Страница 8 из 37
Бородатый же, целый и невредимый, уже ломился через кусты, а через мгновение оттуда жопой кверху вылетел Барбос и врезался в траву прямо перед Попугаем. Когда Барбос приподнял на него свое неузнаваемое лицо, обнаружилось, что на месте, где раньше был нос, сейчас болтается какая-то хрень, словно прилепили кусок кровавого фарша, который вот-вот отвалится. Барбос встал на карачки, отупело наблюдая, как траву под ним орошает черная густая капель, и дико протяжно завыл:
- У-у-у-у!!
А Попугай был уже далеко. Длинные нескладные ноги, его верные друзья, несли чудом уцелевшее тело прочь от этого места; он замысловатым зигзагом пересек Красную Пресню, едва избежав смерти под колесами «Газели», пробежал по Дружинниковской, сбив с ног задумчивую даму с двумя тортиками в связке, а потом рухнул на скамейку на автобусной остановке и в голос разрыдался, размазывая сопли по лицу и распугивая пассажиров. Попугай и сам не знал, отчего он рыдает, - наверное, от страха, отчего ж еще… но не того страха, который остался там, у кафе «Козерог», а от страха перед собственной бесконечной глупостью, которая идет за ним по следу, как чокнутый параноик с фугасом, и от нее не убежишь, не скроешься, не обманешь. И не убьешь ее.
Когда он успокоился, автобусы уже не ходили, остановка была пуста. Попугай сидел до самого утра, наклонив голову и широко расставив ноги, и сосредоточенно плевал на асфальт. А его волосы все еще стояли дыбом, как наэлектризованные, напоминая дурацкий птичий хохолок.
- Твоя? - Миша поднял отвертку с черной пластмассовой ручкой.
- Нет, - поспешно отказался Леший. Признаваться, что носил с собой оружие и не смог им воспользоваться, было стыдно.
Отвертка улетела в темноту.
- Вот, тут еще деньги…
Миша протянул ему несколько смятых пятидесятирублевок. Леший сунул их в карман и тут же наступил на что-то. Он осторожно, по-стариковски, наклонился, стараясь не обращать внимания на морзянку боли, телеграфируемую всеми внутренними органами. Это оказался его мобильник с разбитым дисплеем и двумя острыми обломками на месте флипа.
- Наркоманы припадочные, - сказал Леший, точнее, переполнявшие его эмоции, стресс, рвущийся наружу с ненужными, зато успокаивающими самого себя словами.
Он достал сим-карту и швырнул искалеченный телефон в кусты.
- Какое-то золото у меня искали… Откуда у меня золото?
Миша неопределенно хмыкнул, продолжая обшаривать траву лучом фонаря (мечта диггера, натовская штучка, угол и плотность луча регулируются скользящей кнопкой, как зум в видеокамере). Он поднял кожаную книжечку, открыл, рассмотрел фото на водительском удостоверении, протянул Лешему.
- Так ты на машине, что ли?
- Нет, - коротко сказал Леший, пряча книжку в карман. Он и сам не знал, зачем таскает ее с собой. И зачем таскал отвертку - тоже не знал. Отвертка сама по себе ничего не решает. Да и граната не решает: если очко жим-жим, так даже кольцо не вытащишь…
На асфальтовой дорожке матово поблескивал нож, Миша присел, осторожно взял его платком, чтобы не оставить отпечатков, рассмотрел и равнодушно отбросил в траву.
- Шпана, - сказал он. - Золото искали, говоришь? Гм…
«Может, они серебро с золотом перепутали? - внезапно подумал Леший. - Привет от неверовских? Тогда совсем плохо…»
Он топтался в кустах, разыскивая ключи, хотя на ключи ему было по большому счету наплевать: домой можно попасть и через подвал, - и украдкой поглядывал на своего избавителя. Самый известный диггер Москвы все еще не мог прийти в себя. Он всякого повидал в жизни, конечно, и горы, и ямы, как говорится, и «гладиаторские» бои между пленными контрактниками, которые в аулах устраивали заместо вечернего сериала… но такую молниеносную и жестокую расправу - один, «голый», против троих с ножом, - наблюдал впервые. Леший даже испытывал что-то вроде восхищения. Хотя…
Может, Миша сам и подстроил все это?
Но зачем?
Мало ли зачем…
Но как можно такое подстроить? Он отчетливо слышал, как ломалась кость, видел, как уползал тот урод, а его рука свободно гнулась как минимум в трех местах. А что, интересно, он сделал с носом второго парня - оторвал, что ли? Нет, такое не подстроишь, все было по-настоящему…
- Смотри, эти, что ли? - спросил Миша.
На его широченной ладони лежала связка ключей, какая-то увядшая, уменьшившаяся, как показалось Лешему, в размерах. Он кивнул и взял ключи.
- В общем, это… Спасибо.
Миша посмотрел на него и сказал:
- Пошли отсюда скорее.
Леший рассчитывал поймать такси на Пресне или Дружинниковской, но в конце концов они пошли в противоположную сторону, пересекая темные дворы и маленькие безлюдные улочки, чтобы выйти сразу на Садовое Кольцо.
- Они могли позвонить своим, - объяснил Миша. - Да и позвонили уже, скорее всего, и кто-то рыскает сейчас по твоему обычному маршруту. Ты ведь на метро обычно идешь?…
- Какая разница? - сказал Леший. - Откуда они знают? Ты что, думаешь, эти придурки именно меня пасли там, во дворе?
- Но не меня же, - резонно возразил Миша.
- А на хрен я им сдался? - скорей он спрашивал самого себя, надеясь убедиться, что это просто случайность: шпана, она и есть шпана…
- Не знаю.
Они вышли на Садовое, словно выбрались из люка на яркий солнечный свет; здесь горели огни, бурлил человеческий водоворот, набирала силу шумная ночная жизнь.
- Ненавижу просто этих крыс, - сказал Миша, с интересом оглядываясь на вывеску казино, где по неоновой пальме резво карабкался желтый неоновый орангутанг. - У меня чутье на них… будто говном несет от каждого. Это как второе зрение, не знаю даже, откуда берется… Ты ушел, я тоже засобирался. И чувствую вдруг: не то что-то. А в кустах возня… Дай, думаю, проверю. И - точно…
Он проводил восхищенным взглядом блондинку с красивыми ногами под кожаным мини-плащом.
- Может, они за книгой твоей охотились? - сказал Леший. - Может, кто-то в кафе подслушал наш разговор и решил, что я книгу себе взял?
- Ага, - Миша ухмыльнулся. - Взял и спрятал в карман джинсов. Нет, друг… Вряд ли они такие библиофилы. Они деньги искали. Или золото.
Леший пожал плечами.