тяните. Вернемся, отдам. По тем алкашам. Пусть протрезвеют, введите их в курс дела и сообщите, что раз из-за меня они попали в такую ситуацию, то я дам им по миллиону долларов наличными и отправлю в разные страны по желанию. Дальше сами. Думаю, будут довольны.

– Думаю тоже. А встреча с президентом?

– Придётся отложить. Вернёмся мы дней через пять.

– Хорошо.

Нас действительно высадили на одной из улочек и уехали, а мы, осмотрев себя, засмеялись. Не знаю, где наша одежда, но мы оба были облачены в трофейную форму американской армии, с разгрузками и карабинами, увешанными разными приблудами.

– Да-а, – почесав шею, протянул я. – Повеселились. Но я хоть своим появлением Солнцева переплюнул. Такая реклама была, все знают, кто я и откуда. Такое интервью журналистам на фоне горевшего Белого дома дал, ой-е. Что там какая-то ядерная бомба, взорванная в столице одной из стран, у меня покруче будет.

– Слушай, а почему мы вообще так дали? Что-то не думал, что к такому эффекту приведёт, – задал, на мой взгляд, провокационный вопрос батя, хотя, возможно, он просто озвучил ту мысль, что витала в его голове.

Я же решил отвечать честно, не видя особой нужды скрывать этого:

– Да я один хитрый амулет использовал, испытать решил, раз такая возможность появилась, он усиливал эффект принятия алкоголя и последствий в три раза. Но я, честно говоря, на такой эффект не рассчитывал. Иначе американцев как нации давно бы не было, наши после первых ста граммов там всё бы давно разнесли. А может, запустим эти амулеты в серию? Хотя да. Землю это не спасёт.

– Да-а-а, страшное оружие.

– Американцы оценили… Надо будет ещё поработать, чтобы похмелья потом не было.

– Это ты о чём?

– Да про амулет. Он, скотина, и похмелье в три раза усилил, иначе бы я не согласился статую вернуть. На слабости меня министр поймал.

– Это да, тут доработка требуется, а вообще стоящая вещь.

– Так а я о чём… Ладно, поехали, а то мы своим видом нездоровое внимание привлекаем.

– И поесть надо, а то желудок, чую, пуст, похоже, мы эти два дня и не ели ничего, только пили.

– Ага, у меня те же симптомы.

Вызвав из Схрона внедорожник, на свидетелей я уже особо внимания не обращал, мы покатили к дому бати. В его квартирке по очереди приняли душ – как хорошо стало! – переоделись, ну и я успел неплохой ужин сварганить из тех блюд, которыми в прошлых мирах запасся. После этого мы во дворе, уже темнеть начало, сели в вызванный мной скоростной глайдер и полетели в Казань. По времени успевали. Полковник с интересом изучил технику, повертевшись во втором и последнем кресле – пассажирском, и уточнил:

– Тоже космическая техника?

– Да, почти тот уровень атмосферных аппаратов, что дал России Михаил. Управляется через эту клипсу у меня на мочке уха. Классная штука. Кстати, мы уже прилетели.

– Восемь минут, – посмотрев на часы, пробормотал полковник. – Неплохо.

– Вот и мне нравится. Но я стараюсь в подобных мирах особо такую технику не светить. Однако у нас можно, благодаря Солнцеву.

Маме я позвонил ещё на подлёте, так что когда мы совершили посадку во дворе, она уже ждала. Там я сменил аппарат на более просторный, и мы на максимальной скорости полетели к месту открытия канала. Он в Молдавии находился. Добрались нормально, на бреющем, там я всё убрал в Схрон, остались только мама и полковник. Им сказал можно не раздеваться, пусть не стесняются, а одежду не жаль. Когда канал сработал, я это увидел в свои очки, пропустил первым сначала батю, потом маму и следом шагнул сам. Тут светило солнце и был яркий летний день, в отличие от родного мира, который мы покинули глубокой ночью.

Чтобы не терять время, я уже всё подготовил, достал три комплекта военной формы – российская цифра. Всем по размеру, успел окинуть взглядом обнажённые фигуры – маломерки, для салаг. Всем нам теперь снова по четырнадцать. Хм, а мама у меня ничего. Косу она к пенсии отрезала, вот и сейчас у неё была короткая стрижка вроде каре, но волосы пышные, красивые, переливались на свету, ей очень шло. С обувью чуть не возникла проблема, но к счастью, самый малый размер берцев ей подошёл. Когда мы оделись и вооружились, даже у мамы на боку была кобура с макаровым, так, на всякий случай, хотя пользоваться оружием та и не умела, осмотрелись. Мы с полковником имели новейшие «калаши» с серьёзным калибром, а не пять, сорок пять, да ещё с подствольниками. Разгрузки набиты магазинами, в рюкзаках-однодневках пайки и боезапас. В общем, нормально так экипировались. Поправив кепи на голове, я, наконец, осмотрелся нормально, а то ранее только быстрый осмотр был, и сказал:

– Мы точно где-то на юге.

Для двух моих спутников это были слова на ветер, те всё ещё пребывали в эйфории от обновления тела. Ещё бы, подростковые гормоны ударили, попробуй с ними совладать. Мне пришлось тормошить обоих, чтобы оделись. Они этим поначалу увлеклись, так что одежда была подтянута по фигурам, а теперь снова изучали и впитывали свою новую молодость. Вон, полковник от избытка чувств сделал колесо и сальто назад.

Поступил я просто: вытоптал в густой зелёной траве, что нам была до середины бедра, свободное место, сел сам и усадил спутников, поставил примус и, разведя огонь, стал ожидать, пока вскипятится вода в чайнике. Эти молодые не усидели, отошли в сторону и активно делились новые чувствами, всё-таки постепенно стали брать под контроль эмоции. Помню, у меня нечто схожее было, но послабее. Я сидел с вариатором и высчитывал время этого мира. Так и есть, я его не знал, для меня главное было ближайшее время канала в тот мир, из которого мы по-быстрому сможем вернуться, и после долгих расчётов прибор показал этот путь. Но времени высчитывать, в какой мир мы попадём, я не успел, дела были. Решил, что если опасно, переждём на орбите, спустимся и вернёмся в свой мир. Но все те яркие краски зелени, полевых цветов и природы ясно доказывали нам, что время не позднее. Может, и дохристовое, а может, и после. Следов жизнедеятельности людей нами пока замечено не было. А так вокруг поля, вдали что-то вроде рощи, в стороне, кажется, серебрилась речка, с третьей стороны холмы, с четвёртой поля, насколько хватало глаз.

– Полковник, если вам делать нечего, научите лучше мою маму стрелять из пистолета, лучше сейчас, чем позже. Я ещё не знаю, в каком году мы оказались. Может, тут саблезубые тигры водятся?

– Я тебе и сам скажу, что время не позднее, – ответил тот и указал рукой в сторону реки.

Да я уже и сам увидел дым из трубы старинного, даже ещё парусного речного парохода, что огибал широкую косу. Полковник, отцепив от разгрузки монокуляр, стал с интересом его изучать, я же использовал цифровой бинокль и видел куда больше.

– Девятнадцатый век, похоже. Судно ещё сырое совсем. В смысле постройки и использования паровой машины. Да и одежда у пассажиров, что по палубе прогуливаются, на это намекает. Военных много.

Насмотревшись на аборигенов, я передал бинокль маме, что разве не подпрыгивала от нетерпения рядом, и продолжил расчёты, пока мои напарники обсуждали, что видят. По их словам, а маме можно верить, время от тысяча восемьсот пятидесятого до тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. Она кроме иностранных языков ещё и историю преподавала, тему знает. Потом будет другая мода. Подумав, я достал из Схрона «Хамви», и мои любопытные соратники, забравшись в его кузов, уже с высоты наблюдали за речным судном, что, наконец, обошло косу. При этом они вслух комментировали увиденное.

– Всё, рассчитал. Мы находимся около современного Ростова-на-Дону. А это Дон соответственно. Город не так далеко, километров тридцать. Сейчас конец весны, восемнадцатое мая тысяча восемьсот пятьдесят пятого года.