Страница 90 из 103
— Кепку не забудь надеть, не лето, — напутствовала она меня. – И колготки надень, застудишься.
Я согласился с мамой, будет жарко, кепку в рюкзачок положу, а с голыми ногами ходить уже прохладно, вторая половина сентября, всё-таки!
Взял с собой денег, если пойдём с папой гулять, зайду в кафе, порадую себя вкусняшками, нарушу диету сегодня, и мороженого поем.
Надев гольфы и новые белые полукеды, попрощался с мамой, даже в щёчку чмокнул, и поскакал вниз по ступенькам. Сегодня решил пройтись пешком, без велика. Если ничего не получится с папой, зайду к тёте Тане, поговорить. Работать в мастерской пока не хочется, разве что потом придёт желание. Там можно будет переодеться в комбинезон и заняться чем-нибудь интересным.
Солнышко поднималось всё выше, становилось теплее, уже ребята начали появляться во дворах, усыпанных опавшей листвой. Листья ещё не со всех деревьях опали, некоторые стояли совсем ещё зелёные, другие играли разнообразными цветами, от красного, багряного, до золотого. Рябина радовала красными гроздьями ягод, боярышник тоже, клён освобождался от разлапистых листьев. Клён мне нравился как живое дерево, особенно летом, любил наблюдать за его «вертолётиками», и как дерево для поделок. А ещё у него был сладкий сок, слаще, чем берёзовый.
Так, радуясь утреннему свежему воздуху и ласковому солнышку, дошёл до дома, где недавно жила моя любимая сестра, даже сердце сжалось и застучало быстрее. Казалось, сейчас девочка выбежит мне навстречу или закроет сзади глаза маленькими ладошками. Сашенька тоже меня очень любила, я не совсем понимал, насколько счастливым был. А теперь… Недаром говорят: что имеем, не храним, потерявши, плачем.
Сглотнув комок, решительно вошёл в подъезд, и в тот же миг кто-то прижал мне к лицу вонючую тряпку.
Я трепыхнулся, поняв вдруг, как легко справиться с любым человеком, и погрузился во тьму.
Очнулся я ещё в машине, но на голове было что-то надето, вроде небольшого мешка, ничего не видел, а руки связаны были за спиной почему-то. Боялись меня, что ли? Сквозь туман в голове услышал невнятный разговор:
— Давай её трахнем? Всё равно…
— Заткнись уже, трахатель! Хочешь рядом с ней лечь?
— А они узнают, что ли? – не успокаивался первый, видимо сильно озабоченный. – Красивая девчонка, жалко…
— Жалко у пчёлки! Найдём второго, или вторую… Я уже в них запутался, кто пацан, кто девчонка, предъявим заказчику, тогда…
— Да их сразу заберут у нас! Да откуда он узнает? Наверняка она уже не девочка!
— Заткнись, говорю! – скрипнул зубами второй, после чего машина остановилась. – Вылазь, поможешь занести девчонку.
— Да я сам её отнесу, на руках! – радостно ответил первый. Судя по голосу, парень лет двадцати.
И правда, покряхтев, взял меня на руки, куда-то понёс. Я притворился мёртвым.
Мой воздыхатель нёс меня не так уж долго, к моему огорчению, куда-то вниз, наверное, в подвал. Шансов выбраться самому оставалось маловато. В данный момент был совершенно беспомощным, с мешком на голове и со связанными за спиной руками.
Наконец принесли, положили на кровать.
— Кеды сними, кровать замараешь, — сказал кто-то, — и руки развяжи, нам она целой нужна, за любую царапину придётся ответить.
— За любую, говоришь…, — сглатывая слюну, сказал первый, влюбившийся в меня или в мои предполагаемые прелести. Я понял, что с ним будет легче справиться, если останемся одни. Хорошо бы его оставили меня охранять.
Но такого чуда не случилось. Руки развязали, мешок с головы сняли, но светлей стало ненамного, помещение, куда меня принесли, оказалось без окон, и парни старались не светить своих лиц. Только голос одного из них показался мне знакомым, хоть и приглушенным маской. Так, бубня вполголоса, сняли с меня кеды, уложили аккуратно и ещё одеялом прикрыли, чтобы не замёрз. Потом вышли и закрыли дверь на замок.
Я сразу открыл глаза и осмотрелся, насколько позволял свет маленького зелёного ночника над дверью.
Лампочка наводила на мысль, что за мной могут подглядывать через глазок в двери. Поэтому постарался пока не шевелиться. Посмотрят, надоест и уйдут, на полчаса хотя бы. Наверняка что-нибудь будут спрашивать, когда очнусь. А если не будут спрашивать, уже плохо.
В прошлый раз похищали, Кир выручил, а сейчас никто не знает, что меня украли. Мама думает, что я с отцом гуляю. Отец… Вот насчёт отца я не уверен. Дурачок, так и не спросил у мамы, его почерк на письме или нет! Хотя, если к отцу заманили, могли подделать почерк, видимо, давно готовились, чтобы бесследно и незаметно исчез.
Я подумал, что меня могли похитить в любое время, но с такой подставой не сразу хватятся пропажи.
Мама и Сергей думают, их вредный сынок у папы, папа, если не соучастник, во что я слабо верю, вообще ни о чём не подозревает. Хватятся вечером, когда буду уже в руках у неведомого заказчика.
А что, если… Меня парализовало от страха, когда подумал о секте сатанистов. Вдруг не всех поймали? Преступники разбежались, а теперь, когда всё утихло, решили совершить свой обряд. Что у нас в сентябре?
Равноденствие! Значит, 22 сентября возможно жертвоприношение и ритуальное поедание жертвы.
А что говорил парень с знакомым голосом? Обеих найти надо? Им ещё Сашенька нужна? Близнецы? Сейчас по знаку Зодиака вроде Весы? Блин, в голове от страха всё перепуталось.
Я постарался выбросить панические мысли из головы, войти в транс. Долго мучился, пока не вошёл в состояние сатори, что немного помогло унять панику. Отдохнул, и уже с холодной головой стал обдумывать своё положение.
Прикидывая так и эдак, понимал, положение моё незавидное. Пока обнаружат пропажу, пока начнут искать… Хорошо, если Кир узнает, тогда проще будет, прижмёт кого-нибудь, на след нападёт. Тогда кисло похитителям будет. К сожалению, похитили меня не ради выкупа, совсем для другой цели. Вот только если они у меня будут спрашивать, где Сашенька, тогда есть шанс подать Киру весточку.
А если обойдутся мною одним, дело худо. Приедет заказчик, упакует меня в любую коробку, и вывезет куда надо. Там мой след затеряется.
Тут в замке повернулся ключ, в помещении, где я находился, вспыхнул верхний свет. Убедившись, что я не спрятался, а продолжаю ковырять в носу, лёжа на кровати, ко мне вошёл человек, толкая перед собой сервировочный столик.
Как бы вошедший ни маскировался, я узнал его. Не знаю его настоящего имени, мне он представился Стёпой.
— Обедать будешь, узник? – насмешливо спросил он. – Пока свет горит, запоминай: вон в том углу умывальник, под кроватью горшок. Унитаза и душа, увы, нет. Иди, мой руки и садись кушать. Ты нам нужна живая и здоровая, — я хотел пошутить, типа «откармливать будете?», но прикусил язык, а то ещё догадается, что я догадался, куда и зачем меня хотят продать.
Сходил, вымыл руки, сел за столик, на кровать. Стёпа встал возле двери, наблюдая за мной.
— Даже не спросишь, зачем тебя похитили? – с удивлением спросил мой страж, когда я расправился с супом. Я пожал плечами:
— Наверное, сами расскажете, — взялся за второе, гречку с мясом.
— Расскажем. Из-за вас погиб мой братишка, так что, не жалко будет с тобой расстаться, — с грустью в голосе сказал Стёпа.
— Сожалею, не слышали о твоём горе, — кивнул я, — но почему из-за нас?
— Вы же подослали бандитов к нам. Вынюхали, где мы живём, натравили ублюдков!
— Не надо было на нас нападать! Сильно обидели девочку! – дёрнул я плечом.
— Вас обидишь! – сердито ответил Стёпа, всё ещё скрывающий своё лицо. – Избили пацана до неузнаваемости, а потом ещё кишки выпустили.