Страница 32 из 37
Глава 4
23 октября 2002 года, Москва
- Я тебе одно скажу: все эти истории про сокровища Митридата, про золотого коня, про библиотеку Ивана Грозного - это байки. Легенды. Вранье, короче, - процедил Миша, сосредоточенно перебирая арсенал Лешего. - Меня больше интересуют сопряжения «диких» подземелий с современными сооружениями. Если забраться в какой-нибудь бункер, там найдется чем поживиться…
Леший вздохнул.
- Мы как раз нацелились на спецтоннель, но дело непростое, вот карлика одного приручаем… В следующий раз возьмем его с собой…
- Карлик? Что за карлик? И зачем нам карлик? - не понял Миша.
Он повертел в руках старый проржавленный карабин и презрительно отбросил его в темноту.
- Дерьмо!
Его нижняя челюсть все время двигалась, словно что-то пережевывая; Леший подумал, что именно эта часть тела его нового знакомого призвана выражать крайнюю степень волнения, как у других людей глаза или руки. Еще он подумал, что тогда, у «Козерога», один против троих бандюков, Миша волновался куда меньше.
Они остановились в «Ржавой Пещере», «Ржавке» - заброшенной бойлерной в районе Дружниковской улицы, где у Лешего были собраны инструменты и всякая сентиментальная дребедень из прошлого: старая алюминиевая кружка с криво нацарапанной надписью: «Пью до дна.
Ковальков К. Ю. 1948» - каким-то чудом сохранившиеся до наших дней елочные шары, украшенные самолетами со звездами и красотками в прическах сороковых-пятидесятых годов. Здесь же хранилось и оружие: два ППШ производства сорок третьего года, несколько гранат РГД-33 и Ф-1, россыпи патронов и немецкий карабин «маузер», который Миша только что выбросил.
- Карлик из цирка, по рекомендации, - объяснил Леший. Он сидел в продавленном кресле и грел в руке пластиковый стаканчик с остатками коньяка. - Маленький, шустрый, крепкий, как настоящий мужик… Ему любой «ракоход», как нам с тобой проспект. Да и под самострел не попадет…
- Какой самострел? - опять не понял Миша.
- В спецтоннелях. Там много разной херни понатыкано, но точно я не знаю. Про самострелы слышал, про акустические датчики шума и объема, еще какие-то волновые генераторы, от которых ссышься в штаны с перепугу… хотя генераторы, эти, по мне, так больше похожи на сказку. Но там видно будет. Самострелы, как я думаю, настраиваются на габариты взрослого человека - рост не ниже там ста шестидесяти, скажем. Ну, ста пятидесяти. И вес, например, пятьдесят пять кило. А в карлике - метр с кепкой. И вес у него собачий. Если пойдет карлик, то есть надежда, что стрелялка не сработает.
Миша взял в руки ППШ - тяжелый, неуклюжий, он напоминал какой-то строительный инструмент, например перфоратор. Только предназначенный перфорировать человеческие тела. Миша довольно ловко вскинул его к плечу, повозившись, вставил магазин, прицелился, и челюсть его задвигалась быстрее.
- А если все-таки сработает? - спросил он, не поворачивая головы.
- Не знаю, - ответил Леший. - Будет видно.
Миша вскрыл оба автомата и принялся копаться в механизмах, морщась и переставляя какие-то детали из одного в другой.
- Так как, говоришь, его зовут? Бруно? Венгр, что ли? Или итальянец? - спросил Миша.
- Да какой итальянец… Это у него псевдоним. Он циркач, акробат.
- Ага… Это хорошо. Ясно.
Миша отложил один автомат в сторону, а внутренности второго сложил в металлический лоток и залил керосином из квадратной канистры. В спертый, почти лишенный кислорода воздух вплелась острая вонь.
- ППШ годится, это холодная советская штамповка, простая как грабли. И такая ж надежная… Сейчас отмою ржавчину, смажу, и будет полный порядок. Только надо опробовать: за столько лет могли пружины подсесть…
Леший равнодушно пожал плечами.
- Вижу, в оружии хорошо разбираешься?
- Я же говорил: у нас в пещерах этого добра навалом. Любой подросток не хуже эксперта…
Миша снова поднял глаза на Лешего.
- Не пойму… Тебя хотят убить, избивают ногами, а ты оружие свое не можешь в порядок привести.
- Это не мое оружие, - Леший спокойно ответил на укоризненный взгляд. - Это чужое. Мое осталось там. Далеко.
Миша сосредоточенно отмывал в керосине личинку затвора и возвратную пружину. Просвистел какой-то нехитрый мотивчик.
- Я не могу, - сказал Леший. - Зарок дал. Там еще, в горах. Все славяне - братья. В братьев не стрелять.
- Какие же они братья? Они же гангстеры и чуть не отправили тебя в ад… - Миша удивленно хохотнул, затем посмотрел на Лешего, осекся и снова занялся делом: обтер ветошью очищенные детали, обильно смазал их машинным маслом и сноровисто собрал автомат.
- Впрочем, ладно. Дело твое. Лично я зароков никаких не давал. Ты когда-нибудь с гремучником сталкивался?
- С каким гремучником? - не понял Леший.
- С гремучей змеей.
- Откуда? Они, кажись, только в Америке водятся…
Миша поморщился.
- Неважно. С гюрзой, эфой… Такие же коварные твари! Не приходилось?
Леший пожал плечами.
- Да не бывал я там, где они ползают.
Миша поморщился еще раз.
- Ну и что? И я не бывал. Но в книжках читал. И был у меня один змеелов знакомый.
- И что?
- Когда гюрза чувствует, что ее преследуют, она начинает путать следы. Накрутит зигзагов и всяких загогулин - ничего не разберешь! И тогда след ухода легко перепутать со следом возвращения. Охотник-то думает, что она уползает, а тварь уже у него за спиной, ждет подходящего момента… Раз - и все!
- Ну и что? - в третий раз повторил Леший.
- Ничего. Просто мне нравится такая тактика. - Миша взвел затвор, нажал спуск. Щелкнул ударник. Миша удовлетворенно кивнул. - А теперь расскажи подробно: что про твоих друзей известно?
Леший тяжело пошевелился.
- Они пакет забыли, из ресторана «Чанг Мэй». В такие упаковывают жратву навынос. Ну, мы и потянули за ниточку, как в детективном кино…
Он хмыкнул.
- Есть у меня один «знающий», [4] по жизни хороший художник, он со слов Ритки портреты нарисовал, эти, как их… Фотороботы! Потом Хорь попросил дружков, студентов с юридического, те стали за рестораном следить, ну и выследили! Их главарь тайскую кухню любит, вот они там и собираются, как мы в «Козероге».