Страница 14 из 19
В его отсутствие эскорт легата бурно радовался возможности расслабиться наконец.
Осадив их несколькими суровыми взглядами, Грецинн все же не стал требовать строгого соблюдения дисциплины. Он рассеяно потягивал вино, наблюдая за немудреной городской жизнью и раздумывая над странными поступками и еще более странными словами дочери проконсула.
– Совсем ума лишились после этих драконов! Да где это видано, что бы самим к ним на рожон лезть! Я – уж лучше на рынок! – возмущенный возглас был так громок, что легат даже нахмурился.
– И ты этого добьешься! Мне нужно с ними встретиться еще раз!
При этих словах Грецинн резко обернулся и с изумлением увидел, что их произнес толстенький пожилой лысоватый мужчина, пребывающий в крайне дурном расположении духа. Не задумываясь ни на минуту, Сулла Грецинн подошел к нему:
– Вы говорили о драконах?
– А кто сейчас не говорит о драконах? – сварливо огрызнулся толстячок, – Наверно, только тот, кто вообще не говорит! Даже вы, кто бы вы не были, подошли – и спросили о драконах, а не о погоде, дороге на Касмены, или личной жизни матушки этого пройдохи-трактирщика!
У легата гневно дрогнули ноздри, но произнес он вполне спокойно:
– Я вижу, ваше настроение оставляет желать лучшего. Но я спросил не из пустого любопытства. Вы встречались с драконами. Когда? Где? Зачем?
– Да кто вы, черт побери, такой, что бы задавать мне подобные вопросы?! – взвился толстячок, – Я, Фибий из Мессемии и я не потерплю…
– Я человек, который на территории этой провинции имеет право задавать любые вопросы любому. И не только задавать вопросы. Даже уважаемому Фибию из Мессемии.
Несколько испуганный Главк, тем не менее с удовольствием наблюдал за переливами цветов радуги на лице хозяина. Властный господин с военной выправкой одной фразой сбил с него всю спесь.
Фибий прищурился и сел, махнув рабу, что бы принес вина.
– Значит ли это, что я пропустил момент, когда драконы стали в Республике запретной темой?
– Нет. Но это значит, что Республику интересуют все, кто так или иначе связан с ними, – отрезал легат.
– Хм! – усмехнулся философ, снова приходя в хорошее расположение духа, – Две силы, считающие, что мир принадлежит им, вот-вот столкнутся… Захватывающе!
– О чем вы? – легат тоже сменил тон, опускаясь напротив.
– Да видите ли, дракон с которым мне посчастливилось недолго пообщаться, заявил, что мир уже принадлежит им!
Сулла Грецинн только приподнял бровь.
– Это был весьма любопытный молодой человек… – Фибий запнулся, и поправил себя с лукавой усмешкой, – дракон, назвавший себя Пеплом. И говоривший по латыни без малейшего акцента…
Легат остался невозмутим, демонстрируя лишь легкую заинтересованность этим фактом, не более. Его внимание отвлекло движение среди его людей – не оборачиваясь на окрик Скамандра, атлета, нанятого в качестве телохранителя, к нему приближались двое варваров-воинов. Грецинн поднялся навстречу, сделав упреждающий знак своему сопровождению: он догадался кто перед ним.
– Легат Грецинн? – спросил старший.
Сулла чуть улыбнулся, разглядывая барда. Основываясь на словах фламиники, и немного представляя, чем занимаются барды, легат ожидал увидеть молодого человека: нервного и не от мира сего, как и все поэты, поэтому Калиессир его удивил. Бард был далеко не молод, и в волосах его уже не осталось ни одного темного волоса. Тем не менее, он еще мог похвастаться крепкой статью, и только руки с ровными потрясающе совершенной формы пальцами, да небольшая арфа в плотном потертом чехле говорила о роде его занятий. Светло-карие с ярко-зелеными искрами глаза смотрели ровно и вдумчиво, как бы в глубь.
Друида сопровождал ученик, так же по возрасту далеко превосходящий это звание: не вьюноша, но муж уже вошедший в пору, так же не производивший впечатления хрупкого певца муз и явно способный искусно не только щипать струны. Было очевидно, что скрамасакс на пояс он привесил не из удали.
Легат не слишком торопился в обратный путь, понимая, что чем быстрее он покинет приграничье, тем меньше шансов встретиться с друидом, и сейчас довольно кивнул:
– Вы все-таки пришли. Вы знаете, о чем я буду говорить и почему.
– Знаю, – подтвердил Калиессир, – Но латиняне не так часто готовы говорить с нами и слушать нас, что бы упустить такой шанс.
– Шанс для чего? – это вам не жрица Гвиар.
– Для мира.
– Мы не ведем здесь войны, и я пришел говорить не о мире…
– О да, вы интересуетесь только драконами, – раздалось язвительное замечание, и Сулла Грецинн досадливо нахмурился.
Философ Фибий, не скрывая любопытства, едва ли не с вожделением рассматривал бардов, по-северному – скальдов: все же не каждому ученому, довелось сидеть за одним столом не столько с певцами, сколько с гадателями и магами, слово которых определяет порой судьбы варварских вождей.
– Мое имя Фибий из Мессемии, – представился он бесцеремонно, – Я путешествую, дабы узнать о почитаемых в этих краях богах. Не делайте такое лицо легат, я не собираюсь вещать о ваших тайнах на каждом перекрестке! А вы ведь хотели выяснить обстоятельства моей беседы с Пеплом.
– Пепел? – бард бросил на философа резкий взгляд.
– Он вам знаком, – выделил Грецинн.
– Я видел, как он стал драконом, – невесело усмехнулся Калиессир.
Теперь уже и легат и Фибий – равно были воплощенное внимание.
– Вы видели обряд? Когда, где?
Опустившись между ними, бард остановил вопросы всадника Грецинна взмахом руки.
– Я не ваш центурион, легат, и муштровать меня уже поздно. Я расскажу, не торопите. Десяток лет прошел… Мы с Миррдином, – он кивнул на ученика, – шли в святилище на Руйхенне. Я не знаю кем он был до тех пор, но когда я увидел его впервые – он был рабом. И был безумен, что не мешало ему хорошо драться: он убил кормчего с ладьи Морских ястребов, которые как видно его и захватили… Его отдали Мораг.
Видя недоуменный взгляд Суллы, пояснил уже Фибий.
– Во время отлива привязывают к столбу так, что бы прилив накрыл с головой.
– Не совсем, – тонко улыбнулся Калиессир, – Цепь свободна, так что некоторое время можно держаться над поверхностью воды: чем дольше борьба, тем благосклоннее будет богиня.