Спорим, тебе понравится?

Глава 48 – Рыцари круглого стола

Вероника

Выбегаю на улицу и меня зябко передёргивает. Сегодня довольно прохладно и всё небо затянуло свинцовыми, тяжёлыми тучами, грозящимися пролиться леденящими каплями на продрогшую землю. Ещё и с моря дует порывистый, пробирающийся до самых костей ветер. Но я приветствую эту прохладу, она немного остужает мои растерзанные бесконечными думами, сомнениями и страхами извилины.

А закрываю глаза, поднимая голову к небесам, и медленно выдыхаю внутреннее напряжение, дышу носом, приказываю себе не паниковать раньше времени и не рвать на голове волосы. Возможно, что проблему я себе всего лишь придумала, а на деле она и выеденного яйца не стоит.

Из своеобразного транса меня вырывают звуки тормозов и тихий рокот двигателя автомобиля.

Аммо. Приехал.

Смотрю прямо перед собой и тут же хмурюсь. Что-то слишком кучеряво даже для такого мажора, как Рафаэль. Передо мной стоит явно баснословно дорогой представительский Mercedes, наглухо тонированный и пугающий своим величием. Одна из дверей открывается и из неё выходит настоящий шифоньер, а не человек, габаритами два на полтора, не меньше. В чёрном костюме и солнцезащитных очках. И ему, очевидно, плевать, что последний аксессуар абсолютно излишен, так как на улице пасмурно.

— Вероника Анатольевна? — голосом бесчувственного робота произносит шкафчик. Ко мне ещё никогда не обращались так официально, и я растерянно вжимаю голову в плечи.

— Это я.

— Прошу вас, — и он приглашающе открывает для меня дверку заднего сидения автомобиля и ждёт, что я беспрекословно сделаю так, как он велит.

— Что вы от меня хотите? — нервно переступаю с ноги на ногу.

— С вами желают поговорить.

— Ну так раз желают, то пусть выйдут и сделают это здесь. Не мне же надо, — задираю голову максимально высоко и поджимаю губы, принимая предельно решительный вид.

— Не заставляйте меня запихивать вас внутрь силой, — с раздражённым, усталым вздохом произносит он, и я уже было срываюсь с места, как слышу знакомый голос из глубины салона.

— Андрей, ты пугаешь девочку. Изыди. Вероника, прошу тебя, уважь старика.

Я приглядываюсь и наконец-то замечаю того, кто со мной говорит, а затем и узнаю его. Это дед Ярослава. Тут же подбираюсь и согласно киваю, напрочь забывая, что назначила встречу Аммо.

Подождёт.

Усаживаюсь на кожаном сидении поудобнее и вопросительно смотрю на импозантного мужчину уже преклонных лет. Седой. Жилистый. На вид максимально располагающий, но за всем этим респектабельным лощёным фасадом, я чувствую, что скрывается нечто чужеродное мне. Отталкивающее. Неприятное.

Или я просто уже накрутила себя до невозможности и мне везде мерещатся монстры, мечтающие меня сожрать без хлеба и соли? Скорее всего.

— Так вот, ты какая Вероника Истомина, — тепло улыбается мне Тимофей Романович.

— Здравствуйте, — киваю я.

— Ты очень красивая.

— Вы мне льстите, — почти до хруста сжимаю я пальцы в замок.

— Ну что ты, я не умею этого делать, моя милая.

— В таком случае, спасибо вам.

— Не стоит благодарности, — пышет благодушием старик и я немного расслабляюсь.

— У вас ко мне какое-то дело?

— А ты ещё и сообразительная, — хмыкает Басов-старший.

Я же только вздыхаю и смиренно жду, что же последует за всеми этими сомнительными комплиментами. И мужчина вроде как тоже понимает, что я не очаровалась его красноречием, а потом коротко вздыхает и переходит сразу к делу, начиная свой длинный монолог с понятной мне стороны.

— Вероника, мой внук — очень перспективный молодой человек, и я прекрасно понимаю, что именно тебя очаровало в нём. Волевой. Сильный. Умный. Пробивной. Из хорошей семьи. Такими ухажёрами не разбрасываются направо и налево. Но давай посмотрим правде в глаза.

— Какой правде?

— Прагматичной, — улыбается Тимофей Романович одними губами, — возможно, вы проведёте вместе ещё полгода, максимум год. А дальше, когда страсти поутихнут, разбежитесь как в море корабли. И ты, милая моя, останешься у разбитого корыта.

— Спасибо за прогноз, но у нас другие планы.

— Планы существуют, чтобы рушиться под гнётом жизненных обстоятельств, Вероника.

Я пропускаю его слова мимо ушей и отворачиваюсь. Мне противен этот разговор, и я не хотела бы его продолжать. Но что я могу?

— Ты хорошая девушка. Я вижу это. Такая же умная и пробивная, как и мой внук. Ведь так?

Не двигаюсь, просто замираю каменным изваянием и жду, хмуро следя за каплями дождя, что начали срываться из стальной выси и разбиваться о чёрный лак дорогого автомобиля.

— Ты мне нравишься, девочка. И я не хочу, чтобы мой шалопай перекрутил тебя в своей мясорубке и выплюнул. И не злись за честность, но я уже не раз видел, как это бывает. Тебе же я не желаю такой незавидной судьбы, как остальным его временным фавориткам, а потому хотел бы предложить тебе сделку пока не поздно.

— Предлагайте, коль не шутите, — вскидываю я на него глаза, полные возмущения, и не верю в то, что вижу и слышу.

— О, я понимаю твои чувства, милая, — качает мужчина седой головой, — но и ты пойми меня правильно. Первое очарование быстро пройдёт, уж я это точно знаю, а потом мой внук расставит приоритеты правильно. В мире больших денег решают не жаркие эмоции и сердечные порывы, а власть и количество материальной выгоды от того или иного союза. Но ты можешь мне не верить, конечно, а потом спустя лучшие годы своей жизни и со слезами на глазах посмотреть на то, как Ярослав поведёт под венец другую девушку — равную себе по статусу.

И снова я молчу. Мне нечего сказать. Мне гадко. От этого человека и от себя самой, потому что я понимаю, что он может быть прав, чёрт возьми. С моей матерью, в конце концов, случилось то же самое. Поматросили и бросили. Она верила своему принцу, а он списал её в утиль при первом же неудобном случае. Сколько таких историй в мире, когда наивная, окрылённая любовью, фиалка поверила на слово и потеряла всю себя?

— Вероника, — берёт он в руки пухлый конверт, который всё это время лежал подле него, — здесь очень крупная сумма. И она будет твоя, если и ты будешь настолько дальновидна, чтобы верно оценить свои возможности. Благодаря этим деньгам, ты сможешь купить себе квартиру, автомобиль и безбедно жить пару лет, не думая о работе.

— Вот как? — улыбнулась я, но Басов-старший, очевидно, неверно растолковал мою реакцию.

— Я просто хочу сэкономить твоё время. А оно, как известно, бесценно.

— Вы так добры, — цежу я, не скрывая иронии, но этому наглому старику всё нипочём. Он за секунду меняется в лице и теперь больше напоминает кровожадного хищника, чем милого дедулю, ком был всего пару секунд назад.

— Бери его.

— Нет, — отшатываюсь я, — я люблю Ярослава.

— Любишь? Тогда не путайся у него под ногами, девочка. Дай ему возможность стать человеком, а не потонуть с тобой.

— Нет, — снова затрясла я отрицательно головой.

— Бери, Вероника, — наклоняется старик ко мне максимально близко и фактически шипит прямо в лицо, — иначе я воспользуюсь другими методами, чтобы вас развести. И будь уверена, они тебе не понравятся, детка. А уж что я сделаю с тобой, если о нашем договоре узнаёт мой внук, м-м-м...

— Вы мне угрожаете? — голос глохнет и срывается в панику.