Страница 24 из 37
- А-а!… - весело протянул Сперанский. - Острые дискуссии… Смелее, молодые люди! Почувствуйте себя умными, взрослыми! Вперед! Проявляйте себя!
Сперанский коротко рассмеялся, замолчал и продолжил совсем другим тоном:
- Но теперь-то они хоть знают, кто вы такой?
Профессор некоторое время молчал. Он шел, глядя прямо перед собой, задумчиво вытягивая губы и будто собираясь с мыслями, чтобы достойно ответить на каверзный вопрос.
- А кто я такой? Я педагог. И они мне до сих пор благодарны, - продолжил он некоторое время спустя, как ни в чем не бывало. - И ведь есть за что. Вот Ардон тот же. Один из первых шел на курсе, светлая голова. Сам генерал Рукавишников имел на него виды, должность под него готовил в своем ОКБ… Квартиру отдельную выбивал в Звездном городке - о!… Понимаете, что это такое в те годы?
Профессор притормозил и всем корпусом развернулся к Сперанскому.
- О-о-о! - повторил он еще раз, осторожно приподняв указательный палец на уровень своего носа.
И пошел дальше.
- Ну а вы-то тут при чем? - буркнул Сперанский.
Профессор усмехнулся с какой-то неожиданной хитринкой, словно мужичок, обманувший самого премьер-министра.
- А я на совещании в особом отделе, когда обсуждали выпускной курс, прямо сказал, что нельзя Ардону в люди, - проговорил он. - Не сносить пацану головы. И есть на то тридцать три причины… Я их тогда все по порядку и перечислил. И книжки эти английские по кибернетике, что у него под матрацем спрятаны, и вечное критиканство! И как он матерился, подвыпивший, в кафе «Космос», и выдержки из его личного дневника: про страну, про ЦК, про обороноспособность нашу, и все такое… Тихо так стало сразу. Никто больше вопросов не задавал. Куратор училища даже предлагал «волчий билет» Ардону вручить вместо диплома, но я этого доброхота осадил. Это лишнее. Заключение, уже готовое, тут же, на месте, выправили, и отправился наш Ардон вместо Звездного городка - в Заполярье, на базу подводных лодок Северного флота. Это уже не РВСН, это другой Главк, но он и там пошел по служебной лестнице, вот до капитана первого ранга дослужился. С другой стороны, двенадцать лет под водой - не сахар… Да еще на «разовой» лодке… Но это судьба!
- Здорово, - сказал Сперанский с непроницаемым выражением лица. - Быть бы Ардону адмиралом, значит, кабы не вы…
- Скорей, генерал-майором ракетных войск, - уточнил Профессор. - Высоко взлетел бы, светлая голова, - в Главный штаб РВСН, а может, и повыше… Или сидел бы сейчас в правлении РКК «Энергия», тоже неплохо… А может, на мысе Канаверал шаттлы бы запускал или в Аризоне за боевым пультом дежурил, ракеты на нас наводил… Светлые головы везде нужны, только без идейного стержня они в любую сторону повернуться могут…
- Бросьте вы ерунду говорить, - Сперанский взглянул на часы. - Если б Ардон захотел, он бы к американцам и на атомной лодке уплыть мог.
- Ну, это как сказать, - поджал губы Профессор.
- Да и какая на х… разница? - неожиданно выругался Иван Ильич, хотя голос его оставался ровным и негромким. - Вы же, уважаемый, человеку жизнь сломали, нафантазировали невесть что. А теперь, вон, еще жрете за его счет, отвлекаете, время отнимаете!
- Ой-ой-ой! - Профессор театрально подкатил глаза. - Только не стройте из себя институтку! Я ему ничего не сломал, наоборот… Я жизнь ему спас.
- Ага, - поверил Сперанский.
- Вы забыли про мировой сионистский заговор, Иван Ильич. В то время советские газеты писали об этом каждый день, как сейчас про чеченских боевиков и «Аль-Каиду». Даже под крылом у Рукавишникова Ардон не продержался бы в ОКБ-1 и трех лет. С его прямотой, с его амбициями, с критическим настроем… С его носом опять-таки. Нашли бы к чему придраться. А с особорежимного предприятия не увольняют, как со швейной фабрики: вот тебе трудовая, вали куда хочешь! Посадили бы беднягу Ардона. Или просто убрали: несчастный случай, авария, - не знаю, как они это делают… А я его сохранил. Для будущей жены, для детей. Для квартиры, в которой он сейчас живет. Да и капитан первого ранга - не так уж и плохо…
- Да вы просто благодетель! - с ироничным прищуром покосился на него Сперанский. - И кому же вы еще помогли?
Профессор шмыгнул носом.
- Да многим… Тому же Рыбаченко, к примеру. На вечере встречи напился, развязал язык, стал государственные секреты на стол выкладывать… А за столом этим, хоть и вы- пускники, но люди разные - поди узнай, кто чем дышит… Так до серьезной беды недалеко! Пришлось включить в отчетик… Вот и спрофилактировали его - выйдет на заслуженную пенсию, от секретов отойдет, и все будет хорошо: общественная деятельность, рыбалочка, сто грамм водочки по воскресеньям - отдыхай, радуйся жизни и никакого трибунала не бойся!
Оживленно разговаривая, их обогнали капитан и майор в тяжелых шинелях, которые наверняка не пропускали ветра. Сперанский на миг позавидовал офицерам. И не из-за шинелей, конечно, а из-за молодости, быстрого шага и упругой походки. Им, конечно, виагру и левитру пить не надо…
- Послушайте, а этой вашей Зиночке вы тоже помогали? - под влиянием цепочки ассоциаций вдруг спросил Американец. И попал в точку.
- Конечно! - просиял Носков. - Зиночке в первую очередь! Жилищные условия ей обеспечил нормальные, и вообще…
- Это каким же образом? - Писатель Сперанский с интересом разглядывал коллегу. Ведь если описать его один к одному, то замечательный персонаж получится!
- Да очень просто! - Носков потер ладошки, как делал в минуты явного довольства. - Зинуля из простой семьи: мама троллейбус водила, папа - на стройке крановщиком… Жили в панельной двушке-распашонке, когда брательник ее из армии вернулся, получилось по двое в комнатке… И так развернуться негде, а он, балбес, то друзей приведет, то девчонок каких-то, Зиночке приходилось вечерами напролет на кухне сидеть… Разве это жизнь?
- Ну-ка, ну-ка, - с еще большим интересом смотрел Сперанский. - Неужели вы ей квартиру выхлопотали?
Носков досадливо покрутил головой.
- Да нет, какие у меня квартиры… Тут по-другому вышло. Надумал этот балбес к нам в ракетное поступать, а Зиночка попросила с ним позаниматься, подтянуть по истории партии… Ну, я и взялся с дорогой душой. Занимались, спорили, дискутировали… Я, как обычно, выясняю, откуда ветер дует…