Страница 42 из 103
глава 8
Вот и осень…
Обычно в наших местах не бывает таких унылых дней, как в эту осень, дождливую и мокрую. Пока из школы добежал до дома, промок до нитки… и ниточка промокла.
Пошёл в ванную. А там ворох детского белья! Вот родители! Даже в машинку стиральную не закинули, валяется в корзине, не помещается уже.
Я добавил своего белья, мокрого, залез в ванну, под душ, отогрелся немного, пошёл на кухню, как привык летом, голышом. Дома никого нет, Сергей на работе, мама с Женькой в поликлинике. Интересно, как домой добираться будет? Такси возьмёт, или опять экономить будет, больного ребёнка под холодный дождь вынесет?
Конечно, свои деньги я им не даю, они взрослые, должны меня кормить, а не я их, им на меня мой папаша деньги платит, и неплохие. А кормить меня они не собираются… Уныло посмотрев в холодильник, почесал своё…, и решил хоть кашу гречневую сварить, масло есть, заправить можно, а завтра в магазин схожу, а то взрослым некогда.
Когда приехал из деревни, удивился новостям. Мама с Сергеем решили так: купили детскую кроватку и поставили в моей комнате! Теперь Женя спит в моей комнате, её уже ночью кормить грудью не надо, когда проснётся, я кормлю её из бутылочки. До меня здесь обосновалась мама, приходила спать, чтобы Серёжу не будила дочка, а когда появился я, вообще перестали сюда заходить, только днём, я ведь в школу пошёл.
Однажды Женечка приболела, что ли, или животик заболел от незнакомой пищи, громко плакала. Я взял её на руки, ходил, разговаривал с ней, пел песенки, а она всё не могла успокоиться. Тут заходит мама:
— Сашка! Что вы так громко?! Спать нам не даёте! Сергею на работу завтра, а вы кричите тут! Совсем обнаглели!
Реально, если думаете, что придумал, не верьте себе.
— Мама, у Женечки животик болит, покорми её своим молочком?
— Выдумаешь, тоже! При тебе, что ли, кормить буду? Вон прикорм в бутылочке стоит, согрей только! – и удалилась, ворча что-то себе под нос. В соседней комнате пошевелились, о чём-то тихо поговорили, и послышался чуть слышный скрип кровати, наверное, мама успокаивала Сергея, чтобы не нервничал, и уснёт крепче.
Я перепеленал девочку, сделал ей массаж животика, она туго покакала и успокоилась. От прикорма крепит её. Жаль, не узнал, что покупал Виктор тогда, для Сашка, наверняка что-нибудь хорошее.
Каша-размазня получилась у меня вкусная! Заправленная сливочным маслом, с гренками, которые я поджарил из остатков батона на остатках масла.
Покушал, запил чаем и пошёл в свою комнату. Там надел домашние шорты, потому что мама почему-то стала нервная, ругается, если хожу в набедренной повязке, перед прикрыт, зад голый.
Как подменили маму! Беременная, что ли, опять? Скорее бы Сергею квартиру давали, что ли?
Скорее всего, меня к себе заберут. А то ещё обменяют две двухкомнатные на трёшку…
Нет, тогда пойду, на колени упаду к Киру, пусть что-то делает, чтобы оставить квартиру за собой. Что-то не хочется с такими родителями жить вместе. Интересно, каждый по отдельности, замечательные люди, любящие, ласковые, а когда вместе, невыносимые. То, что меня касается, конечно, друг с другом они очень милы, влюблённые всё время ходят, смотреть противно.
Я сел у своего рабочего стола, уныло посмотрел за окно, вспомнил прошедшее лето и горько вздохнул.
Что говорить, замечательное было лето, только концовка не тянула на хэппи-энд.
Когда проснулся, после обряда, проведённого Сашенькой по полному возвращению памяти, чуть не завыл волком. Вот что, оказывается значит, вспомнить всё! Я реально плакал и грыз зубами попавшуюся под руку подушку.
Говорила мне Сашенька, а я не верил, что память так сурова. Во-первых, я вспомнил, как Ваня погиб, по всей вероятности, из-за меня, потом вспомнил, как меня хотели живьём съесть, резали острым ножом руку, которая вдруг сильно заболела.
И всё это так ясно, будто вот прямо сейчас произошло!
Хорошо, есть друзья! Сашенька, валявшаяся на полу вместе со всеми девчонками, вповалку и голыми, сразу проснулась, стала меня обнимать, успокаивать, потом дала какую-то таблетку, воды, запить, и после этого я разрыдался, орошая красивую грудку сестры слезами.
— Успокойся, мой хороший! Лучше пососи грудку маме… — мне в рот попала сосочек вкусной грудки, начал её посасывать, и потихоньку успокоился.
— Что это с ним? – раздался испуганный голос Виты. – Он совсем съехал?
— Вита, тебе тоже дать грудь? Чтобы не волновалась? Не знаешь, как успокаивать детей?
— Вот и я спрашиваю… Отойди, дай мне, моя поболее твоей будет! – так они успокаивали меня, я уже перестал бояться своих воспоминаний.
Потом взял себя в руки, уже осмысленным взором осмотрел чердак, постарался загнать неприятные воспоминания вглубь сознания. Понятно, что они вылезут наружу ночью, и станут терзать меня вновь и вновь. Но хоть днём не вспоминать эти и другие неприятные моменты, такие, например, как измену Сашеньки, мнимую или нет, до сих пор не знаю, но вновь вспомнившуюся, выдавливающие слёзы и всхлипы.
— Спасибо! – поблагодарил я девочек. Аня тоже проснулась. Но со своей маленькой грудкой не могла составить конкуренцию Вите.
— А мне дашь пососать? – спросил вдруг Димка Виту.
— Видишь, я занята, попроси девчонок! – отозвалась Димкина сестра, мило краснея. Наверное, тоже так успокаивает братца, когда ему кажется, что пришёл его последний час.
— Ну иди сюда, ненасытный! – Аня пристроила мальчика у своей грудки, и тот начал с ней играть, не контролируя свою пиписку, которая уже встала столбиком.
Посмотрев вокруг, вдруг понял, что всё ещё нахожусь в сказке, вокруг голенькие красавицы, мои невесты, готовые защитить меня своими телами.
Сашенька навела порядок на полу, потом, взглянув на нас с Димкой, решила прекратить это безобразие, потому как не у дел осталась. Но, взглянув на меня, нахмурилась.
У меня не было утреннего стоячка! Я тоже глянул, ещё глубже убрал всё внутрь, спросил сестру:
— Вечером проверим? – Аня сверкнула глазами из своего угла.
— Вместе с Аней, как мне приснилось? – Добавил я, а Сашенька хихикнула:
— Заодно проверим, всё приснилось тебе или нет! – мне стало приятно от её слов, я поцеловал Виту и предложил сбегать на речку.
День как день, никакие мысли не мучили меня, помогали бабушке, бегали на свой остров, играли, купались и загорали, только к вечеру небо затянуло облаками и пошёл мелкий дождик.
Дождик загнал нас под крышу, мы поужинали и забрались на чердак. Тут стало прохладно, но одеваться никто не хотел. Мы сели в кружок, накрылись одеялами, стало тело и уютно. Немного помолчали, так было хорошо, все уже друг друга любили, даже молчать, прикасаться, видеть друзей и подруг было за счастье.
Но сидеть в молчании не в нашем обычае, Сашенька стала рассказывать, что мы делали в Городе, и я вспоминал, к своему удивлению. Ничего особенного не было, близнецы на самом деле нас встретили, Аня не стала меня разоблачать, позволила немного поморочить голову Сашке, а он так и не понял ничего. Аня на другой день переоделась в пацана, ходила с Витой, я не смог в пацана, слишком длинные волосы у меня были, не смог спрятать. Если делаешь шишку на голове, видно под кепкой, грудки пытался прижать майкой, больно становилось.
Как ни странно, я, пацан, не смог переодеться в мальчишку! А Аня, девчонка, смогла, хотя не скрывала от близнецов, что она девочка, со стороны выглядела мальчишкой.
Особых приключений, как у меня, по их словам, не было, но всё-таки провели время приятно: ходили в кино, ездили на озеро, с «утоплением» Димки, братья привели ему подружку, Катю. Так как мальчик не мог купаться в плавках, Катя решительно разделась вместе с другом, ну и мы сняли свои стринги. Мальчишки долго упирались, потом Сашенька подсказала им выход, и они сбегали в кустики. Оттуда уже голышом вышли, и на нас не смотрели голодными глазами.