Дитё 3

Небрежно бросив девку рядом с трупами охраны, я махнул рукой, приказав поджигать. Лазутчик рассмотрел в темноте мой взмах и зачиркал огнивом, высекая искры на трут. Одним махом я избавлялся от улик, а главное от бумаг, что могли остаться в доме, а они вполне могли остаться.

Тревога поднялась, когда мы удалились от дома воеводы метров на триста, с этим тут было строго, город почти весь был деревянный, но тут нам повезло, ветра не было, именно поэтому мы и использовали огонь для заметания следов.

— Где дом посадника? — спросил я у лазутчика.

— Следующий поворот, третий дом, командир, — также тихо ответил тот.

— А-атлично, — обрадовался я. — Как раз мимо аптеки пройдем.

Я помнил собственное обещание спалить аптеку, тем более это может отвлечь дворовых посадника. Всех их вырезать как в доме воеводы я просто не смогу до рассвета, банально не успею из-за большого количества.

Лавка аптекаря была в богатом районе города, где жили служивые и бояре, поэтому он также имел два этажа и довольно красивый вид, также у аптекаря имелся двор, но он был позади лавки-дома. Сама аптека находилась на первом этаже, а владелец со своими родными жил на втором. Жизнь аптекаря и его родных в этом случае меня волновала очень мало, сколько он русских людей отравил и "посадил на иглу" наподдается подсчету, вот я и собирался посчитаться. А тут такой хороший повод.

Лазутчик стоял на стреме а я проверил аптеку и двор на предмет охраны и собак, как ни удивительно ни того ни другого не было. Вскрыв дверь лавки, я пальцами придержал леску тревоги, видимо идущей к колоколу и, перерезав ее, пощупал, мысленно выматерился и начал сматывать. У меня лески для удочек нет, а тут такую отличную шелковую плетеную снасть как трос используют.

Закончив сматывать леску, я нашел среди товара несколько банок с плохоньким бензином и стал поливать товар, после чего несколько раз чиркнул креслом и отшатнулся от загудевшего пламени, моментально охватившего прилавки, и выбежал на улицу. Спасется аптекарь его счастье, нет, его проблемы.

От аптеки мы бегом побежали в сторону подворья посадника, крича во все горло:

— Пожар!.. Пожар!!!..

Лазутчика я отослал в сторону, чтобы он присмотрел за ситуацией со стороны, а сам укрылся в тупике рядом с домом посадника. Во дворе у него поднялся шум, просыпалась дворня и тут же с ведрами, деревянными баграми, окованными железом по краю лопатами и другими средствами пожаротушения побежали к аптеке, некоторые остались во дворе и стали поливать крыши дома и построек водой из колодца. В соседних домах занимались тем же.

Во дворе посадника командовал седобородый дед с обширной лысиной, но он ни как не мог быть посадником, его словесный портрет я знал. Повиснув на руках, я рассматривал дом посадника поверх забора и когда на крыльцо вышел дородный мужчина с окладистой бородой улыбнулся.

— Есть, — тихо шепнул я.

Все что надо я выяснил. Посадник не руководит лично пожаротушением, значит можно действовать. Одет я был как обычный отрок, сабли пришлось оставить у забора, так что на меня не обратили внимания, когда я быстрым шагом пересек двор и прошел к черному входу, которым обычно пользовалась дворня.

Народу в доме было не так много, но и они были не нужными свидетелями. Однако я благополучно миновал всех местных слуг и попал в хозяйскую половину. Идти пришлось с привычно-согнутой спиной и опущенной головой.

— Куда? — пригородил мне статный воин, он стоял на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Я дворовый холоп воеводы Глазова, с сообщением. Велели сказать лично, — вжав плечи, ответил я.

— Игорь, проводи гонца.

— Хорошо, — вставая с лавки, ответил другой воин. В небольшом тупичке их оказалось еще двое. Ценит свою жизнь посадник, как я посмотрю.

Следом за воином я прошел в хозяйские покои. Согласно рассказам Дашкова после лестницы третья дверь слева личная опочивальня, а прямо кабинет. Шли мы в кабинет, видимо посадник находился там.

Постучавшись, воин приоткрыл дверь и сказал:

— Владимир Рюрикович, к вам гонец от воеводы.

— Пусть заходит, — услышал я из-за приоткрытой двери.

Обращение к посаднику меня удивило, местные понятия требовали обращаться к хозяевам по-другому. Боярин — например. Видимо обращение по имени отчеству это новые веянья от Дашко, что он внедрял в местную жизнь. Надеюсь, до крайних мер в этом деле он не дошел.

— Проходи, — переадресовал воин, однако пропустив меня, сам не зашел следом, закрыв дверь и оставшись снаружи. Он не уходил, я слышал его дыхание, и не было шума удаляющихся шагов.

— Говори, — велел посадник.

Приблизившись быстрыми шагами в полупоклоне, я сообщил дражайшим голосом:

— Воевода велел передать вам что он… умер, — тихо добавил я и нанес удар в висок воеводы, вырубая его. Тот наклонился слегка вперед, чтобы расслышать, что я говорю, это позволило мне перегнуться через стол и нанести свой удар. Я часто пользовался этим психологическим ходом на понижении голоса при разговоре, чтобы противник был вынужден подаваться вперед, вслушиваясь. Правда, он не всегда срабатывал.

Дальше я действовал на скорости. В кабинете все произошло быстро и тихо, однако охранник мог мне помешать, поэтому требовалось заняться и им. Тихой сапой подскочив к двери, я резко распахнул ее и нанес удар сбоку в шею воину, он стоял спиной, но как раз начал оборачиваться. Лезвие кинжала вошло до самой рукоятки, пробив кожу с другой стороны. Странно, что шейные позвонки не перебил.

Подхватив его под мышки, быстро занес в кабинет и нанес два добивающих удара, а то он уже начал хрипеть, я успел его подлечить, пока тащил.

После этого я запер дверь, связал и начал хлопать по лицу посадника стараясь привести его в чувство. Касания лечебных ладоней почти сразу сказались.

— А?.. Што?.. — замотал тот головой.

— Что головка бо-бо? — усмехнулся я, держа наготове кляп. Мало ли заорать захочет.

— Ты кто? — продолжая трясти головой, спросил посадник, видимо я нанес слишком сильный удар и выбил воспоминание о своем приходе.

— Что уже не помните? Я от Глазова пришел… или правильнее сказать Дашкова? — теперь посадник слушал меня со всем вниманием, он, похоже, начал что-то понимать. — Он перед смертью попросил передать тебе привет. Вот, зашел и передал.

Посадник продолжал сидеть в кресле за столом, не дергаясь, скосив взгляд на лежавшего воина, он на секунду задумался, после чего спросил:

— Ты тоже из будущего?

— Именно. Только я из правильных попаданцев, а не из подобных Глазову. Насиловать собственную дочь мне и в голову бы не пришло. Ладно, не будем тянуть кота за хвост, хотя очень хочется. Кто еще знает о Глазове?

— Зачем тебе это?

— Хотелось бы знать. По словам Дашкова кроме вас двоих никто не знал о попаданце из будущего, всеми своими людьми вы манипулировали втемную. Вот мне и хотелось бы знать есть ли еще знающие люди и тайники с бумагами? Говори. Или ты будешь играть в молчанку?

Посадник усмехнулся, он отнюдь не был дураком.

— Живым ты меня не оставишь, а так как ты меня убедишь, то какой смысл рассказывать тебе что либо если я знаю свой конец?

— Конец бывает разный, — я запихнул в рот посадника кляп, и стал ломать ему пальцы, не обращая внимания, как его корчит от боли. Даже спинка кресла, к которой он был привязан затрещала от усилий посадника. Терпеливо ждать пока до посадника дойдет, у меня не было времени, вот и пришлось пользоваться популярными в этих веках пытками.