Красавица и Босс

С ним тоже что-то происходило. Что-то давно забытое и нереальное…

— Стало лучше кстати, — она замешкалась, но все-таки решилась и провела пальцами по его скулам.

Он с трудом выпустил ее из рук, когда девушка подалась назад. Бьерн неожиданно вспомнил, что он на вышке, вокруг кризис и у него полно срочной работы.

— Может, я могу сделать что-то полезное? — Валентина перевела взгляд на полки с папками. — Тебе же нужна помощь, а я училась на экономиста. Всего один курс успела, но я быстро схватываю.

— И зачем экономисту притворяться медсестрой?

Она опустила глаза.

— Ладно, пойдем, — Хансен не стал давить. — Я покажу, где ты можешь быть полезна.

Он отвел девушку в свою комнату, где у него хранились отчеты, а сам вернулся к команде. Несколько часов он потратил на анкеты работников, еще несколько — на левую документацию электростанции, в которой какого-то хера стояла подпись его зама. Бьерн чертовски хотел кого-нибудь пристрелить, да хотя бы самого себя, когда пришло сообщение от старого друга из Осло.

“ВАЛЕНТИНА КОТОВА. Она есть на вышке? У тебя отожмут бизнес, если она там”.

Глава 9

Валентина

Бьерн живет как аскет. В его комнате нет лишних вещей, только бумаги, ноутбук и небольшой набор одежды. Которую он любит разбрасывать. Я не выдерживаю и собираю его джинсы и майки с пола, нахожу для них плечики в шкафу. Скомканное полотенце отправляю в ванную комнату, где на туалетном столике лежит мой крем.

Я беру его в ладонь и безотчетно улыбаюсь. Он пользовался им, может отнекиваться сколько угодно, я поймала его с поличным.

Я ставлю чайник, чтобы передохнуть, и вдруг замечаю, что давно успело стемнеть. Время пролетело незаметно, пока я сверяла столбцы с цифрами. Может, мне нужно уйти? Рабочее время кончилось, а я в его личной комнате… Хотя он сам меня сюда привел. Да и не хочу я уходить, наоборот, я хочу, чтобы Бьерн побыстрее вернулся.

Ох.

Я прикладываю пальцы к губам, вспоминая его терпкий поцелуй. Я не ожидала, что он случится, но это было по-настоящему прекрасно. Он исцелил меня за одно мгновение, всего лишь одно прикосновение и я забыла свои страхи. Я так боялась, что моя травма окажется прочнее, что любая близость будет рождать внутри панику.

Что…

Я не могу толком сформулировать, но главное, что мои опасения не сбылись. Судьба действительно сжалилась надо мной и послала удачу после всех несчастий.

Щелкает замок. Я порывисто оборачиваюсь, будто это может быть кто-то другой. К счастью, никаких сюрпризов: на пороге показывается Бьерн. Он проходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Молчит.

— Как ты? — я догадываюсь, что он окончательно вымотался, я подхожу к нему и осторожно провожу по плечу. — Я свела все данные в график, сохранила на рабочий стол. Файл “медсестра”.

Мне показалось это остроумным, но сейчас глупым.

— Хорошо, — он кивает.

Бьерн проходит мимо меня, направляясь в центр комнаты. Воздух, потревоженный его движением, чиркает по носу и я улавливаю запах алкоголя.

— Иди сюда.

Он хватает меня за локоть и тащит за собой. Шок ударяет в висок наотмашь, я не успеваю ничего осознать, как Хансен бросает меня на кровать. Он надвигается и начинает расстегивать рубашку, его сильные пальцы злыми рывками выдергивают пуговицы из петель, а его дыхание становится густым и обволакивающим. Я цепенею из-за его грубости, в которую до сих пор не могу поверить.

— Бьерн, нет…

— Чего тянуть?

Острая усмешка кривит его губы. Те самые губы, которые так нежно и правильно целовали еще утром.

Бьерн переносит ладони на ремень брюк. Я вижу, как наливаются его рельефные мышцы, он часто дышит и каждый выдох как плевок. Накачанная грудь вздымается, я поднимаю глаза выше — по мощной шее с выпирающим кадыком, по темной щетине, заточенным скулам и жесткой складке между бровей — и пытаюсь увидеть перед собой прежнего Бьерна.

Но картинка ломается. Это он и не он одновременно.

— Я не могу так, — я качаю головой.

Мне надо срочно встать с кровати. Я уже чувствую, как в груди зреет истерика. Еще чуть и она выплеснется неконтролируемым потоком.

— Можешь, — Бьерн придавливает меня уверенным голосом, а потом собственным телом.

Он наваливается на меня, разводя коленом мои ноги. Матрас прогибается под его массивным весом, я проваливаюсь глубже, почти что в бездну… Меня обжигает его каменное тело, а мужские выдохи действуют как ток. Только разряд зашкаливает, он мучает меня, а не возбуждает.

— Хватит ломать комедию, — произносит Бьерн, касаясь губами моего виска вместе с влажным поцелуем. — Я всё знаю, Валентина. Ты отлично отыграла свою роль, я поверил каждой мелочи. Наивная, нежная. Всё в точку, я повелся. Если бы не та запись…

Он снова усмехается, а его ладони дергают мою майку наверх. Я выбрасываю руку наверх и со всей силы прикладываю его по щеке. Я отворачиваюсь, закапываясь лицом в подушку. Прячусь, потому что чувствую, что больше не могу сдерживать слезы. Меня прорывает, я перестаю понимать где я и с кем, всё смешивается, прошлое и сегодня, и мне становится тесно в груди. Как будто вокруг одни осколки, мои слезы и заикающиеся выдохи, мои воспоминания и те мгновения, которые я так надеялась оставить в Москве.

Рык Бьерна возвращает меня в реальность. Он встряхивает меня, наши взгляды вдруг пересекаются и в нем неожиданно потухает вся злоба. Я буквально вижу, как его огненные эмоции превращаются в пепел.

— Ты дрожишь, — кидает он. — По-настоящему…

— А как я могу еще дрожать? Ты пугаешь меня, Бьерн.

Я снова отворачиваюсь. Пытаюсь выползти из-под него, но тело едва слушается меня. Кажется, я до сих пор плачу. Какое-то безумие, я не могу принять всё то, что сейчас происходит, и даже зажмуриваюсь, чтобы не видеть лица Хансена.

Я хочу исчезнуть.

Просто раствориться в воздухе.

До этого я мечтала спрятаться ото всех, но теперь мне кажется этого мало. Надо самой превратиться в пепел.

— Бросай это, Валентина, — хрипит он, обхватывая пальцами мой подбородок и заставляя вновь посмотреть на себя. — Расскажи мне правду. Как есть.

Он подтягивает одеяло, чтобы укрыть мое тело. В его сильных ладонях снова деликатность, а по глазам видно, что я напугала его. Или шокировала, он протрезвел за несколько мгновений и снова напоминает того Бьерна, рядом с которым я не боялась остаться наедине. В плечо которого уткнулась в первый же день, задремав в вертолете.

— Говори, — нажимает он.

Бьерн проводит шершавыми подушечками по моим щекам, собирая слезы.

Глава 10

Бьерн

— Я сбежала из института, — Валентина запиналась после каждого слога, будто кто-то держал ее за горло. — Я не могла там оставаться… Мне было страшно и больно. Я не знаю, как объяснить. Наверное, мама права и я слабачка, я сломалась при первой же трудности.

— Стоп.

Ее пришлось остановить. Девушка путалась, заговаривалась, из-за эмоций ее русский акцент усилился. Бьерн едва понимал ее, но остро чувствовал, что должен понять каждое слово. Это было по-настоящему важно.

— Ты училась в Москве? — он решил задавать вопросы, чтобы помочь ей.

Он на время выбросил из головы все факты, которые узнал от друга из Осло. Хансен хотел выслушать ее, он не мог ничего поделать и верил Валентине, когда оставался с ней наедине. Он с презрением назвал ее игру комедией, но снова и снова велся на нее.

— Да, я сбежала из дома и поступила в хороший вуз, — она закивала. — Мама хотела, чтобы я училась в Англии. Она уже подготовила документы и выбрала, где я буду жить. Она всегда всё выбирала за меня, я дружила только с теми девочками, которых одобрила она. Носила одежду, которую выбрала она. Я не преувеличивала, так было на самом деле. Я просто устала, я не могла больше подчиняться ей.